Красные трубы Электрограда.
Я могла бы жить в любом подмосковном городке с индустриальным названием - Электрогорск, Электросталь, Электроугли, поэтому будем считать, что аист запутался в жирном чёрном дыму заводских труб Электрограда и выронил меня - прямо папе в руки.
- Какая красивая девочка, - сказал папа, - давайте её возьмём и назовём Мартой.
Но тут вылезла моя вредная сестра и предложила другое, плоское и беззубое имя, с которым я промучилась много лет. Терпеть его не могу, и в сети всё время напоминаю - прокуратора называть - игемон Марта, меня зовут Марта.
Да, а мама в это время лежала в больнице. Она-то хотела мальчика, но раз уж папа нашёл меня, согласилась. Так я и стала папина дочка.
Мама вообще часто нездорова, сколько себя помню, всё время думала, почему взрослые так много спят, почему у них болит то голова, то спина, и они больше всего любят лежать с книжкой, вместо того, чтобы играть со мной в конструктор и в карты. Я очень любила «дурака», а за партию в шашки один раз вырвала себе молочный зуб - он и так держался налипочке, мы с папой договорились, что я сама выдеру, без врача и ниточки к двери. В процессе игры крутила его в задумчивости и оторвала, в конце концов.
Можно было бы ещё продолжать, писклявым голосом выкладывая свои детские обиды «мама меня никогда не любила, а я, а я…», но нет, мама меня всегда любила, и сейчас любит, просто понадобилось некоторое время… очень длительное время, если честно. Да и вообще, я о городе хотела.
В Электрограде есть несколько заводов, один плавит военную сталь для ракет, на нём папа до сих пор следит за государственной тайной, на другом делают машины - там хорошо платят, но машины самые обыкновенные. Есть ещё третий, секретный завод, о котором совсем нельзя говорить, он выпускает «урановые стержни для ядерных боеголовок» - и не спрашивайте, что такое, откуда мне знать. О нём не говорят, и никто в городе не знал бы, если бы не «утечки». Приблизительно раз в 20 лет сотни женщин Электрограда заболевают, и тогда все вокруг шепчутся «утечка, опять была утечка». Одна утечка случилась, когда маме исполнилось 24, она стала падать в обморок, где ни попадя, и пришлось ей уйти с работы. А ещё через двадцать лет она пошла гулять с Андрюшкой, с моим новеньким племянником. Был жаркий июльский полдень, я что-то дела по дому и услышала, как мама вернулась за пелёнкой, зашла в детскую и притихла. Минут через 15 я заглянула в комнату - она как-то неловко лежала на кушетке, сразу было видно, что не прилегла, а повалилась на бок, прижав руку. Я спросила, а где ребёнок, а она очнулась и говорит - а я где? Так мама заболела во второй раз.
Я сидела в очереди к онкологу, тогда было такое правило, что больным не говорили, поэтому я решила сходить сама и всё узнать. Рядом со мной ждали женщины, десяток, наверное, сорокалетних и старше женщин, которые на меня поглядывали. Им остро нужен был кто-то, кого можно пожалеть больше себя, например, «такая молодая, надо же…», и поэтому я молчала, хотя более всего мне хотелось откреститься, как от ночного кошмара, от них, от их смерти, которая уже вот-вот. Я-то спросить, только спросить… (смешно, что однажды в вендиспансере я наблюдала со стороны такую же реакцию - взрослая благопристойная дама приставала к соседям «Мне только справку, только справку! У вас же тоже простое? а не то что, ну, вы знаете…»)
Врач сказал «ну вот, я со всей вашей семьёй перезнакомился», - оказывается, и папа, и сестра уже приходили. «Сколько вам всем повторять, надо резать, тогда года два ещё будет»
Она не захотела резать, красавицы не должны жить с трубкой в горле, поэтому мама как-то договорилась со своим богом, что проживёт до семидесяти восьми лет.
- Мне приснился Никола Угодник, спрашивает «чего тебе?». Говорю, жить очень хочу, и помирать страшно такой грешницей, дай мне ещё времени, я хоть отмолю. А он - сколько тебе? Я сказала - как мамке хоть, до семись восемь лет. А он так усмехнулся и ответил «ну смотри…».
Она ведёт теперь невозможную жизнь человека, знающего свои сроки и цели, и для меня это слишком жестокое зрелище. Тем более, следующий цикл когда-нибудь завершится, и мне бы не хотелось оказаться в городе во время «утечки».
Я изредка приезжаю в гости к маме и папе, сначала час на электричке, потом десять минут на автобусе, и вот уже вижу болота, на которых в начале прошлого века был выстроен первый завод, обросший потом городом, вижу чёрные ветки деревьев, голые круглый год, вижу трубы и дымы.
Из окна детской видны три трубы, толстая серая, полосатая красно-белая и тонкая, длинная, из рыжего кирпича, самая любимая у меня. Она, как шея существа, закопанного под землёй, выше самых высоких мужей, на ней едва заметные скобы, чтобы забираться наверх, и страшно подумать, что кто-нибудь когда-нибудь полезет. А на самой маковке у неё огоньки, чтобы отпугивать по ночам самолёты. А дымит она редко, тонко и серо - хорошая, в общем, труба.
На новый год родители сделали мне удивительный подарок - мягкую мебель. Мне, живущей на съёмных квартирах уже десять лет. Когда ты вернёшься, говорит мама, у тебя будет квартира с ремонтом и мебелью, мы умрём, и ты будешь здесь жить, вот и ковёр с греческим узором, и стол на львиной лапе, и диван, шитый золотом, «королевская расцветка» нам сказали. Холодильник «под дерево», почти до потолка, на стенах светло-коричневые обои, а на потолке бежевое покрытие в квадратик, природа которого мне неизвестна. К лету, когда денег накопят, сделают межкомнатные двери с арками и положат новую плитку, окна, само собой, перекрасят.
Я молчу, чтобы не сказать, что никогда-никогда не вернусь. Потому что, во-первых, маму нельзя расстраивать. А во-вторых, ведь я же вернусь всё равно. Не сейчас, конечно, а через цикл-другой - придётся же как-нибудь умирать, так почему не здесь? (Нет, сейчас посчитала, пожадничала - лучше через другой-третий, мне и семись восемь мало, хочу до девяноста).
Мне одно только там не нравится, по большому счёту. Когда идёшь к нашему дому через соседний двор, всегда грязно. Круглый год месиво, с перерывами на гололёд. Уж и торговый центр построили, и Макдоналдс, и дома на главных улицах перекрасили, а в том дворе всё одна и та же лужа, и цепочка досок через неё. И я маме говорю - вот когда ваш мэр лужу уберёт, тогда и вернусь.
_______
Ссылка по теме от Тушки, её мама Веронюша пишет http://tushka.livejournal.com/266231.html
- Какая красивая девочка, - сказал папа, - давайте её возьмём и назовём Мартой.
Но тут вылезла моя вредная сестра и предложила другое, плоское и беззубое имя, с которым я промучилась много лет. Терпеть его не могу, и в сети всё время напоминаю - прокуратора называть - игемон Марта, меня зовут Марта.
Да, а мама в это время лежала в больнице. Она-то хотела мальчика, но раз уж папа нашёл меня, согласилась. Так я и стала папина дочка.
Мама вообще часто нездорова, сколько себя помню, всё время думала, почему взрослые так много спят, почему у них болит то голова, то спина, и они больше всего любят лежать с книжкой, вместо того, чтобы играть со мной в конструктор и в карты. Я очень любила «дурака», а за партию в шашки один раз вырвала себе молочный зуб - он и так держался налипочке, мы с папой договорились, что я сама выдеру, без врача и ниточки к двери. В процессе игры крутила его в задумчивости и оторвала, в конце концов.
Можно было бы ещё продолжать, писклявым голосом выкладывая свои детские обиды «мама меня никогда не любила, а я, а я…», но нет, мама меня всегда любила, и сейчас любит, просто понадобилось некоторое время… очень длительное время, если честно. Да и вообще, я о городе хотела.
В Электрограде есть несколько заводов, один плавит военную сталь для ракет, на нём папа до сих пор следит за государственной тайной, на другом делают машины - там хорошо платят, но машины самые обыкновенные. Есть ещё третий, секретный завод, о котором совсем нельзя говорить, он выпускает «урановые стержни для ядерных боеголовок» - и не спрашивайте, что такое, откуда мне знать. О нём не говорят, и никто в городе не знал бы, если бы не «утечки». Приблизительно раз в 20 лет сотни женщин Электрограда заболевают, и тогда все вокруг шепчутся «утечка, опять была утечка». Одна утечка случилась, когда маме исполнилось 24, она стала падать в обморок, где ни попадя, и пришлось ей уйти с работы. А ещё через двадцать лет она пошла гулять с Андрюшкой, с моим новеньким племянником. Был жаркий июльский полдень, я что-то дела по дому и услышала, как мама вернулась за пелёнкой, зашла в детскую и притихла. Минут через 15 я заглянула в комнату - она как-то неловко лежала на кушетке, сразу было видно, что не прилегла, а повалилась на бок, прижав руку. Я спросила, а где ребёнок, а она очнулась и говорит - а я где? Так мама заболела во второй раз.
Я сидела в очереди к онкологу, тогда было такое правило, что больным не говорили, поэтому я решила сходить сама и всё узнать. Рядом со мной ждали женщины, десяток, наверное, сорокалетних и старше женщин, которые на меня поглядывали. Им остро нужен был кто-то, кого можно пожалеть больше себя, например, «такая молодая, надо же…», и поэтому я молчала, хотя более всего мне хотелось откреститься, как от ночного кошмара, от них, от их смерти, которая уже вот-вот. Я-то спросить, только спросить… (смешно, что однажды в вендиспансере я наблюдала со стороны такую же реакцию - взрослая благопристойная дама приставала к соседям «Мне только справку, только справку! У вас же тоже простое? а не то что, ну, вы знаете…»)
Врач сказал «ну вот, я со всей вашей семьёй перезнакомился», - оказывается, и папа, и сестра уже приходили. «Сколько вам всем повторять, надо резать, тогда года два ещё будет»
Она не захотела резать, красавицы не должны жить с трубкой в горле, поэтому мама как-то договорилась со своим богом, что проживёт до семидесяти восьми лет.
- Мне приснился Никола Угодник, спрашивает «чего тебе?». Говорю, жить очень хочу, и помирать страшно такой грешницей, дай мне ещё времени, я хоть отмолю. А он - сколько тебе? Я сказала - как мамке хоть, до семись восемь лет. А он так усмехнулся и ответил «ну смотри…».
Она ведёт теперь невозможную жизнь человека, знающего свои сроки и цели, и для меня это слишком жестокое зрелище. Тем более, следующий цикл когда-нибудь завершится, и мне бы не хотелось оказаться в городе во время «утечки».
Я изредка приезжаю в гости к маме и папе, сначала час на электричке, потом десять минут на автобусе, и вот уже вижу болота, на которых в начале прошлого века был выстроен первый завод, обросший потом городом, вижу чёрные ветки деревьев, голые круглый год, вижу трубы и дымы.
Из окна детской видны три трубы, толстая серая, полосатая красно-белая и тонкая, длинная, из рыжего кирпича, самая любимая у меня. Она, как шея существа, закопанного под землёй, выше самых высоких мужей, на ней едва заметные скобы, чтобы забираться наверх, и страшно подумать, что кто-нибудь когда-нибудь полезет. А на самой маковке у неё огоньки, чтобы отпугивать по ночам самолёты. А дымит она редко, тонко и серо - хорошая, в общем, труба.
На новый год родители сделали мне удивительный подарок - мягкую мебель. Мне, живущей на съёмных квартирах уже десять лет. Когда ты вернёшься, говорит мама, у тебя будет квартира с ремонтом и мебелью, мы умрём, и ты будешь здесь жить, вот и ковёр с греческим узором, и стол на львиной лапе, и диван, шитый золотом, «королевская расцветка» нам сказали. Холодильник «под дерево», почти до потолка, на стенах светло-коричневые обои, а на потолке бежевое покрытие в квадратик, природа которого мне неизвестна. К лету, когда денег накопят, сделают межкомнатные двери с арками и положат новую плитку, окна, само собой, перекрасят.
Я молчу, чтобы не сказать, что никогда-никогда не вернусь. Потому что, во-первых, маму нельзя расстраивать. А во-вторых, ведь я же вернусь всё равно. Не сейчас, конечно, а через цикл-другой - придётся же как-нибудь умирать, так почему не здесь? (Нет, сейчас посчитала, пожадничала - лучше через другой-третий, мне и семись восемь мало, хочу до девяноста).
Мне одно только там не нравится, по большому счёту. Когда идёшь к нашему дому через соседний двор, всегда грязно. Круглый год месиво, с перерывами на гололёд. Уж и торговый центр построили, и Макдоналдс, и дома на главных улицах перекрасили, а в том дворе всё одна и та же лужа, и цепочка досок через неё. И я маме говорю - вот когда ваш мэр лужу уберёт, тогда и вернусь.
_______
Ссылка по теме от Тушки, её мама Веронюша пишет http://tushka.livejournal.com/266231.html