полтаблетки
у джонни нет ноги. я усердно воспитывала в нем врага себе, но он оказался слабаком. поэтому мы дружим. я бы даже сказала, он мне лучший друг. он умеет издать такой звук, какой можно услышать от мухи, если прижать ее занавеской к оконному стеклу. этот звук пугает меня больше всего на свете - больше того, что джонни не умеет ходить, а, значит, уходить тоже; того, как малахольно он меланхоличен; того, что можно натворить от старости лет, если градус сонливости не превысит некоторого количества градусов по, хотя бы, фаренгейту.
джонни имеет вкус к объемным элементам, которые ложатся в мою сборную картинку мира ровно так, как русский рок и милиция внедрены в мир, где я поселила лилю. то есть никак. джонни оправдывается умело, к этому у него столько же вкуса, если не больше - в конце концов, если у тебя есть картинка, это значит только то, что ты ошиблась. или ошиблись вообще все, и ты не составишь исключения. но ни один из вас, или, может, нас так и не ошибся в одну и ту же сторону.
ему не приходится напоминать - кто здесь автор.
ландшафтное уточнение - раскачиваются, занимая полнеба ввысь, длинные деревья с прямоугольной кроной, составленной из горизонтальных штрихов. есть дом. этот дом - вместо черепной коробки джонни. это значит - под домом подвал, но поверх подвала нет дома. подвал именуется the basement. вниз уводит лестница.
вокруг дома в уловимом, но не глазом порядке разложены деревянные головешки, обугленные лоскуты линолеума. под ногами хрустят улиточные скорлупки. в этом подвале дафнис дюплен однажды нашел жареных вальдшнепов, ян бахман был обгажен синей птицей счастья, а штаб-ротмистр иннокентий имел несчастье подкрутить свой роскошный ус и оторвать его.
разумеется, погубить автора, не завершившего историю, было большой ошибкой, однако даже теперь никому не приходит в голову раскаяться, хотя бы потому, что уже ни один из нас не понимает, кто в чьей голове живет. эдуард давно умер, и не спрашивайте зачем. джонни уже не боится провалиться в небо. он запоминает моменты, когда желаемое совпадает с действительным, как идеальные. спенсер подгадывает момент, чтобы отрезать собаке голову. или жене. это зависит оттого, кого он считает большим ничтожеством. лиля? лиля еще не знает, что должна повеситься в конце. это знаю одна я, поскольку именно я - автор. что касается яши, в восьмой реинкарнации он станет высотным домом.
история рождается звуком, опрокинутым комнатой, отражается серыми, как зеркала, лицами.
а лучше не знать, что сломается раньше"