(no subject)
Сижу в подушках, играю на айпадике. Котик запрыгивает на кровать и с некоторого расстояния пытается поймать мой взгляд. Наблюдаю искоса, делая вид, что не смотрю, - на руки залезет, станет мешать. Деликатный котик вешает нос и отходит. И тут я говорю "ладно, иди сюда", и он вприпрыжку несётся на руки и, да, мешает играть.
И меня прямо-таки пронзает, вы знаете. Это всегда случается с теми, кто тебя преданно и настойчиво любит - с детьми, котиками и прочими бедолагами. Ты, в общем, ценишь и тоже любишь, но это не повод, чтобы всё время обниматься - и часто стараешься не замечать, когда они ищут твой взгляд. При этом точно известно, что через какое-то время год жизни согласишься отдать, чтобы вернуть этот момент. Дети вырастают, котики дохнут, "прочие бедолаги" тоже куда-то деваются, - и каждое упущенное объятие потом жжёт и выкручивает сердце больше, чем настоящая вина. Непринятая, неотданная любовь прокисает и травит годами, её невозможно потом переадресовать, избыть с кем-нибудь другим. Вот она, настоящая мука любви, а не то, что тебя бросают.
И тут бы, по законам жанра, следовало взвыть: иди и обними, позвони родителям, погладь кота, сука. Ну, это базовое чувство вины отлично конвертируется в перепосты. Но жить когда, господи, когда складывать паззлы, прокастинировать, читать ленту, сбегать в другие города, - если всё время обслуживать любовь и будущую утрату. Всякая фигня - тоже моя жизнь, бесполезными фантиками я обозначаю свои границы, чтобы не растечься в патоку, чтобы побыть одной и восстановиться. Я однажды прокляну это добровольное одиночество, - когда наступит одиночество вынужденное, - а всё-таки без него никак.
Но я сейчас печатаю с котиком на правой руке, он мурлычет в шею, когтит ключицу и страшно мешает. Я хотела встать, а он укладывает мне голову на плечо
И меня прямо-таки пронзает, вы знаете. Это всегда случается с теми, кто тебя преданно и настойчиво любит - с детьми, котиками и прочими бедолагами. Ты, в общем, ценишь и тоже любишь, но это не повод, чтобы всё время обниматься - и часто стараешься не замечать, когда они ищут твой взгляд. При этом точно известно, что через какое-то время год жизни согласишься отдать, чтобы вернуть этот момент. Дети вырастают, котики дохнут, "прочие бедолаги" тоже куда-то деваются, - и каждое упущенное объятие потом жжёт и выкручивает сердце больше, чем настоящая вина. Непринятая, неотданная любовь прокисает и травит годами, её невозможно потом переадресовать, избыть с кем-нибудь другим. Вот она, настоящая мука любви, а не то, что тебя бросают.
И тут бы, по законам жанра, следовало взвыть: иди и обними, позвони родителям, погладь кота, сука. Ну, это базовое чувство вины отлично конвертируется в перепосты. Но жить когда, господи, когда складывать паззлы, прокастинировать, читать ленту, сбегать в другие города, - если всё время обслуживать любовь и будущую утрату. Всякая фигня - тоже моя жизнь, бесполезными фантиками я обозначаю свои границы, чтобы не растечься в патоку, чтобы побыть одной и восстановиться. Я однажды прокляну это добровольное одиночество, - когда наступит одиночество вынужденное, - а всё-таки без него никак.
Но я сейчас печатаю с котиком на правой руке, он мурлычет в шею, когтит ключицу и страшно мешает. Я хотела встать, а он укладывает мне голову на плечо