Пятница.
Пятница, утро.
В маршрутку заходит яркая мадам в шляпочке, колоритного возраста 75+. Улыбаясь усаживается на сидение рядом с бабулькой в цветастом платочке и радостно здоровается с ней:
- Шалом, Мусечка!
Бабулька в цветастом платочке, в миру скорее всего какая-нибудь МарьИвановна, разлилась улыбкой:
- Воистину шалом, Фаечка!
По маршрутке поползли улыбки на заспанных лицах.
Подружки о чем-то увлеченно беседовали, но проезжая мимо церкви, обе посуровели лицами и истово перекрестились трижды. Обе.
Пятница, вечер.
Старший коллега "по цеху", оптимист по жизни нашей задрипанной, заходит ко мне и и громогласно объявляет:
- Шаббат шалом, Святославна!
Автоматически отвечаю:
- Воистину шаббат, Митя!
Еду домой и думаю, какая-то шаломно-шаббатная пятница, нынче, вышла.
В маршрутку заходит яркая мадам в шляпочке, колоритного возраста 75+. Улыбаясь усаживается на сидение рядом с бабулькой в цветастом платочке и радостно здоровается с ней:
- Шалом, Мусечка!
Бабулька в цветастом платочке, в миру скорее всего какая-нибудь МарьИвановна, разлилась улыбкой:
- Воистину шалом, Фаечка!
По маршрутке поползли улыбки на заспанных лицах.
Подружки о чем-то увлеченно беседовали, но проезжая мимо церкви, обе посуровели лицами и истово перекрестились трижды. Обе.
Пятница, вечер.
Старший коллега "по цеху", оптимист по жизни нашей задрипанной, заходит ко мне и и громогласно объявляет:
- Шаббат шалом, Святославна!
Автоматически отвечаю:
- Воистину шаббат, Митя!
Еду домой и думаю, какая-то шаломно-шаббатная пятница, нынче, вышла.