Слепые пятна
Лена Пристальная сегодня вспомнила старый анекдот, который прелестно переделала Линор Горалик:
Французский генерал с холма наблюдает битву между французскими и русскими полками. Внезапно видит, что его артиллерия перестала стрелять. Мчится сломя голову вниз, находит командира отряда, кричит:
- Что? Что такое? Почему артиллерия не стреляет???
- Мой генерал, - отвечает вытянувшийся в струнку командир, - тому была тысяча причин. Начнем с того, что мама меня никогда не любила...
Вспомнила и спросила о таких прошивках, на которые мы любим списывать всякое.
Я ответила, что тех, первых, сейчас не осталось, жизнь уже слишком длинная, времени было ещё два раза по столько, чтобы исправить детские проблемы.
Нарастают, конечно, новые, но претензии всё больше к себе, чем к ближним. У меня высокая тревожность, я склонна крепко держать в руках маленький... маленькую синицу, даже если большой эрегированный журавль пасётся под носом. Не приучена верить, будто мир готов подарить мне более того, что я смогу выцарапать тяжёлым трудом.
Да, легко списать на базовое доверие, которое не внушили в детстве. Или на временно приближенных людей, постаравшихся занизить мою самооценку. Но другие детские баги давно исправлены, а люди много чем пытались напортить, но у них не получалось. И если вдруг тут вышло, значит, комплекс мой личный, и я за него цепляюсь.
Написала эти прекрасные и правильные слова, а потом слегка развеселилась: ужасно горжусь своей осознанностью в плане собственных недостатков - вроде как совершенно уверена, что вижу их все и от себя не прячу. Но тем не менее только что совершила самую жалкую из всех ошибок.
Никто не жалуется, что слишком нахален и самоуверен - все недовольны излишней своей мягкостью и нерешительностью.
Все сетуют на хамство окружающих, и никогда на своё.
Всем не хватает твердости с напористыми ближними, все бывают неоправданно добры и доверчивы.
Все измучены постоянным вторжением в их приватное пространство.
Все слишком трудолюбивы, склонны сажать на шею кого попало и не способны отказать наглецам.
Требовательность к себе истощает буквально каждого, личные планки задраны до небес.
И вот читаешь это всё и думаешь - а где же те хамы, что отравляют нам всем жизнь? И где плоды этих трудов, добродетелей и милосердия, которыми мы, такие прекрасные, наполняем мир.
А главное - ну я-то, я как могла до такого докатиться.
Французский генерал с холма наблюдает битву между французскими и русскими полками. Внезапно видит, что его артиллерия перестала стрелять. Мчится сломя голову вниз, находит командира отряда, кричит:
- Что? Что такое? Почему артиллерия не стреляет???
- Мой генерал, - отвечает вытянувшийся в струнку командир, - тому была тысяча причин. Начнем с того, что мама меня никогда не любила...
Вспомнила и спросила о таких прошивках, на которые мы любим списывать всякое.
Я ответила, что тех, первых, сейчас не осталось, жизнь уже слишком длинная, времени было ещё два раза по столько, чтобы исправить детские проблемы.
Нарастают, конечно, новые, но претензии всё больше к себе, чем к ближним. У меня высокая тревожность, я склонна крепко держать в руках маленький... маленькую синицу, даже если большой эрегированный журавль пасётся под носом. Не приучена верить, будто мир готов подарить мне более того, что я смогу выцарапать тяжёлым трудом.
Да, легко списать на базовое доверие, которое не внушили в детстве. Или на временно приближенных людей, постаравшихся занизить мою самооценку. Но другие детские баги давно исправлены, а люди много чем пытались напортить, но у них не получалось. И если вдруг тут вышло, значит, комплекс мой личный, и я за него цепляюсь.
Написала эти прекрасные и правильные слова, а потом слегка развеселилась: ужасно горжусь своей осознанностью в плане собственных недостатков - вроде как совершенно уверена, что вижу их все и от себя не прячу. Но тем не менее только что совершила самую жалкую из всех ошибок.
Никто не жалуется, что слишком нахален и самоуверен - все недовольны излишней своей мягкостью и нерешительностью.
Все сетуют на хамство окружающих, и никогда на своё.
Всем не хватает твердости с напористыми ближними, все бывают неоправданно добры и доверчивы.
Все измучены постоянным вторжением в их приватное пространство.
Все слишком трудолюбивы, склонны сажать на шею кого попало и не способны отказать наглецам.
Требовательность к себе истощает буквально каждого, личные планки задраны до небес.
И вот читаешь это всё и думаешь - а где же те хамы, что отравляют нам всем жизнь? И где плоды этих трудов, добродетелей и милосердия, которыми мы, такие прекрасные, наполняем мир.
А главное - ну я-то, я как могла до такого докатиться.