Рассказ "Буква на земле"
Предыстория:
Для учебного литературного конкурса я написала рассказ. Конкурс был приурочен к празднику Победы и скорбной дате 22 июня. Тематика конкурса соответствующая: "Война, точка излома".
В число призёров я не попала, заняла среднее место среди всех работ,потому что одни поставили ему высокие оценки, а другие, наоборот, низкие, так как я вызвала своим рассказом непримиримые споры и главное, конечно, не победа, а участие.
Так что обращаюсь к тем из моих френдов, кому будет интересно прочесть рассказ, он небольшой, всего на полторы страницы, - прочитать и высказать своё мнение, в любой форме. Рассказ -по отзывам - интересный и неоднозначный. Я постаралась написать о войне по-своему. Вот что из этого получилось. С благодарностью автора представляю его вашему вниманию.
Буква на земле
Меня зовут Витя, мне восемь лет. Я не умею читать, но я знаю некоторые буквы. Я живу в детском доме вместе с моей сестрой Катей. Кате 3 года. Нас эва-ку-и-ро-вали из большого города. В тот день из нашего окна от бомбёжки вылетели стёкла и рассыпались на мелкие кусочки. У мамы было белое лицо, и она отдала мне в руки Катю, завёрнутую в одеяло, и сказала, чтобы я всегда был с ней, а когда закончится война, она нас обязательно найдёт.
Катя не помнит наших родителей. Она ничего не говорит, но всё понимает, иногда кивает, всегда внимательно смотрит, у неё большие карие глаза, пухлые щёки и алые губки. Я рассказываю Кате о маме, какая она была добрая и нежная, и о папе, какой он был сильный и высокий. Папа носил гимнастёрку, а мама - блузку в горошек и мягкую юбку. От папы пахло табаком, а от мамы - теплом.
Катя вздыхает и пожимает плечами.
Мы в детском доме уже давно, две зимы, и две весны, и второе лето. У нас самый большой дом в городе, четыре этажа, а рядом пожарная каланча. Из окна я иногда смотрю, какой маленький и низенький наш город, совсем не тот, где я жил раньше. Тот был весь в каменных домах. А тут в основном всё деревянное, двухэтажное, с резными наличниками. Тут есть несколько больших зданий из камня, окружённых толстыми стенами. Они называются «бывшие монастыри».
В одном из них находится тюрьма для пленных итальянцев, но мы никогда не ходим в ту часть города.
Мы в детском доме живём хорошо, едим кашу, иногда с хлебом. Заведующая детским домом - Антонина Павловна, у ней толстая попа, а ноги, как у слона, которого я видел, когда папа водил меня в зоопарк. Катя, конечно, ничего не знает про зоопарк и про слонов.
С ребятами мы играем в догонялки. Особенно часто догоняем мальчика по фамилии Кронен. Вначале его записали как Иванов, но потом он сам сказал, что он Кронен и немец, и мы бегаем за ним по двору возле деревянного хозблока и кричим: «Немец!», - а он убегает. Но чаще всего мы с Катей сидим в углу за хозблоком или смотрим в окно нашей комнаты, когда дождь.
Однажды вечером Антонина Павловна зовёт меня к себе и говорит, чтобы я позвал Валю, по личному вопросу. Я иду через дорогу к лазарету.
Валя - медсестра. Она красивая.
Я захожу в медицинский кабинет и зову Валю. Валя отвечает: «Сейчас», - и быстро переодевается при мне. Солнце светит мне прямо в глаза, я прищуриваюсь - и время замирает. Валя убирает с головы накрахмаленную шапочку, её русые волосы рассыпаются по плечам, она расстёгивает и снимает белый халат и на несколько секунд оказывается передо мной почти нагишом. Но она не похожа ни на кого, я затаиваю дыхание и чувствую, как внутри меня нарастает восторг от её красоты, от её кожи, блестящей, как лепесток цветка, и белой груди с бледными сосками. Я ошеломлён и знаю, что навсегда запомню этот миг.
Валя надевает серую кофту и широкую юбку, говорит: «Пошли», - и мы выходим из лазарета.
Но через дорогу сразу не перейти - конвой с автоматами гонит плотную толпу военнопленных. Они смуглые, черноволосые, одеты в чёрные робы и связаны верёвками, бегут рысцой, взрывая дорожную пыль, и все смотрят в землю перед собой.
-Проклятые фашисты! - говорит Валя и плюёт в их толпу.
Я жду, пока мой рот не наполнится слюной до отказа, и потом харкаю вслед удаляющимся чёрным спинам. Мой плевок падает в пыль. Мы переходим дорогу, Валя поднимается по лестнице и заходит в кабинет к Антонине Павловне, а я не могу отстать от неё, иду за ней следом и жду её возле дверей.
Через минуту Валя выходит с клочком бумаги в руках. Её лицо в слезах, она спускается по лестнице, то и дело спотыкаясь и цепляясь за перила, повторяя: «Смертью храбрых... представлен к государственной награде...», - и идёт на склад.
Склад тоже каменный и большой, я там никогда не был. Валя заходит туда. Детям туда нельзя, но Валя оставляет высокую дверь приоткрытой, так что я тоже захожу внутрь.
Вначале я ничего не вижу, кроме массивных коробок, нагромождённых друг на друга, с надписями, где я различаю некоторые знакомые буквы, которым меня научила мама. Потом глаза привыкают к полумраку, и я вижу, что снизу доверху стены склада разрисованы яркими картинками. Я вижу пёстрые цветы и много разных людей, детей, стариков и женщин, и кресты. На складе интересно. Потом я замечаю за ящиками, на месте, освещённом солнцем, Валю. Она стоит на коленях, плачет, поджигает спички, которые всё время гаснут, и говорит то в голос, то шепчет:
-Я могла бы спасти его, Господи! Я бы достала его из этого танка! Это неважно, что я маленькая, зато я сильная!
На складе гуляет сквозняк, он тушит спички и развевает Валины волосы. Солнце сверкает в её волосах, и мне так и хочется их потрогать.
Я подхожу ближе и прикасаюсь к ним. Валя оборачивается и вскакивает.
-Что ты тут делаешь?
Я молчу. Валя смотрит на меня, прекратив рыдать, а я дрожу от страха и в то же время от удовольствия, потому что никогда ещё она так на меня не смотрела - прямо на меня. В её глазах стоят слёзы.
-Я хочу жениться на тебе, - говорю я.
Она откидывает голову назад и говорит:
-Вот когда станешь героем, тогда я и выйду за тебя.
-Я убью всех фашистов для тебя, я сложу их для тебя огромной горой!
-Их так много, мальчик, что целая наша доблестная Красная Армия - а это тысячи, сотни тысяч людей, ты столько никогда не видел - уже несколько лет борется с ними, а их полчищ всё не убывает! Половина мира борется с ними, а их сила всё не становится меньше!
-Для тебя я смогу их всех победить!
-Я хочу, чтобы Красная Армия победила их всех намного раньше, чем ты вырастешь, - она сжимает кулаки и отворачивается.
-Я всё равно стану героем! - кричу я и убегаю со склада.
Через несколько дней Валя исчезает, но появляется другая медсестра, её зовут Зина. У неё чёрные кудрявые волосы, она много смеётся. Я спрашиваю, где же Валя. Зина снова начинает хохотать, да ещё крупно колыхается всем телом. При смехе видно, что ей не хватает несколько передних зубов.
-Ушла на фронт твоя Валя, уговорила всё-таки, чтобы взяли её туда. Поди ж ты, кавалер! - Зина опять заходится смехом.
У меня тоже одно время не было передних зубов, но потом они выросли заново, может быть, у Зины тоже вырастут.
Я иду за хозблок, где под кустом сидит Катя. Её рот перепачкан, наверное, опять ела землю. Я вытаскиваю из её сжатого кулачка дождевого червя, и решаю научить её тем буквам, которые знаю. Я рисую веточкой по земле чёрточку и волну.
-Это буква Вэ. Витя. Валя. Война.
Катя кивает, пожимает плечами и вздыхает.
Для учебного литературного конкурса я написала рассказ. Конкурс был приурочен к празднику Победы и скорбной дате 22 июня. Тематика конкурса соответствующая: "Война, точка излома".
В число призёров я не попала, заняла среднее место среди всех работ,потому что одни поставили ему высокие оценки, а другие, наоборот, низкие, так как я вызвала своим рассказом непримиримые споры и главное, конечно, не победа, а участие.
Так что обращаюсь к тем из моих френдов, кому будет интересно прочесть рассказ, он небольшой, всего на полторы страницы, - прочитать и высказать своё мнение, в любой форме. Рассказ -по отзывам - интересный и неоднозначный. Я постаралась написать о войне по-своему. Вот что из этого получилось. С благодарностью автора представляю его вашему вниманию.
Буква на земле
Меня зовут Витя, мне восемь лет. Я не умею читать, но я знаю некоторые буквы. Я живу в детском доме вместе с моей сестрой Катей. Кате 3 года. Нас эва-ку-и-ро-вали из большого города. В тот день из нашего окна от бомбёжки вылетели стёкла и рассыпались на мелкие кусочки. У мамы было белое лицо, и она отдала мне в руки Катю, завёрнутую в одеяло, и сказала, чтобы я всегда был с ней, а когда закончится война, она нас обязательно найдёт.
Катя не помнит наших родителей. Она ничего не говорит, но всё понимает, иногда кивает, всегда внимательно смотрит, у неё большие карие глаза, пухлые щёки и алые губки. Я рассказываю Кате о маме, какая она была добрая и нежная, и о папе, какой он был сильный и высокий. Папа носил гимнастёрку, а мама - блузку в горошек и мягкую юбку. От папы пахло табаком, а от мамы - теплом.
Катя вздыхает и пожимает плечами.
Мы в детском доме уже давно, две зимы, и две весны, и второе лето. У нас самый большой дом в городе, четыре этажа, а рядом пожарная каланча. Из окна я иногда смотрю, какой маленький и низенький наш город, совсем не тот, где я жил раньше. Тот был весь в каменных домах. А тут в основном всё деревянное, двухэтажное, с резными наличниками. Тут есть несколько больших зданий из камня, окружённых толстыми стенами. Они называются «бывшие монастыри».
В одном из них находится тюрьма для пленных итальянцев, но мы никогда не ходим в ту часть города.
Мы в детском доме живём хорошо, едим кашу, иногда с хлебом. Заведующая детским домом - Антонина Павловна, у ней толстая попа, а ноги, как у слона, которого я видел, когда папа водил меня в зоопарк. Катя, конечно, ничего не знает про зоопарк и про слонов.
С ребятами мы играем в догонялки. Особенно часто догоняем мальчика по фамилии Кронен. Вначале его записали как Иванов, но потом он сам сказал, что он Кронен и немец, и мы бегаем за ним по двору возле деревянного хозблока и кричим: «Немец!», - а он убегает. Но чаще всего мы с Катей сидим в углу за хозблоком или смотрим в окно нашей комнаты, когда дождь.
Однажды вечером Антонина Павловна зовёт меня к себе и говорит, чтобы я позвал Валю, по личному вопросу. Я иду через дорогу к лазарету.
Валя - медсестра. Она красивая.
Я захожу в медицинский кабинет и зову Валю. Валя отвечает: «Сейчас», - и быстро переодевается при мне. Солнце светит мне прямо в глаза, я прищуриваюсь - и время замирает. Валя убирает с головы накрахмаленную шапочку, её русые волосы рассыпаются по плечам, она расстёгивает и снимает белый халат и на несколько секунд оказывается передо мной почти нагишом. Но она не похожа ни на кого, я затаиваю дыхание и чувствую, как внутри меня нарастает восторг от её красоты, от её кожи, блестящей, как лепесток цветка, и белой груди с бледными сосками. Я ошеломлён и знаю, что навсегда запомню этот миг.
Валя надевает серую кофту и широкую юбку, говорит: «Пошли», - и мы выходим из лазарета.
Но через дорогу сразу не перейти - конвой с автоматами гонит плотную толпу военнопленных. Они смуглые, черноволосые, одеты в чёрные робы и связаны верёвками, бегут рысцой, взрывая дорожную пыль, и все смотрят в землю перед собой.
-Проклятые фашисты! - говорит Валя и плюёт в их толпу.
Я жду, пока мой рот не наполнится слюной до отказа, и потом харкаю вслед удаляющимся чёрным спинам. Мой плевок падает в пыль. Мы переходим дорогу, Валя поднимается по лестнице и заходит в кабинет к Антонине Павловне, а я не могу отстать от неё, иду за ней следом и жду её возле дверей.
Через минуту Валя выходит с клочком бумаги в руках. Её лицо в слезах, она спускается по лестнице, то и дело спотыкаясь и цепляясь за перила, повторяя: «Смертью храбрых... представлен к государственной награде...», - и идёт на склад.
Склад тоже каменный и большой, я там никогда не был. Валя заходит туда. Детям туда нельзя, но Валя оставляет высокую дверь приоткрытой, так что я тоже захожу внутрь.
Вначале я ничего не вижу, кроме массивных коробок, нагромождённых друг на друга, с надписями, где я различаю некоторые знакомые буквы, которым меня научила мама. Потом глаза привыкают к полумраку, и я вижу, что снизу доверху стены склада разрисованы яркими картинками. Я вижу пёстрые цветы и много разных людей, детей, стариков и женщин, и кресты. На складе интересно. Потом я замечаю за ящиками, на месте, освещённом солнцем, Валю. Она стоит на коленях, плачет, поджигает спички, которые всё время гаснут, и говорит то в голос, то шепчет:
-Я могла бы спасти его, Господи! Я бы достала его из этого танка! Это неважно, что я маленькая, зато я сильная!
На складе гуляет сквозняк, он тушит спички и развевает Валины волосы. Солнце сверкает в её волосах, и мне так и хочется их потрогать.
Я подхожу ближе и прикасаюсь к ним. Валя оборачивается и вскакивает.
-Что ты тут делаешь?
Я молчу. Валя смотрит на меня, прекратив рыдать, а я дрожу от страха и в то же время от удовольствия, потому что никогда ещё она так на меня не смотрела - прямо на меня. В её глазах стоят слёзы.
-Я хочу жениться на тебе, - говорю я.
Она откидывает голову назад и говорит:
-Вот когда станешь героем, тогда я и выйду за тебя.
-Я убью всех фашистов для тебя, я сложу их для тебя огромной горой!
-Их так много, мальчик, что целая наша доблестная Красная Армия - а это тысячи, сотни тысяч людей, ты столько никогда не видел - уже несколько лет борется с ними, а их полчищ всё не убывает! Половина мира борется с ними, а их сила всё не становится меньше!
-Для тебя я смогу их всех победить!
-Я хочу, чтобы Красная Армия победила их всех намного раньше, чем ты вырастешь, - она сжимает кулаки и отворачивается.
-Я всё равно стану героем! - кричу я и убегаю со склада.
Через несколько дней Валя исчезает, но появляется другая медсестра, её зовут Зина. У неё чёрные кудрявые волосы, она много смеётся. Я спрашиваю, где же Валя. Зина снова начинает хохотать, да ещё крупно колыхается всем телом. При смехе видно, что ей не хватает несколько передних зубов.
-Ушла на фронт твоя Валя, уговорила всё-таки, чтобы взяли её туда. Поди ж ты, кавалер! - Зина опять заходится смехом.
У меня тоже одно время не было передних зубов, но потом они выросли заново, может быть, у Зины тоже вырастут.
Я иду за хозблок, где под кустом сидит Катя. Её рот перепачкан, наверное, опять ела землю. Я вытаскиваю из её сжатого кулачка дождевого червя, и решаю научить её тем буквам, которые знаю. Я рисую веточкой по земле чёрточку и волну.
-Это буква Вэ. Витя. Валя. Война.
Катя кивает, пожимает плечами и вздыхает.