Habemus papam
Одиннадцатый час вечера, дневной выпуск france2 заканчивает рассказывать, как во Франции выпал снег, поезда не ездят, машины застревают, правительство не делает ничего, коротенько упоминает, что на площади св.Петра по-прежнему толпы и опять черный дым, переходит к другим новостям. Я думаю, что почему бы сейчас не пойти белому дыму, иду мыть посуду и кипятить чай. Паблик ленты.ру в ленте контакта (о, до чего я дожила, Григорий!) подтверждает, что минут 15 назад белый дым пошел.
А дальше вместо фильма ты включаешь безкомментарный франсдирект и полтора часа смотришь, как марширует караул, как люди на площади размахивают флагами, выкликивают папу, а время все тянется, и точного расписания нет; похоже на ежегодные трансляции из Иерусалима про огонь под православную пасху. Когда камера проплывает над толпой достаточно низко, люди начинают подпрыгивать, махать руками, флагами и даже айфонами и планшетами. Иногда в кадр попадает перпендикулярная улица вдалеке, уже в Риме, по которой озабоченно едут машины и заворачивают автобусы, почему-то заставляя думать о черно-белом немногословном кино с Мастрояни в главной роли. Время продолжает тянуться: может быть, просто забыли подложить мокрой соломы? А еще вспоминаешь, как года четыре назад ты стоишь на кухне и моешь посуду, а по телевизору показывают Нешнл Мол, толпы людей и присягу Обамы. И думаешь что-то там про историю с Большой буквы.
А потом наконец зажигают свет, чего-то долго ждут, выходит французский кардинал, говорит: Habemus papam (да это мы уже поняли; имя, сестра, имя), называет ничего не говорящее тебе имя, и прибавляет: Франческу.
А потом снова чего-то медлят, прилаживают к балкону флаг, и снова тянут, и толпа скандирует: Фран-чес-ку. Наконец папа выходит, камера аккуратно выбирает в толпе аргентинские флаги. Показывают, как папа стоит на балконе и смотрит вниз, на огромную площадь людей, сплошь замерцавшую огнями от фотоаппаратов, мобильных и айпадов; на огромную площадь и кажущийся еще более огромным с именно этой точки кусок, огороженный от толпы и совершенно пустой, если не считать роты швейцарцев; думаешь, что это прекрасный образ. Успеваешь заметить, как красивы лица у кардинала справа (канадца?) и дьякона (?) в лиловой сутане. Папа смотрит вниз, медлит, и видно, что волнуется.
А потом он начинает говорить. Итальянский я не знаю и понимаю постольку, поскольку знаю французский. Папа начинает говорить, и дальше ты не можешь отделаться от мысли, что это новый Кароль Войтыла. Он говорит как-то очень просто и легко, без тени пафоса и поучения; о чем-то шутит; "а сейчас я благословлю вас, как требует традиция; но перед этим, пожалуйста, помолитесь за меня".
А дальше вместо фильма ты включаешь безкомментарный франсдирект и полтора часа смотришь, как марширует караул, как люди на площади размахивают флагами, выкликивают папу, а время все тянется, и точного расписания нет; похоже на ежегодные трансляции из Иерусалима про огонь под православную пасху. Когда камера проплывает над толпой достаточно низко, люди начинают подпрыгивать, махать руками, флагами и даже айфонами и планшетами. Иногда в кадр попадает перпендикулярная улица вдалеке, уже в Риме, по которой озабоченно едут машины и заворачивают автобусы, почему-то заставляя думать о черно-белом немногословном кино с Мастрояни в главной роли. Время продолжает тянуться: может быть, просто забыли подложить мокрой соломы? А еще вспоминаешь, как года четыре назад ты стоишь на кухне и моешь посуду, а по телевизору показывают Нешнл Мол, толпы людей и присягу Обамы. И думаешь что-то там про историю с Большой буквы.
А потом наконец зажигают свет, чего-то долго ждут, выходит французский кардинал, говорит: Habemus papam (да это мы уже поняли; имя, сестра, имя), называет ничего не говорящее тебе имя, и прибавляет: Франческу.
А потом снова чего-то медлят, прилаживают к балкону флаг, и снова тянут, и толпа скандирует: Фран-чес-ку. Наконец папа выходит, камера аккуратно выбирает в толпе аргентинские флаги. Показывают, как папа стоит на балконе и смотрит вниз, на огромную площадь людей, сплошь замерцавшую огнями от фотоаппаратов, мобильных и айпадов; на огромную площадь и кажущийся еще более огромным с именно этой точки кусок, огороженный от толпы и совершенно пустой, если не считать роты швейцарцев; думаешь, что это прекрасный образ. Успеваешь заметить, как красивы лица у кардинала справа (канадца?) и дьякона (?) в лиловой сутане. Папа смотрит вниз, медлит, и видно, что волнуется.
А потом он начинает говорить. Итальянский я не знаю и понимаю постольку, поскольку знаю французский. Папа начинает говорить, и дальше ты не можешь отделаться от мысли, что это новый Кароль Войтыла. Он говорит как-то очень просто и легко, без тени пафоса и поучения; о чем-то шутит; "а сейчас я благословлю вас, как требует традиция; но перед этим, пожалуйста, помолитесь за меня".