Моня и Веня
Есть огромная разница в том, как эти котики уходят из дома.
Веня при малейшей возможности ломится за дверь, пробуксовывая всеми восьмью лапами, вереща «джуки-джуки-джуки, убивать-убивать-убивать» - он желает охотиться на земляных тараканов, живущих в садике.
Моника же удаляется тихо. Однажды ты видишь, что она сидит у порога, повязав до глаз бабий плат, с узелочком в лапке. Сидит долго, очень долго, время от времени трогая дверь, не откроется ли. Тут сразу понятно, что уходит она не куда, а откуда - от нас, от тебя лично, бессердечная ты дрянь.
Если же им всё-таки удаётся вырваться, разница в силе намерения становится очевидна. Веня вылетает в коридорчик, подбегает ко второй двери, там останавливается и падает на пол: вырвался, добрался, победил!
Моника же испаряется, преодолев и коридор, и следующую дверь, и решётку с сеткой (в одной внизу отверстие, другою можно перелезть). Секунда, и у нас больше нет кошечки, потом приходится искать её во дворе, где она сидит, замерев под кустом, вся в ужасе и горе: выгнали! бросили! потеряли!
И всё здесь очевидно, мужчина уходит, чтобы выйти, женщина уходит навсегда.
***
Кажется, Моника пришла к выводу, что два кота в доме - непозволительная роскошь. Уже который раз застаю её за попыткой сбросить со стены огромное зеркало; она поддевает его лапкой и ощутимо раскачивает, причём, именно в те моменты, когда к миске, стоящей под ним, приходит котик.
Пока что я пресекаю, но с тех пор, как у неё есть план, Моника стала показывать лицом некоторое довольство жизнью.
***
Те, кто тебя любят, решают твои проблемы - быстро, без вопросов и лишних просьб.
С утра страшно мучилась, потому что полюбила шёлк, но не понимаю, с чем его носить, все другие летние натуральные ткани выглядят с ним линялыми тряпками. И вот возвращаюсь вечером в новой майке и сомнениях и вижу, что у порога котик оставил немного своего возмущения. Начинаю убирать, и Веничка тут же запрыгивает мне на спину, по милой своей привычке, и укрепляется на ней коготками. Так что теперь нет маечки - нет проблемы. Точней, майка осталась, но пробитая в нескольких местах, поэтому о дресс-коде говорить избыточно.
Как легко жить в любви, как беззаботно.
На фото: Веничка высматривает, какие бы ещё проблемы порешать.
.
***
На днях Веничка заявил, что желает иметь кабинет и принялся его обустраивать. Сбросил с полки крышку от обувной коробки, заныкал её в гардеробной под моими платьями, снёс туда ценности - например, шнурок с сандаловой подвеской. И всё бы ничего, но сейчас он поймал огромного земляного таракана и тоже поволок прятать. Спасибо, конечно, что не в мою постель, как раньше, но всё равно, видеть любимое существо с тараканом во рту для меня травматично.
***
Веничка не может издавать звук сирены виу-виу-виу, и это единственное, что делает его полицейский разворот неубедительным. А так он идеально умеет вылететь в ночи под ноги, резко изменить направление и помчаться обратно. При этом иногда сшибает мебель, успевает заскочить в лоток, взрыть его и пронестись дальше, перепрыгивая через Монику и роняя цветы.
От этого я несколько забываю, куда шла, а шла я, чтобы отогнать Монику от зеркала. Концепция изменилась, и теперь она хочет убить себя, поэтому пытается уронить зеркало, стоя прямо под ним, а не сверху и сбоку, как раньше. Пока безуспешно, но когда в ночи зеркало хлопает по стене, Веничка делает полицейский разворот, а за окном 27 градусов и кровавая луна, я чувствую, что боевичок у нас бодрый, но какой-то дурной.
***
Картинка Evgenia Chudnovski: именно с такими лицами они камлают, чтобы вызвать еду. Димы нет уже две недели, мышь в холодильнике не повесилась только потому, что там кот. Охраняет последние две коробки корма.
Когда в доме два человека, как-то не замечаешь, сколько на самом деле нужно чесать кошек. Но едва один уезжает, оказывается, что занятие это долгое, неотложное и ежедневное. И вот чешу я Веню уже минут двадцать, он тает, стремится к катарсису, да и я вдруг начинаю ощущать, как сквозь его сияющие розовые уши просвечивает Господь. И тут он резко приподнимается и, я бы сказала, страстно расцеловывает меня в нос, но скорей подробно его вылизывает. И я понимаю, что его посетило примерно то же состояние, явно через меня ему что-то воссияло.
Веня при малейшей возможности ломится за дверь, пробуксовывая всеми восьмью лапами, вереща «джуки-джуки-джуки, убивать-убивать-убивать» - он желает охотиться на земляных тараканов, живущих в садике.
Моника же удаляется тихо. Однажды ты видишь, что она сидит у порога, повязав до глаз бабий плат, с узелочком в лапке. Сидит долго, очень долго, время от времени трогая дверь, не откроется ли. Тут сразу понятно, что уходит она не куда, а откуда - от нас, от тебя лично, бессердечная ты дрянь.
Если же им всё-таки удаётся вырваться, разница в силе намерения становится очевидна. Веня вылетает в коридорчик, подбегает ко второй двери, там останавливается и падает на пол: вырвался, добрался, победил!
Моника же испаряется, преодолев и коридор, и следующую дверь, и решётку с сеткой (в одной внизу отверстие, другою можно перелезть). Секунда, и у нас больше нет кошечки, потом приходится искать её во дворе, где она сидит, замерев под кустом, вся в ужасе и горе: выгнали! бросили! потеряли!
И всё здесь очевидно, мужчина уходит, чтобы выйти, женщина уходит навсегда.
***
Кажется, Моника пришла к выводу, что два кота в доме - непозволительная роскошь. Уже который раз застаю её за попыткой сбросить со стены огромное зеркало; она поддевает его лапкой и ощутимо раскачивает, причём, именно в те моменты, когда к миске, стоящей под ним, приходит котик.
Пока что я пресекаю, но с тех пор, как у неё есть план, Моника стала показывать лицом некоторое довольство жизнью.
***
Те, кто тебя любят, решают твои проблемы - быстро, без вопросов и лишних просьб.
С утра страшно мучилась, потому что полюбила шёлк, но не понимаю, с чем его носить, все другие летние натуральные ткани выглядят с ним линялыми тряпками. И вот возвращаюсь вечером в новой майке и сомнениях и вижу, что у порога котик оставил немного своего возмущения. Начинаю убирать, и Веничка тут же запрыгивает мне на спину, по милой своей привычке, и укрепляется на ней коготками. Так что теперь нет маечки - нет проблемы. Точней, майка осталась, но пробитая в нескольких местах, поэтому о дресс-коде говорить избыточно.
Как легко жить в любви, как беззаботно.
На фото: Веничка высматривает, какие бы ещё проблемы порешать.
.
***
На днях Веничка заявил, что желает иметь кабинет и принялся его обустраивать. Сбросил с полки крышку от обувной коробки, заныкал её в гардеробной под моими платьями, снёс туда ценности - например, шнурок с сандаловой подвеской. И всё бы ничего, но сейчас он поймал огромного земляного таракана и тоже поволок прятать. Спасибо, конечно, что не в мою постель, как раньше, но всё равно, видеть любимое существо с тараканом во рту для меня травматично.
***
Веничка не может издавать звук сирены виу-виу-виу, и это единственное, что делает его полицейский разворот неубедительным. А так он идеально умеет вылететь в ночи под ноги, резко изменить направление и помчаться обратно. При этом иногда сшибает мебель, успевает заскочить в лоток, взрыть его и пронестись дальше, перепрыгивая через Монику и роняя цветы.
От этого я несколько забываю, куда шла, а шла я, чтобы отогнать Монику от зеркала. Концепция изменилась, и теперь она хочет убить себя, поэтому пытается уронить зеркало, стоя прямо под ним, а не сверху и сбоку, как раньше. Пока безуспешно, но когда в ночи зеркало хлопает по стене, Веничка делает полицейский разворот, а за окном 27 градусов и кровавая луна, я чувствую, что боевичок у нас бодрый, но какой-то дурной.
***
Картинка Evgenia Chudnovski: именно с такими лицами они камлают, чтобы вызвать еду. Димы нет уже две недели, мышь в холодильнике не повесилась только потому, что там кот. Охраняет последние две коробки корма.
Когда в доме два человека, как-то не замечаешь, сколько на самом деле нужно чесать кошек. Но едва один уезжает, оказывается, что занятие это долгое, неотложное и ежедневное. И вот чешу я Веню уже минут двадцать, он тает, стремится к катарсису, да и я вдруг начинаю ощущать, как сквозь его сияющие розовые уши просвечивает Господь. И тут он резко приподнимается и, я бы сказала, страстно расцеловывает меня в нос, но скорей подробно его вылизывает. И я понимаю, что его посетило примерно то же состояние, явно через меня ему что-то воссияло.