А похмелье вот почему.
Анна сказала, что мне нужно расслабиться, поэтому мы поедем к байкерам. И мы поехали. Но я, конечно, так просто не могла, поэтому надела дивное белое платье в стиле ампир (из Сислея), носочки в сеточку и вышитые туфельки. Розу в лапки и вперёд. И вот стою я в этаком райском виде посреди огромного двора, заваленного железом, под взглядами враз примолкших Ночных Волков, и понимаю, что более нелепого зрелища придумать нельзя. Осталось опустить глаза, задрать подбородок и, подобрав юбку, подняться по крутой лестнице в кабак. Мероприятие называлось «день рождения бывшего любовника», поэтому в его аромате присутствовал оттенок пепла, нота горечи и лёгкий шлейф дерьма: милый растолстел, опьянел до неприличия быстро и в середине вечеринки что-то шумно выебал в кустах.
А прежде был он тонким и длинноволосым. Впрочем, все они были «смуглыми и золотоглазыми» тогда, на Арбате девяностых годов, те юные марсиане, с которыми мне нравилось спать. Этот напоминал Джона Грея из книжки Аксёнова «Мой дедушка - памятник», любимую сексуальную фантазию моего детства (а до него я хотела Верлиоку). Басист, и этим всё сказано. Я тогда пришла к «Бисквитам» 28 июня - отметить год после того, как Тот, Другой милый
забрал моё сердце прямо на этом месте. Лисичка всю жизнь лижет камни, на которые однажды пролилась её кровь, горестно думала я, решив ради праздника трахнуть завсегдатая тех мест Собаку. Собаке стукнуло тридцать, был он хайрат, попилен и богато оснащён феньками. Ну и высокий, как я люблю. И вот я совсем уж было собралась позавтракать, как появился ОН: русые волосы, красная бандана, рост 2.11, тощий, и походка, как у негра. Он осмотрелся и, картинно опустив тёмные очки, послал мне невозможный синий взгляд, после чего надел очки на место. На нос то есть. Потом мы взялись за руки и пошли покупать «беломор». Эту ночь мы провели вместе у Собаки, а утром он сказал, что завтра едет в Крым, и хотел бы увидеть меня там. Найти его просто: приезжаешь в Морское, ищешь персиковый сад, а там спрашиваешь, где тут хиппи. По-моему, ошибиться невозможно. И дня через три я поехала. До Алушты, потом по осыпающемуся серпантину на такси до Морского, сад, оказывается, за зиму спилили, но хиппи были на месте и мы встретились. Дальше с нами случалось всякое, любви не получилось, потому что свежи были раны, оставленные предыдущим товарищем, но какая-то близость всё-таки произошла, и вот теперь я пришла поздравить его с днём рождения.
Да, в неуместно белом платье. От смущения я нажралась водки, как гренадёр, и полезла с каким-то байкером на вышку, чтобы «осмотреть окрестности». Ну так у них это называется. Мою честь спасло только то, что на самой верхней площадке какая-то парочка уже вовсю осматривалась, причём, судя по звукам, они как раз изучали самоё топкое место. Я же спустилась оттуда практически без ущерба, и через какое-то время меня унесли домой.
Пытаясь открыть дверь подъезда, я промахнулась мимо ручки и чуть не завалилась на спину. Как в Маппет-шоу, - подумала я, - где все зелёненькие. И долго смеялась.
Утром я пришла к выводу, что бывший любовник отличается от мёртвого любовника только количеством роз, которые приносишь ему в день рождения - бывшему одну, мёртвому две. А в остальном всё так же: придти, посмотреть, вздохнуть грустно и уйти…
З.Ы. Увидела живого Хирурга - милый такой, с прелестной косичкой, курточка раздута, как голубиная грудь. И важный до ужаса.
А прежде был он тонким и длинноволосым. Впрочем, все они были «смуглыми и золотоглазыми» тогда, на Арбате девяностых годов, те юные марсиане, с которыми мне нравилось спать. Этот напоминал Джона Грея из книжки Аксёнова «Мой дедушка - памятник», любимую сексуальную фантазию моего детства (а до него я хотела Верлиоку). Басист, и этим всё сказано. Я тогда пришла к «Бисквитам» 28 июня - отметить год после того, как Тот, Другой милый
забрал моё сердце прямо на этом месте. Лисичка всю жизнь лижет камни, на которые однажды пролилась её кровь, горестно думала я, решив ради праздника трахнуть завсегдатая тех мест Собаку. Собаке стукнуло тридцать, был он хайрат, попилен и богато оснащён феньками. Ну и высокий, как я люблю. И вот я совсем уж было собралась позавтракать, как появился ОН: русые волосы, красная бандана, рост 2.11, тощий, и походка, как у негра. Он осмотрелся и, картинно опустив тёмные очки, послал мне невозможный синий взгляд, после чего надел очки на место. На нос то есть. Потом мы взялись за руки и пошли покупать «беломор». Эту ночь мы провели вместе у Собаки, а утром он сказал, что завтра едет в Крым, и хотел бы увидеть меня там. Найти его просто: приезжаешь в Морское, ищешь персиковый сад, а там спрашиваешь, где тут хиппи. По-моему, ошибиться невозможно. И дня через три я поехала. До Алушты, потом по осыпающемуся серпантину на такси до Морского, сад, оказывается, за зиму спилили, но хиппи были на месте и мы встретились. Дальше с нами случалось всякое, любви не получилось, потому что свежи были раны, оставленные предыдущим товарищем, но какая-то близость всё-таки произошла, и вот теперь я пришла поздравить его с днём рождения.
Да, в неуместно белом платье. От смущения я нажралась водки, как гренадёр, и полезла с каким-то байкером на вышку, чтобы «осмотреть окрестности». Ну так у них это называется. Мою честь спасло только то, что на самой верхней площадке какая-то парочка уже вовсю осматривалась, причём, судя по звукам, они как раз изучали самоё топкое место. Я же спустилась оттуда практически без ущерба, и через какое-то время меня унесли домой.
Пытаясь открыть дверь подъезда, я промахнулась мимо ручки и чуть не завалилась на спину. Как в Маппет-шоу, - подумала я, - где все зелёненькие. И долго смеялась.
Утром я пришла к выводу, что бывший любовник отличается от мёртвого любовника только количеством роз, которые приносишь ему в день рождения - бывшему одну, мёртвому две. А в остальном всё так же: придти, посмотреть, вздохнуть грустно и уйти…
З.Ы. Увидела живого Хирурга - милый такой, с прелестной косичкой, курточка раздута, как голубиная грудь. И важный до ужаса.