"Автобиография" Агаты Кристи.
Читаю сейчас автобиографию Агаты Кристи.
Не думала, что можно так что-то читать и настолько не понимать.
Все-таки викторианцы - инопланетяне.
Вроде бы такие же люди, как мы, из плоти и крови, но до чего же все странно и наизнанку, как будто какой-то Плоский мир описывается, особенно та часть, где речь идет про детство.
.
Сама Кристи прожила при Виктории только первые десять лет жизни, но по всей видимости викторианство - это как неизлечимая болезнь, которая всегда с тобой.
Причем, похоже, что поколения, выращенные именно так, еще долго по инерции продолжали передавать карму по наследству следующим.
Мемуары интересны еще и тем, что писательница описывает все, как само собой разумеющееся, что приводит меня в еще большее изумление от реалий и нравов.
.
Например, Кристи постоянно подчеркивает, что ее семья была небогатой и они во многом себе отказывали - «мы не были зажиточными», «жили очень скромно», «не было лишних денег».
.
К примеру, они экономили на кэбе, а мать как-то отказала йуной Агате в покупке второго кукольного домика - это слишком жирно.
При этом у них трое слуг (трое!), кухарка и няня.
А то, что «жили скромно» - это про то, что у «небогатой семьи» не было «кучера с выездом», как у всех приличных людей.
.
А ведь Кристи видела как жили слуги.
Достаточно сказать, что прислуга, которая проработала в доме Миллеров (девичья фамилия Кристи) лет тридцать, ушла на другое место с одним чемоданом (лежали там тоже, надо понимать, не золото-брильянты).
Вот это я понимаю, скромно.
Купить кукольный домик - дорого, зато можно приобрести практически раба, работающего в буквально за еду и крышу над головой, по сходной цене.
..
Слуг в богатых домах, пишет автор мемуаров, звали именами вроде «Мэри» или «Джейн», но никогда именами типа «Вайолет» или «Розамунда».
То есть, изначально-то их могли звать как угодно, но когда они устраивались на работу, то им говорили: «какая на фиг Розамунда? Это слишком сложно! Звать мы тебя будем «Мэри», у меня как раз прошлую прислугу так звали».
Так человек, приходя на услужение в чужой дом на долгие годы, терял все, вплоть до имени, окончательно становясь функцией.
.
Однако, нельзя не отдать должное, - у тогдашних слуг оставалось достоинство, они знали себе цену, как пусть низко оплачиваемые, но квалифицированные специалисты, как неоднократно отмечает в книге Кристи.
.
А тогдашние господа, прекрасно осознавали себя паразитическим и, в общем, бесполезным классом.
«Они работают, а мы не приносим никакой пользы» - эта мысль постоянно повторяется.
.
Любопытны отношения с матерью Кларой.
Первое воспоминание маленькой Агаты - ее ударил какой-то мальчик, она бежит жаловаться к маме, а та ее не обнимает и не жалеет, а говорит ей быть храброй и «подумать о наших солдатах в Южной Африке» (это не шутка, прямо вот так и написано).
.
Почти каноническое «лежи и думай об Англии».
.
При этом Клара - не злой и не токсичный, как бы сейчас сказали, человек.
Корни ее эмоциональной холодности вкупе с нервозностью Кристи ищет в детстве.
Родная мать Клары, оставшись вдовой без средств к существованию с четырьмя детьми (три мальчика и одна девочка) попросту отдала ее, свою единственную дочь богатой бездетной тетке.
Тетка тоже была не плохим человеком, но такой же холодной викторианкой, совершенно не разбиравшейся в детской психологии и педагогике.
.
В этом месте книги Агата Кристи выступает с редким для нее оценочным суждением .
Она пишет, что видела в газетах много (!) объявлений лондонцев, которые бы хотели отдать своих детей (!) в обеспеченную семью, ибо не могут их прокормить и дать хорошее образование,
поэтому она обращается к своим читателям и просит их никогда так не делать.
Без комментариев.
.
Клара действительно до конца жизни чувствовала последствия этой отринутости, и росла травмированной и закомлексованной.
Позже она вышла замуж за первого же человека (собственного того самого Фредерика Миллера, отца Агаты), который сделал ей комплимент, сказав, что у нее красивые глаза - до этого никто не говорил таких теплых слов.
Внезапно, но этот брак внезапно оказался счастливым.
Кристи пишет, что за всю свою долгу жизнь видела только 4 (четыре!) счастливых брака, а самым счастливым из них был брак ее родителей.
Отца она описывает, как очень доброго и сердечного (что редкость в тамошнем паноптикуме) человека, но ленивого.
Он никогда не работал, но, оправдывает отца автор, в то время не работали все, кто имел какой-то пассивный доход.
Умер отец, когда писательнице было 11 лет.
.
Мать Клара была в настоящем шоке.
Она и до этого, как полагается викторианке, воспитание детей поручала исключительно няне, а после смерти мужа совсем забила и целыми днями не выходила из своей комнаты.
Интересно, сама Агата подхватила материнскую эстафету - только родив первого ребенка, она бросила его на няню и уехала из Девона в Лондон искать квартиру с прислугой.
Потом привезла ребенка, но, судя по книге, занималась им исключительно няня.
И снова жалобы о том, какие они с мужем были тогда бедные и на всем экономили.
Зато с прислугой.
.
Во всем повествовании нет никакого драматизма, все описано, как норма и естественное положение вещей, но тем ужасней.
Какой-то сплошной паноптикум и клиника неврозов.
Холодные опустошенные люди, живущие напоказ, что вашим инстаграмщицам не снилось.
.
Постоянно чувствуется, что слоганом всей детской части мог бы стать лозунг «ничего нельзя».
Громко смеяться - нельзя.
Плакать - нельзя.
Выражать свои чувства - нельзя.
Читать - нельзя.
Остракизму подвергаются даже простые слова типа «ноги».
.
«Даже само слово считалось чересчур смелым.
Стоило в присутствии Няни употребить его, как тотчас произносилась одна из сакраментальных фраз:
- Запомните, у испанской королевы нет ног.
- А что же у нее есть, Няня?
- Конечности, дорогая. Вы должны называть их так; руки и ноги - это конечности».
.
Также главный поинт викторианского воспитания - «человек не может выйти за пределы тех рамок, в которых он родился».
.
Присутствует замечательный диалог, где Агата говорит няне, что хочет стать леди.
Няня ей отвечает, что этого никогда не будет, поскольку настоящей леди можно только родиться и даже если ей повезет выйти за аристократа, то она будет носить титул мужа, а не свой.
.
Кристи с няней соглашается:
«Так произошло мое первое столкновение с неизбежностью.
Недостижимое существует.
Важно осознать эту истину как можно раньше, и она сослужит вам хорошую службу в жизни.
Да, есть на свете вещи, которых у вас не будет никогда, - например, от природы вьющиеся волосы, темные глаза (если у вас голубые) или титул леди Агаты.
В целом я думаю, что те проявления врожденного снобизма, которые оказались не чуждыми моему детству, не так невыносимы, как снобизм, идущий от богатства или интеллекта.
Нынешний интеллектуальный снобизм породил особую форму зависти и злобы».
.
Что самое характерное - леди она таки действительно стала и не по мужу, а за свои собственные заслуги.
Но, как полагается, консерватору, всем прочим рекомендует смириться с судьбой, знать свое место и играть теми картами, которые были выданы при рождении.
Очень типично.
А теперь о том, что такое быть леди, как ей внушали в детстве:
.
«Вести себя как леди» - главный лозунг того времени.
Под ним подразумевались некоторые любопытные требования.
Помимо вежливости по отношению к нижестоящим, он за-ключал в себе и многое другое:
«Всегда оставляйте на тарелке немножко еды; н
икогда не пейте с набитым ртом;
никогда не бойтесь наклеить лишнюю марку на конверт, если в нем, конечно, не счета из магазина.
И главное: надевайте чистое белье перед поездкой по железной дороге на случай катастрофы»
.
. Сразу видно высокодуховных и высокоинтеллектуальных людей, которые даже перед лицом смерти главное о чем должны думать, так это о своих трусах.
.
Из комментов
..
у кристи во всех романах этот гонор голубых кровей прет изо всех щелей, я в какой-то момент просто перестал ее читать, потому что желание откопать и плюнуть в рожу стало нестерпимым
.
в пору, когда Британия была "империей, на которой не заходило солнце" влияние тамошних высших и околовысших кругов было довольно широко и распространялось на российскую знать,
а через российскую знать и на тех, кто тоже не прочь приобщиться
кстати, я тут недавно все таки прочитал на старости лет "Анну Каренну".
(В молодости я бы ее не пнял бы, это точно).
Можно сказать что этот роман и об викторианстве тоже.
Во всяком случае англофилия у русских аристократов в ту эпоху так и прет.
Как у каких-то хипарей в в70-80 годы одни сплошные англицизмы в именах - Стива, Долли, Китти
.
кузен Никки из той же серии - он же святой государь
.
.
Это просто история этой семьи - бабушка по экономическим причинам бросила мать Агаты,
мать выросла эмоционально холодной и тоже оставила воспитание детей на слуга,
а за ней и сама Агата считала воспитание детей слугами нормой
Викторианцы не хотели прикладывать ручки буквально ни к чему, включая даже собственных детей, зачем что-то делать, если есть слуги?
Поэтому, собственно, в массе по всей видимости и чувствовали к детям так мало привязанности.
вот это специфическое отношение тогдашних британцев к детям и людям, отсутствие какой-то искренности и связей даже внутри семьи реал очень чувствуется
.
как понимаю, это правила больше касались среднего класса.
Аристократы внешне на людях правила соблюдали, но при этом были гораздо более развращены и циничны,
а рабочему классу было на все это вообще наплевать.
Еще момент - в континентальной Европе было что-то похожее,
причем именно все эти люди из средних классов, боявшиеся выражать свои эмоции, становились в Вене пациентами Фрейда.
Который подчеркивал, что у людей из низших классов во многом другие проблемы.
.сам Фрейд приводит следующий пример. У совсем юной девушки был лесбийский опыт. Для девушки из "приличного общества", т.е. из зажиточных или богатых слоев, это становилось запретной и болезненной темой и могло вызвать невроз. А социальные низы относились к таким вещам намного проще, не что, чтобы одобряли, но и нельзя сказать, что воспринимали как что-то ужасное и тревожное, и вероятность возникновения невротических расстройств была существенно меньше.
Фрейд говорил не о более высокой морали низших классов (не крестьянства, а именно социальных низов, скорее рабочего класса) а об меньшей невротизации
..
на тему соблюдения приличий низшими слоями - Оруэлл писал - "пролы и животные свободны".. Видимо ,к социальным низам с такими вещами не подходили
..
Рабочая сила тогда все таки была неизмеримо дешевле чем сейчас.
И это объясняет феномен массовой прислуги.
Крестьянских девушек, эмигрантов можно было нанимать буквально за копейки, рублей за 8 в месяц.
Это как сегодня тысяч за 10. Понятно что те кто получал в десять раз больше могли это позволить.
.
У Оруэлла есть интересная повесть "Дочь священника", как раз о такой нуждающейся семье, жившей в первой половине 20 века. Герои постоянно в долгах, экономия на всем (на горячей воде, еде и одежде), и всего одна служанка.
.
даже у семьи Маркса одно время почти не было еды, зато была кухарка. Оплачивала её, правда, семья Женни, но примечательно, что оплачивала кухарку, а не еду.
.
Очень рекомендую по поводу викторианских заморочек книгу Билла Брайсона «Краткая история быта», там про прислугу во всей жути её тогдашнего положения, которое было фактически таковым современного домашнего электроприбора.
Ну и много чего ещё шокирующего.
И да, викторианцы воспринимали всю эту дичь как само собой разумеющееся.
.
Такая степень викторианской упоротости, конечно, вымерла быстрее,
а вот помешанность английского общества на "приличиях в целом" гораздо дольше продержалась.
Помню, меня в своё время поразило, что до 1958 года в Англии не полностью издавали воспоминания Дарвина,
исключая тот раздел, где он признаётся в своём атеизме (как о таком в обществе можно говорить!).
Их на русском целиком издали на год раньше, в 1957-м
..
Ну в Западной пустыне весной 1941 года, командующий британской армией, драпающей от Роммеля, боролся со "слишком короткими шортами" у подчинённых
.
есть какое-нибудь популярное объяснение, откуда такие нравы? Это же время максимальной экспансии Империи, открытия новых стран и т.д., расцвет капитализма
.
Знать воспитывают как военную элиту для нагибания колоний,
они переносят чисто военные приколы и нравы в быт метрополии,
ну и сильное имущественное неравенство, ибо рабочее движение еще не поднялось.
.
высокий уровень конкуренции за право быть джентльменом.
Поскольку, с одной стороны, жизнь "обеспеченного человека" и жизнь "представителя черни" различается не в разы - а на порядки.
А с другой - сословные границы уже сломаны.
(Постоянное акцентирование того, что "леди нельзя стать, леди можно только родится" - это именно следствие этого.
Поскольку еще лет сто до указанного момента никому вообще не могло прийти в голову, что можно "стать леди".)
Ну, а отсюда уже вытекает жесткая конкуренция за право входить в "расу господ",
и необходимость постоянно доказывать свое "господинство".
.
.https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=3089233011296027&id=100006280759502