Книга
И увидел я в деснице у Сидящего на престоле Книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями.
И вокруг престола четырех животных, исполненных очей спереди и сзади.
И когда я взял Книгу, они пали предо мной.
И когда я снял первую из семи печатей, то услышал Льва говорящего громовым голосом: Иди и Смотри.
И вот, белый конь, а на нем всадник, имеющий лук, и вышел он чтобы побеждать.
И когда я снял вторую печать, я услышал голос Быка: Иди и Смотри.
И увидел я всадника на рыжем коне с большим мечом.
И взял он мир с земли, и начали Они убивать друг друга.
И когда я снял третью печать, Орел зарыдал, безутешно и тонко.
И явился конь вороной, а на нем всадник, имеющий Меру.
И когда я снял четвертую печать, я услышал голос животного с лицом человека: Иди и Смотри.
И бледный конь, а на нем всадник, имя которому Смерть.
Отблеском карты атласной
Луч беспощадно и скупо
Высветлил профили конных
И лошадиные крупы
Их кони черным-черны,
И черен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
Блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп -
Заплакать всадник не может,
Въезжают, стянув ремнями
Сердца из лаковой кожи
Полуночны и горбаты,
Несут они за плечами
Песчаные смерчи страха,
Клейкую мглу молчанья.
От них никуда не деться -
Мчат, затая в глубинах
Тусклые зодиаки
Призрачных карабинов…
И когда я снял пятую печать я увидел души убиенных.
И были даны им белые одежды, и сказано им, чтобы успокоились они на малое время, пока все не будут убиты и не дополнят Число.
Число смертей бесконечно, но достаточно повторения одной смерти, чтобы понять: Время обман.
Черные кони и темные души в ущельях гитары бродят.
Запахли солью и женской кровью соцветия зыби нервной.
А смерть всё выходит и входит, выходит и входит…
А смерть всё уходит - и всё не уйдет из таверны.
И когда я снял шестую печать, то настало великое землетрясение и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.
И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои.
И небо скрылось, свившись как свиток.
И всякая гора и остров двинулись с мест своих.
У вифлиемских ворот
Сгрудились люди и кони.
Над мертвой простер Иосиф
Израненные ладони.
Прорыты временем лабиринты - исчезли
Немолчное сердце - источник желаний - иссякло
Закатное марево и поцелуи пропали
Умолкла, заглохла, остыла, иссякла, исчезла.
Пустыня осталась.
И тогда я снял седьмую печать, и сделалось безмолвие.
И увидел я звезду, падшую с неба и дал ей ключ от бездны.
И помрачилось солнце.
И стали люди искать смерти, но не нашли ее.
Смерть играла на клавесине.
И вокруг престола четырех животных, исполненных очей спереди и сзади.
И когда я взял Книгу, они пали предо мной.
И когда я снял первую из семи печатей, то услышал Льва говорящего громовым голосом: Иди и Смотри.
И вот, белый конь, а на нем всадник, имеющий лук, и вышел он чтобы побеждать.
И когда я снял вторую печать, я услышал голос Быка: Иди и Смотри.
И увидел я всадника на рыжем коне с большим мечом.
И взял он мир с земли, и начали Они убивать друг друга.
И когда я снял третью печать, Орел зарыдал, безутешно и тонко.
И явился конь вороной, а на нем всадник, имеющий Меру.
И когда я снял четвертую печать, я услышал голос животного с лицом человека: Иди и Смотри.
И бледный конь, а на нем всадник, имя которому Смерть.
Отблеском карты атласной
Луч беспощадно и скупо
Высветлил профили конных
И лошадиные крупы
Их кони черным-черны,
И черен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
Блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп -
Заплакать всадник не может,
Въезжают, стянув ремнями
Сердца из лаковой кожи
Полуночны и горбаты,
Несут они за плечами
Песчаные смерчи страха,
Клейкую мглу молчанья.
От них никуда не деться -
Мчат, затая в глубинах
Тусклые зодиаки
Призрачных карабинов…
И когда я снял пятую печать я увидел души убиенных.
И были даны им белые одежды, и сказано им, чтобы успокоились они на малое время, пока все не будут убиты и не дополнят Число.
Число смертей бесконечно, но достаточно повторения одной смерти, чтобы понять: Время обман.
Черные кони и темные души в ущельях гитары бродят.
Запахли солью и женской кровью соцветия зыби нервной.
А смерть всё выходит и входит, выходит и входит…
А смерть всё уходит - и всё не уйдет из таверны.
И когда я снял шестую печать, то настало великое землетрясение и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.
И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои.
И небо скрылось, свившись как свиток.
И всякая гора и остров двинулись с мест своих.
У вифлиемских ворот
Сгрудились люди и кони.
Над мертвой простер Иосиф
Израненные ладони.
Прорыты временем лабиринты - исчезли
Немолчное сердце - источник желаний - иссякло
Закатное марево и поцелуи пропали
Умолкла, заглохла, остыла, иссякла, исчезла.
Пустыня осталась.
И тогда я снял седьмую печать, и сделалось безмолвие.
И увидел я звезду, падшую с неба и дал ей ключ от бездны.
И помрачилось солнце.
И стали люди искать смерти, но не нашли ее.
Смерть играла на клавесине.