Ирландские поминки
(Из телеги)
Утресь собиралась выпить свой второй кофе на берегу и сгоряча было выбрала майку с надписью «Решительная дерзкая дружелюбная утка», но чуть подумала и поняла, что за таковой базар сейчас не вывезу, надела синенькую. Надо, знаете ли, здраво оценивать степень этой своей френдли.
Хотя как раз выдался день, когда я себе нравлюсь настолько, что остро не хватает специального человека, которого можно спросить: «Слушай, мне кажется, или я сегодня необычайно хороша, прям офигительно выгляжу?!», а он тебе ответит: «Да успокойся, всё в порядке - как обычно ты выглядишь, средней паршивости». Потому что именно в эти дни женщины опрометчиво пилят селфи в соцсеточках, а всем потом неловко.
Просто такое дело - есть два зеркала. Висят практически друг против друга возле окна, но в одном из них я выгляжу на несколько утомлённый похмельный тридцатник, чисто нимфа после сатурналии, а вот второе не радует. Буквально оборачиваешься, и в зеркале чрезвычайно ухоженная молодая бабуля. Перед ним я обычно крашусь, а в первое смотрю выходя, для настроения.
Море сегодня какое-то непечатно синие и я, сидя со своим стаканчиком кофе, думаю: до чего прекрасную жизнь я этой устроила, будь она ещё нормальной бабой, так и счастье. Но и без того в ушах у меня песня на иврите, которая начинается со слов «кто ебанутый? - я ебанутый!», а в припеве «какой кайф, какой кайф».
Впрочем, есть у меня претензия, что не только я не гортензия, но и мир вокруг несовершенен. Вдруг поняла причину гомофобных требований «сидеть в своих клубах и не высовываться». Вообразите, девочки, что по линии прибоя летит смуглое литое тело с бисеринками пота, и только-только женщина распустила свой цветок навстречу, как оно гепардовыми прыжками проносится мимо и обнимает какого-то блондинчика. Да блин! На гей-пляже Гордон я бы хоть успела морально подготовиться, а тут прямо в сердце.
Но в целом, конечно, когда я всё-таки решусь разбогатеть, запилю курс коучинга для грустных девочек: «Как жить, когда ты не солнечный ебанашка, но тоже хочешь счастья». Без вот этой всей лучезарности в моменте и прочей постыдной неловкости, а с полным уважением к своей интровертности, интеллекту и Weltschmerz. У меня, знаете ли, полно наработок и очень (не)приличный плей-лист.
Дело в том, что яндекс, сообразуясь с моими предпочтениями, составил плей-лист, под который удобно гулять. И я с некоторым смущением понимаю, что предпочтения он анализировал сексуальные. Как музыка это ужасно, потому что я хожу под по марши средневековых ландскнехтов, всякую революционную чегевару и застольные ирландские песни. Перемежается всё это бойким французским шансоном, который, если отрешиться от прелестного языка - чисто группа Комбинация, но ихний тембр всё извиняет.
С другой стороны, кого хочу (в различных смыслах), того и слушаю, всегда так было.
Лента моя тем временем хоронит родителей, что ни день, то новое сообщение и, нет, это не корона. Просто мы вдруг оказались немолоды, а они и вовсе старики.
И у меня поэтому всё время какие-то ирландские поминки, я валяюсь на песке, смотрю в море, слушаю пьяные песни и думаю про незнакомых людей, которые были для моих друзей самыми добрыми, умными и всесильными, а теперь умерли. Но эту их лучшую часть я теперь знаю в своих френдах и, значит, немного к ним прикасаюсь.
Лежу на берегу, души улетают, в ушах мужики орут под барабаны. Или вот в садике Сюзан Даляль, тоже лежу - на скамейке, пахнет зрелыми грейпфрутами и цветами, ирландцы сменяются Muse.
И будто мне этого мало, иду на кладбище Трумпельдор, красивый лысый гид - я его слушаю, красивый же, - показывает могилу рава Аронсона. На улице этого святого человека я жила после переезда в Тель-Авив, рада была повидать. Там вообще все лежат, на чьих улицах я теперь гуляю, совершенно счастливая и живая, в ирландцах и цветах. Очень много смерти, очень много любви.
*
Что делает взрослая разумная женщина на бесчеловечной диете, когда вес стоит уже пять недель? (Поверите ли, с весны в рот не беру более восьмисот калорий в сутки, да вообще на всякий случай ничего не беру, что теоретически можно откусить и переварить).
В общем, она дожидается хануки и с криком «в жопу,* пончики!» разговляется**
*да, запятая нужна, лучше туда, чем в ляжки;
** обратите внимание на оттенки смыслов:
gověti, от кот. в числе прочего произошли: «поститься, хранить почтительное молчание», словенск. диал. goveti «хмуро молчать», чешск. hovět «проявлять снисхождение, предоставлять, щадить» - а я, стало быть, не пощадила и распизделась.
(Счастливый кобель с набитым ртом как бы символизирует)
/отсюда https://t.me/ketro
Утресь собиралась выпить свой второй кофе на берегу и сгоряча было выбрала майку с надписью «Решительная дерзкая дружелюбная утка», но чуть подумала и поняла, что за таковой базар сейчас не вывезу, надела синенькую. Надо, знаете ли, здраво оценивать степень этой своей френдли.
Хотя как раз выдался день, когда я себе нравлюсь настолько, что остро не хватает специального человека, которого можно спросить: «Слушай, мне кажется, или я сегодня необычайно хороша, прям офигительно выгляжу?!», а он тебе ответит: «Да успокойся, всё в порядке - как обычно ты выглядишь, средней паршивости». Потому что именно в эти дни женщины опрометчиво пилят селфи в соцсеточках, а всем потом неловко.
Просто такое дело - есть два зеркала. Висят практически друг против друга возле окна, но в одном из них я выгляжу на несколько утомлённый похмельный тридцатник, чисто нимфа после сатурналии, а вот второе не радует. Буквально оборачиваешься, и в зеркале чрезвычайно ухоженная молодая бабуля. Перед ним я обычно крашусь, а в первое смотрю выходя, для настроения.
Море сегодня какое-то непечатно синие и я, сидя со своим стаканчиком кофе, думаю: до чего прекрасную жизнь я этой устроила, будь она ещё нормальной бабой, так и счастье. Но и без того в ушах у меня песня на иврите, которая начинается со слов «кто ебанутый? - я ебанутый!», а в припеве «какой кайф, какой кайф».
Впрочем, есть у меня претензия, что не только я не гортензия, но и мир вокруг несовершенен. Вдруг поняла причину гомофобных требований «сидеть в своих клубах и не высовываться». Вообразите, девочки, что по линии прибоя летит смуглое литое тело с бисеринками пота, и только-только женщина распустила свой цветок навстречу, как оно гепардовыми прыжками проносится мимо и обнимает какого-то блондинчика. Да блин! На гей-пляже Гордон я бы хоть успела морально подготовиться, а тут прямо в сердце.
Но в целом, конечно, когда я всё-таки решусь разбогатеть, запилю курс коучинга для грустных девочек: «Как жить, когда ты не солнечный ебанашка, но тоже хочешь счастья». Без вот этой всей лучезарности в моменте и прочей постыдной неловкости, а с полным уважением к своей интровертности, интеллекту и Weltschmerz. У меня, знаете ли, полно наработок и очень (не)приличный плей-лист.
Дело в том, что яндекс, сообразуясь с моими предпочтениями, составил плей-лист, под который удобно гулять. И я с некоторым смущением понимаю, что предпочтения он анализировал сексуальные. Как музыка это ужасно, потому что я хожу под по марши средневековых ландскнехтов, всякую революционную чегевару и застольные ирландские песни. Перемежается всё это бойким французским шансоном, который, если отрешиться от прелестного языка - чисто группа Комбинация, но ихний тембр всё извиняет.
С другой стороны, кого хочу (в различных смыслах), того и слушаю, всегда так было.
Лента моя тем временем хоронит родителей, что ни день, то новое сообщение и, нет, это не корона. Просто мы вдруг оказались немолоды, а они и вовсе старики.
И у меня поэтому всё время какие-то ирландские поминки, я валяюсь на песке, смотрю в море, слушаю пьяные песни и думаю про незнакомых людей, которые были для моих друзей самыми добрыми, умными и всесильными, а теперь умерли. Но эту их лучшую часть я теперь знаю в своих френдах и, значит, немного к ним прикасаюсь.
Лежу на берегу, души улетают, в ушах мужики орут под барабаны. Или вот в садике Сюзан Даляль, тоже лежу - на скамейке, пахнет зрелыми грейпфрутами и цветами, ирландцы сменяются Muse.
И будто мне этого мало, иду на кладбище Трумпельдор, красивый лысый гид - я его слушаю, красивый же, - показывает могилу рава Аронсона. На улице этого святого человека я жила после переезда в Тель-Авив, рада была повидать. Там вообще все лежат, на чьих улицах я теперь гуляю, совершенно счастливая и живая, в ирландцах и цветах. Очень много смерти, очень много любви.
*
Что делает взрослая разумная женщина на бесчеловечной диете, когда вес стоит уже пять недель? (Поверите ли, с весны в рот не беру более восьмисот калорий в сутки, да вообще на всякий случай ничего не беру, что теоретически можно откусить и переварить).
В общем, она дожидается хануки и с криком «в жопу,* пончики!» разговляется**
*да, запятая нужна, лучше туда, чем в ляжки;
** обратите внимание на оттенки смыслов:
gověti, от кот. в числе прочего произошли: «поститься, хранить почтительное молчание», словенск. диал. goveti «хмуро молчать», чешск. hovět «проявлять снисхождение, предоставлять, щадить» - а я, стало быть, не пощадила и распизделась.
(Счастливый кобель с набитым ртом как бы символизирует)
/отсюда https://t.me/ketro
