Достоевский или дважды два пять
Какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до таблички и до арифметики, когда будет одно только дважды два четыре в ходу?
Дважды два и без моей воли четыре будет.
Такая ли своя воля бывает?
Не потому ли, может, быть, человек так любит разрушение и хаос, что сам инстинктивно боится достигнуть цели и довершить созидаемое здание?
И, кто знает, может быть, что и вся-то цель на земле, к которой человечество стремится, только и заключается в одной этой беспрерывности процесса достижения, иначе сказать - в самой жизни, а не собственно в цели, которая, разумеется, должна быть не иное что, как дважды два четыре, т.е. формула, а ведь дважды два четыре есть уже не жизнь, господа, а начало смерти.
Дважды два и без моей воли четыре будет.
Такая ли своя воля бывает?
Не потому ли, может, быть, человек так любит разрушение и хаос, что сам инстинктивно боится достигнуть цели и довершить созидаемое здание?
И, кто знает, может быть, что и вся-то цель на земле, к которой человечество стремится, только и заключается в одной этой беспрерывности процесса достижения, иначе сказать - в самой жизни, а не собственно в цели, которая, разумеется, должна быть не иное что, как дважды два четыре, т.е. формула, а ведь дважды два четыре есть уже не жизнь, господа, а начало смерти.