(no subject)
Сижу сейчас, старательно переписываю в тетрадку ноты, чтобы подписать к ним циферки и указания, без которых я пока торможу играть.
У стены на коврике лежит большой синтезатор, чуть позже определю ему постоянное место.
К другой стене прислонен щит из сколоченных деревянных досок, а в браузере открыты ссылки про кракелюр и магазины с товарами для пэчворка (нет, я не собираюсь им заниматься, мне просто нужны тряпочки).
У третьей стены стоит гладильная доска, которую я в ближайшее время намерена использовать очень активно, но точно не по назначению.
Время от времени ко мне в комнату заползает улыбающееся чудо и требует показать ему машинки за окном. Я показываю ему машинки и заодно закат, а потом сажаю к себе на кровать и достаю из-под нее кучу коробок - и дитя в них упоенно копается, пока не приходит кто-то из заспанных родителей, благодарит, извиняется - и утаскивает чудо с собой.
Вот так живешь себе - и ведь не замечаешь, как многое может поменяться всего за неделю.
У стены на коврике лежит большой синтезатор, чуть позже определю ему постоянное место.
К другой стене прислонен щит из сколоченных деревянных досок, а в браузере открыты ссылки про кракелюр и магазины с товарами для пэчворка (нет, я не собираюсь им заниматься, мне просто нужны тряпочки).
У третьей стены стоит гладильная доска, которую я в ближайшее время намерена использовать очень активно, но точно не по назначению.
Время от времени ко мне в комнату заползает улыбающееся чудо и требует показать ему машинки за окном. Я показываю ему машинки и заодно закат, а потом сажаю к себе на кровать и достаю из-под нее кучу коробок - и дитя в них упоенно копается, пока не приходит кто-то из заспанных родителей, благодарит, извиняется - и утаскивает чудо с собой.
Вот так живешь себе - и ведь не замечаешь, как многое может поменяться всего за неделю.