Её зовут Глупая Пизда.
Иначе её назвать было невозможно. Собственно, началось с того, что я решила сэкономить и отправилась в караван-сарай за сумочкой и перчатками. Там можно за 450 рублей купить сумку из натуральной кожи, с надписью Гуччи или с какой пожелаете, только она будет немного странная, эта сумка. Ну я и пошла. Что сказать? На одиннадцати этажах гостиницы Севастопольской нашлись только две приемлемые вещи, но неподходящего цвета, а потом я просто закрыла глаза и открыла их только у кассы в Бенетоне, чтобы расплатиться за нечто чёрное, что пищало и вырывалось из моих цепких рук. Ну, то есть она так выглядела, эта сумка, как будто вполне способна запищать и вырваться. При этом скроена толково. Вообще, дешевые вещи изо всех сил прикидываются приличными, а приличные, наоборот, напускают на себя максимальную придурковатость. Но, люди добрые, в неё, крошечную, влезает покетбук, а спереть из неё что-нибудь, кажется, нелегко. А выглядит - да, как Глупая Пизда, и по Фрейду, и с кисточкой, и раскладывается как-то совсем уж неожиданно широко.
Да чего там, сами смотрите - ну как, как в такую маленькую киску может влезть такая огромная книжка?! А ведь влезает. На кота не обращайте внимания, он прокрался в кадр самостоятельно.
А ещё я заходила в Зара, и там была правильная музыка, правильное освещение в примерочной и два зеркала, в которых я была так прекрасна, что сплясала от радости и купила юбку, хотя она явно на размер больше меня.
Возвращаясь домой с юбкой, которая мне велика, и сумочкой, которая мала, я думала, что вот вещи, - шубка, шапочка, сапоги, сумка, юбка, перчатки, белые кофточки, которыми я ещё не хвасталась (я ношу их сразу обе, и ещё красный лифчик, так, что его ВИДНО), трусы с кошкой, в конце концов, - вот они, вещи, есть, а меня почему-то нет. Я не вижу себя среди этих предметов. Как будто покупаю их, чтобы как-то себя обозначить, чётко определить свои физические границы и статус, но всегда остаётся только груда одежды, а меня, меня-то опять нет. Мне не нравится идея обматываться бинтами, как человек-невидимка, поэтому я раскрашиваю лицо, рисую на нём большие глаза и чувственные, прости господи, губы. Но мне всё равно тревожно, потому что я неостановимо рассеиваюсь в сыром декабрьском воздухе, не способная даже произнести своё имя вслух, отчаянно не верящая в это осязаемое тёплое тело, которое, как все говорят, моё, - глупая, глупая П
Да чего там, сами смотрите - ну как, как в такую маленькую киску может влезть такая огромная книжка?! А ведь влезает. На кота не обращайте внимания, он прокрался в кадр самостоятельно.
А ещё я заходила в Зара, и там была правильная музыка, правильное освещение в примерочной и два зеркала, в которых я была так прекрасна, что сплясала от радости и купила юбку, хотя она явно на размер больше меня.
Возвращаясь домой с юбкой, которая мне велика, и сумочкой, которая мала, я думала, что вот вещи, - шубка, шапочка, сапоги, сумка, юбка, перчатки, белые кофточки, которыми я ещё не хвасталась (я ношу их сразу обе, и ещё красный лифчик, так, что его ВИДНО), трусы с кошкой, в конце концов, - вот они, вещи, есть, а меня почему-то нет. Я не вижу себя среди этих предметов. Как будто покупаю их, чтобы как-то себя обозначить, чётко определить свои физические границы и статус, но всегда остаётся только груда одежды, а меня, меня-то опять нет. Мне не нравится идея обматываться бинтами, как человек-невидимка, поэтому я раскрашиваю лицо, рисую на нём большие глаза и чувственные, прости господи, губы. Но мне всё равно тревожно, потому что я неостановимо рассеиваюсь в сыром декабрьском воздухе, не способная даже произнести своё имя вслух, отчаянно не верящая в это осязаемое тёплое тело, которое, как все говорят, моё, - глупая, глупая П