Раб
Рожден рабом и буду им навеки, мои мечты остались не у дел.
Они красивы, эти строки смерти, которые диктует президент.
Он вдруг решил, рожденных и несчастных, в оковы рабства бесплатно отдавать.
И мы кричим, срывая голос «Как прекрасно, оковы жизни гражданством называть».
«Гражданство» звучит гораздо строже, чем выдрессированная боль рабов.
«Рабы такие же! На нас похожи!» кричат изменники, мотая долгий срок.
Одна лишь пятая колонна вековая, не побоявшись горя матерей,
Меняет ненавистный паспорт счастья на новые печати дикарей.
Свобода слова не проходит даром, мы все свободны по отдельности страдать,
Но этот купол рабства векового, мы продолжаем гражданством называть
Они красивы, эти строки смерти, которые диктует президент.
Он вдруг решил, рожденных и несчастных, в оковы рабства бесплатно отдавать.
И мы кричим, срывая голос «Как прекрасно, оковы жизни гражданством называть».
«Гражданство» звучит гораздо строже, чем выдрессированная боль рабов.
«Рабы такие же! На нас похожи!» кричат изменники, мотая долгий срок.
Одна лишь пятая колонна вековая, не побоявшись горя матерей,
Меняет ненавистный паспорт счастья на новые печати дикарей.
Свобода слова не проходит даром, мы все свободны по отдельности страдать,
Но этот купол рабства векового, мы продолжаем гражданством называть