Весьма толковый ликбез на тему "почему Афганистан не Америка"
Оригинал взят у eugene_gu в Весьма толковый ликбез на тему "почему Афганистан не Америка"
География и климат определяют способ хозяйствования и общественную организацию. Замкнутый круг.
Статья иранского киношника, Мохсена Махмальбафа, написана в 2001 году
***
Афганское государство возникло, отделившись от Ирана. 250 лет назад, в эпоху Надир-шаха, оно было иранской провинцией и частью Большого Хорасана. Однажды в полночь вернувшийся из Индии Надир-шах был убит в Гучане. Ахмад Абдали, афганский предводитель армии Надир-шаха, сбежал вместе с четырьмя тысячами своих солдат и провозгласил независимость части иранской территории,-так возникло государство Афганистан.
В те дни оно было населено крестьянами и управлялось племенными вождями. Поскольку Ахмад Абдали был пуштуном, он не мог быть признан как абсолютный властитель другими этническими племенами,-такими, как таджики, хазареи и узбеки. Тогда им удалось договориться о том, что каждое племя будет управляться своим вождем, а все эти вожди вместе создадут коллективный орган племенного федерализма, известный как «Лойа Джирга». С тех пор и до наших дней более справедливой и приемлемой для Афганистана формы правления не родилось. Система «Лойа Джирга» доказывает, что страна не только не развивается экономически, но и не преодолела племенного строя; ее население пока не стало единой нацией. Афганец не осознает себя афганцем, пока не покинет свою землю и не встретится в чужой стране с унизительной жалостью и страданиями. В Афганистане же каждый афганец-все еще пуштун, хазарей, узбек или таджик.
За те 250 лет, на время которых история Афганистана и Ирана разошлась, они развивались разными путями. В Иране,-возможно, за исключением Курдистана,-все мы-в первую очередь иранцы, и национальная составляющая является основой самосознания общества. А в Афганистане все ощущают себя членами того или иного племени, и главное здесь-племенное самосознание. В этом состоит наиболее важное отличие духа народа у иранцев и афганцев. В Иране даже на президентских выборах этническая принадлежность кандидата не привлекает внимания и не влияет на результаты голосования.
Начиная с эпохи Ахмада Абдали и вплоть до сегодняшнего дня, когда Талибан контролирует 95% территории Афганистана, правителями страны всегда были выходцы из племени пуштунов; за исключением девяти месяцев правления Хабибаллы Галенкани и двух лет правления Бурхануддина Раббани, таджики никогда не допускались к верховной власти.
В отличие от Ирана, где во времена Резы-шаха трайбализм был ослаблен и заменен общенациональной идеей, в Афганистане этого не случилось. Даже афганские моджахеды никогда не сражались против иностранцев под общим знаменем: каждое племя сопротивлялось врагу только в своем регионе. Работая над фильмом «Кандагар» в лагерях беженцев на приграничной полосе между Ираном и Афганистаном, я убедился, что даже здесь беженцы жили в разных условиях, и никто из них не ощущал свою принадлежность к единому афганскому народу. Между таджиками, хазареями и пуштунами не затихали конфликты.
Афганцы не заключают межэтнических браков и не ведут дела с представителями других племен. При малейшей ссоре возникает опасность кровопролития. Я был свидетелем того, как попытавшийся пролезть без очереди за хлебом мужчина был убит,-из мести всему его племени.
В лагере беженцев в Ньятаке, насчитывающем 5 тысяч человек, дети пуштунов и хазареев никогда не играют вместе, не затихает их взаимная агрессивность. Таджики и хазареи считают пуштунов своими самыми главными врагами на земле,-и пуштуны отвечают им взаимностью. Они даже не посещают и не молятся в «чужих» мечетях. Было очень трудно усадить рядом их детей, чтобы показать им кинофильм, и пришлось устраивать отдельные сеансы для детей пуштунов и хазареев.
Несмотря на то, что в лагере свирепствовали болезни, а докторов не было, когда врач приехал из города, ему не позволили начать с самых тяжелых больных; только племенная иерархия должна была определять порядок осмотра. Первый день был выделен для пациентов-пуштунов, второй-для хазареев, к тому же сословная структура пуштунов также потребовала раздельного лечения людей с разным уровнем «знатности»....
Площадь Афганистана-700 тысяч кв. км, причем 75% территории занимают горы. Люди живут в долинах, окруженных горами. Теснины гор не только создают суровые условия жизни, но и препятствуют деловым сношениям, образуя естественные преграды между племенами. Это объясняет, почему Афганистан не имеет развитых внутригосударственных путей сообщения.
Отсутствие дорог создает препятствия не только для захватчиков и оккупантов, но и для деловых людей, которые могли бы способствовать подъему экономики страны, тормозит товарообмен между городским и сельским населением, рост городов, затрудняет культурные связи. Поэтому, несмо-тря использование современного оружия, войны здесь носят затяжной характер и не кончаются мирным договором, как повсюду.
В прошлом через Афганистан проходили караванные маршруты Великого шелкового пути: из Китая через Балх, из Индии через Кандагар. И теперь караваны верблюдов движутся по тем же пыльным дорогам, по которым когда-то войска Надир-шаха, Александра, Тимура и Махмуда Газневи шли в Индию. Открытие водных, а затем и воздушных путей положило конец шелковому пути. Деревянные мосты, когда-то наведенные через пропасти, были окончательно разрушены за последние 20 лет войны.
Сегодня измученному войной народу нужна сильная партия, которая наметила бы четкое направление дальнейшего развития Афганистана,-хоть какое-нибудь. Но этому опять-таки мешают горы. Они-истинные воины, которые не склоняются ни перед кем, в том числе и перед своим голодающим народом. Только благодаря горам таджикская группировка под руководством Ахмад-шах Масуда могла сохранять жизнеспособность в Панджшерском ущелье. Если бы не горы, советские войска легко покорили бы Афганистан. Горы делают войну более дорогостоящей, как и будущее восстановление страны. Разве нельзя все это назвать «географическим проклятием»?
Представьте себе воина, который постоянно должен карабкаться по склонам. Предположим, что ему удалось покорить весь Афганистан. После этого ему придется вновь и вновь покорять те же вершины, чтобы снабжать свою армию. Хребты отгораживают Афганистан от внешних врагов, но и от «внутренних друзей» тоже. Во время советской оккупации каждое племя защищало свою долину, и когда войска уходили, они вновь оказывались ее хозяевами, живущими «в центре мира», хотя и в крайне суровых условиях.
Только 15% земли пригодно под пашню, и только половина таких земель обрабатывается. Зато есть пастбища на склонах гор. Афганистан-жертва своей топографии. Проходов в горах практически нет, а строительство дорог крайне затруднительно и стоит дорого. Если и есть дороги,-они либо заняты войсками, либо это узкие контрабандистские тропы. Настоящие дороги идут только вдоль границ. Несколько дорог, проходящих внутри страны, были уничтожены войной. Никому не выгодно бурить горные кручи, чтобы прокладывать новые пути. Говорят, что в Афганистане много богатых залежей полезных ископаемых, но до них просто невозможно добраться.
Кто первым решится вложить инвестиции в эти месторождения, которые сулят доход только в неопределенном будущем? Афганистан вечно остается страной нераскрытых возможностей, зато вполне подходит для транспортировки наркотиков и контрабанды, с которой невозможно эффективно бороться. В Иране арестовали контрабандиста, который пешком прошел из Кандагара с мешком наркотиков. Кожа на его ступнях стерлась до мяса, но он упорно продолжал идти.
В горах вода-не благословение, а беда. Зимой она замерзает, весной разливается бурными потоками, а летом пересыхает. Дамб здесь нет. Неуправляемая вода и каменистые почвы делают земледелие ненадежным. Не удивительно, что Афганистан считается музеем племен, рас и языков из-за своей географии и отсталости.
Единственный выход для этой суровой и сухой страны-выращивать мак, чтобы прокормить народ. Но даже при благоприятном стечении обстоятельств это обеспечит каждого афганца только куском хлеба. Богатство оседает в карманах местной мафии или уходит на поддержание шатких правительственных режимов.
http://navoine.ru/buddha-shame-ruin.html
География и климат определяют способ хозяйствования и общественную организацию. Замкнутый круг.
Статья иранского киношника, Мохсена Махмальбафа, написана в 2001 году
***
Афганское государство возникло, отделившись от Ирана. 250 лет назад, в эпоху Надир-шаха, оно было иранской провинцией и частью Большого Хорасана. Однажды в полночь вернувшийся из Индии Надир-шах был убит в Гучане. Ахмад Абдали, афганский предводитель армии Надир-шаха, сбежал вместе с четырьмя тысячами своих солдат и провозгласил независимость части иранской территории,-так возникло государство Афганистан.
В те дни оно было населено крестьянами и управлялось племенными вождями. Поскольку Ахмад Абдали был пуштуном, он не мог быть признан как абсолютный властитель другими этническими племенами,-такими, как таджики, хазареи и узбеки. Тогда им удалось договориться о том, что каждое племя будет управляться своим вождем, а все эти вожди вместе создадут коллективный орган племенного федерализма, известный как «Лойа Джирга». С тех пор и до наших дней более справедливой и приемлемой для Афганистана формы правления не родилось. Система «Лойа Джирга» доказывает, что страна не только не развивается экономически, но и не преодолела племенного строя; ее население пока не стало единой нацией. Афганец не осознает себя афганцем, пока не покинет свою землю и не встретится в чужой стране с унизительной жалостью и страданиями. В Афганистане же каждый афганец-все еще пуштун, хазарей, узбек или таджик.
За те 250 лет, на время которых история Афганистана и Ирана разошлась, они развивались разными путями. В Иране,-возможно, за исключением Курдистана,-все мы-в первую очередь иранцы, и национальная составляющая является основой самосознания общества. А в Афганистане все ощущают себя членами того или иного племени, и главное здесь-племенное самосознание. В этом состоит наиболее важное отличие духа народа у иранцев и афганцев. В Иране даже на президентских выборах этническая принадлежность кандидата не привлекает внимания и не влияет на результаты голосования.
Начиная с эпохи Ахмада Абдали и вплоть до сегодняшнего дня, когда Талибан контролирует 95% территории Афганистана, правителями страны всегда были выходцы из племени пуштунов; за исключением девяти месяцев правления Хабибаллы Галенкани и двух лет правления Бурхануддина Раббани, таджики никогда не допускались к верховной власти.
В отличие от Ирана, где во времена Резы-шаха трайбализм был ослаблен и заменен общенациональной идеей, в Афганистане этого не случилось. Даже афганские моджахеды никогда не сражались против иностранцев под общим знаменем: каждое племя сопротивлялось врагу только в своем регионе. Работая над фильмом «Кандагар» в лагерях беженцев на приграничной полосе между Ираном и Афганистаном, я убедился, что даже здесь беженцы жили в разных условиях, и никто из них не ощущал свою принадлежность к единому афганскому народу. Между таджиками, хазареями и пуштунами не затихали конфликты.
Афганцы не заключают межэтнических браков и не ведут дела с представителями других племен. При малейшей ссоре возникает опасность кровопролития. Я был свидетелем того, как попытавшийся пролезть без очереди за хлебом мужчина был убит,-из мести всему его племени.
В лагере беженцев в Ньятаке, насчитывающем 5 тысяч человек, дети пуштунов и хазареев никогда не играют вместе, не затихает их взаимная агрессивность. Таджики и хазареи считают пуштунов своими самыми главными врагами на земле,-и пуштуны отвечают им взаимностью. Они даже не посещают и не молятся в «чужих» мечетях. Было очень трудно усадить рядом их детей, чтобы показать им кинофильм, и пришлось устраивать отдельные сеансы для детей пуштунов и хазареев.
Несмотря на то, что в лагере свирепствовали болезни, а докторов не было, когда врач приехал из города, ему не позволили начать с самых тяжелых больных; только племенная иерархия должна была определять порядок осмотра. Первый день был выделен для пациентов-пуштунов, второй-для хазареев, к тому же сословная структура пуштунов также потребовала раздельного лечения людей с разным уровнем «знатности»....
Площадь Афганистана-700 тысяч кв. км, причем 75% территории занимают горы. Люди живут в долинах, окруженных горами. Теснины гор не только создают суровые условия жизни, но и препятствуют деловым сношениям, образуя естественные преграды между племенами. Это объясняет, почему Афганистан не имеет развитых внутригосударственных путей сообщения.
Отсутствие дорог создает препятствия не только для захватчиков и оккупантов, но и для деловых людей, которые могли бы способствовать подъему экономики страны, тормозит товарообмен между городским и сельским населением, рост городов, затрудняет культурные связи. Поэтому, несмо-тря использование современного оружия, войны здесь носят затяжной характер и не кончаются мирным договором, как повсюду.
В прошлом через Афганистан проходили караванные маршруты Великого шелкового пути: из Китая через Балх, из Индии через Кандагар. И теперь караваны верблюдов движутся по тем же пыльным дорогам, по которым когда-то войска Надир-шаха, Александра, Тимура и Махмуда Газневи шли в Индию. Открытие водных, а затем и воздушных путей положило конец шелковому пути. Деревянные мосты, когда-то наведенные через пропасти, были окончательно разрушены за последние 20 лет войны.
Сегодня измученному войной народу нужна сильная партия, которая наметила бы четкое направление дальнейшего развития Афганистана,-хоть какое-нибудь. Но этому опять-таки мешают горы. Они-истинные воины, которые не склоняются ни перед кем, в том числе и перед своим голодающим народом. Только благодаря горам таджикская группировка под руководством Ахмад-шах Масуда могла сохранять жизнеспособность в Панджшерском ущелье. Если бы не горы, советские войска легко покорили бы Афганистан. Горы делают войну более дорогостоящей, как и будущее восстановление страны. Разве нельзя все это назвать «географическим проклятием»?
Представьте себе воина, который постоянно должен карабкаться по склонам. Предположим, что ему удалось покорить весь Афганистан. После этого ему придется вновь и вновь покорять те же вершины, чтобы снабжать свою армию. Хребты отгораживают Афганистан от внешних врагов, но и от «внутренних друзей» тоже. Во время советской оккупации каждое племя защищало свою долину, и когда войска уходили, они вновь оказывались ее хозяевами, живущими «в центре мира», хотя и в крайне суровых условиях.
Только 15% земли пригодно под пашню, и только половина таких земель обрабатывается. Зато есть пастбища на склонах гор. Афганистан-жертва своей топографии. Проходов в горах практически нет, а строительство дорог крайне затруднительно и стоит дорого. Если и есть дороги,-они либо заняты войсками, либо это узкие контрабандистские тропы. Настоящие дороги идут только вдоль границ. Несколько дорог, проходящих внутри страны, были уничтожены войной. Никому не выгодно бурить горные кручи, чтобы прокладывать новые пути. Говорят, что в Афганистане много богатых залежей полезных ископаемых, но до них просто невозможно добраться.
Кто первым решится вложить инвестиции в эти месторождения, которые сулят доход только в неопределенном будущем? Афганистан вечно остается страной нераскрытых возможностей, зато вполне подходит для транспортировки наркотиков и контрабанды, с которой невозможно эффективно бороться. В Иране арестовали контрабандиста, который пешком прошел из Кандагара с мешком наркотиков. Кожа на его ступнях стерлась до мяса, но он упорно продолжал идти.
В горах вода-не благословение, а беда. Зимой она замерзает, весной разливается бурными потоками, а летом пересыхает. Дамб здесь нет. Неуправляемая вода и каменистые почвы делают земледелие ненадежным. Не удивительно, что Афганистан считается музеем племен, рас и языков из-за своей географии и отсталости.
Единственный выход для этой суровой и сухой страны-выращивать мак, чтобы прокормить народ. Но даже при благоприятном стечении обстоятельств это обеспечит каждого афганца только куском хлеба. Богатство оседает в карманах местной мафии или уходит на поддержание шатких правительственных режимов.
http://navoine.ru/buddha-shame-ruin.html