памятник Солженицыну во Владивостоке
памятник в честь возращения Солженицына на родную землю из Америки
в порту, где он впервые вступил на владивостокскую землю
*
Приподнявшись на цыпочки, я мог разглядеть сначала только кончики каких-то пик, а потом, пробившись немного вперед, увидел трех богатырей, которые медленно приближались к Триумфальной арке.
Посредине на белом коне, в белых развевающихся одеждах и в белых сафьяновых сапогах ехал Сим Симыч, а по бокам от него на гнедых лошадях покачивались в седлах справа Зильберович, слева Том, оба с длинными усами и, несмотря на жару, в каракулевых папахах.
Оба были вооружены длинными пиками.
Сим Симыч в левой руке держал большой мешок, а правой то приветствовал ликующую толпу, то совал ее в мешок и расшвыривал вокруг себя американские центы.
Проехав сквозь Триумфальную арку, Симыч и его свита остановились Симыч поднял руку, и толпа немедленно стихла. Какой-то человек подскочил к Симычу с микрофоном, Симыч милостиво взял микрофон и вдруг закричал пронзительным голосом.
- Мы, объявляем, что заглотный коммунизм полностью изничтожен и более не существует. Зловонючая партия распущена и объявлена вне закона.*
*
Сим Симыч Карнавалов возвращался по предсказанному и описанному сценарию.
То есть... Тьфу!
Александр Исаевич Солженицын же!
Просто и со вкусом вернулся на родину.
В небольшом амурском городке, на узловой станции Белогорск, светоча и светило встречала пара лиц и группа харь во главе с мэром, Светланой Ивановной ПонОсовой.
Меня на это дело не пригласили, хотя я и был единственным в городе "диссидентом" и журналистом кабельного телевидения.
Предпочли проверенную алкоголичку Олю, испытанную временем и органами.
Тем более, что Светлана Ивановна мне неоднократно говорила, что этого психа Солженицына нужно было лечить в психушке, а не выгонять.
Ну, ладно.
Притаранил на встречу "Русскую мысль" со статьёй Исаича.
Подъезжает паровоз.
Вагона три, по-моему.
А может - два.
Вылазит гопка БиБиСишников, с мохнатым микрофоном, заспанными рожами и тяжелым духом хабаровского пива.
Суровые такие, деловые.
*
Минут через десять вылезает светило, в клетчатой рубахе навыпуск и снабженный прочими аксессуарами в виде шкиперской бороды, шрама и павианьей гривы.
*
С места в карьер рубит постулаты: как же нам обустроить Россию, чтоб хэ стоял и деньги были.
А я, надо вам сказать, за рассказы об этом матером человечище, в свое время пятнашку в СИЗО отдыхал.
Смотрю. Слушаю. И чувствую, что зевнуть охота. Прям вот сил нет.
Настолько интересно.
*
"Нам,- говорит, - не нужны, говорит, выборы по партийным спискам" .
*
Бабьё, вся эта свора номенклатурных тёток, кивает: да, типа, ага, бэ буду, так.
*
"Власть, говорит, это тяжелая работа, говорит. И мы эту работу, говорит, можем доверить, говорит, только тем, говорит, кого знаем",
*
Светлана Ивановна выступает с обраткой:
*
Дорогой, любимый, гений наш, чесать тебе яйца, целовать в пупок, мы так тебя любим, а что власть - работа трудная, знаю по себе, измучилась вся уже, прямо сил нету.
*
Я уже откровенно веселюсь.
И тут Исаич, несколько затупив, и решив, что в с-аном Белогорске его не могут ждать засады и капканы, милостиво разрешил задавать вопросы.
Ну, Оля тут засветилась.
Чо-то там, не помню даже, спросила.
И Поносиху разволокло.
И Исаича...
А что это, говорит, тут только власть? А народу нету?
А народ, скажу вам, предварительно разогнали.
Мудро так.
Только я за народ и могу сойти, да еще Игорёк Трубников, наш оператор, существо бессловесное и такое же грамотное.
И Поносиха меня подталкивает:
- А, вот, СанСаич, тут у нас есть демократ.
Ежли кто помнит, для Саича слово "демократ" было страшнее, чем для Сим Симыча слово "секс".
И Саич такой, свысока, снисходительно:
- Демократия, ежли она от корней идет, не всегда плоха.
И, типа, милостиво:
- Ну, спрашивай!
И стою я, простой русский мэ.
В одной руке - номер "Русской мысли" со статьей Гения - автографа попросить, на манер фана битловского.
В другой - Войнович, "Москва 2042", ксерокс замыленный.
*
- Уважаемый Александр Исаевич! В своё время Вы, перечисляя перспективных представителей современной литературы, назвали, в общем ряду, Владимира Войновича. Скажите, а как Вы отнеслись к его повести Москва 2042 и к тому, что Сим Симыч Карнавалов так похож на вас, несмотря на то, что Войнович всячески отрицает взаимосвязь?
*
Пауза.
Недобрый взгляд.
*
- Войнович давно не писатель. А о книге этой я даже не слышал.
*
И свалил в вагон.
Наташа так и не появилась.
Суровые райкомовские тетки меня обшикали.
Скучающим бибисийским телевизионщикам было пох.
Оля написала на меня донос.
Игорь долго потом рассказывал об этом случае, постоянно наращивая мускулы в ударных местах.
*
А в сопровождение Исаича по области меня не пустили.
Губернатор сказал, что его попросили об этом особо.
*
https://stihi.ru/diary/pilineli/2012-12-2
*
*
в порту, где он впервые вступил на владивостокскую землю
*
Приподнявшись на цыпочки, я мог разглядеть сначала только кончики каких-то пик, а потом, пробившись немного вперед, увидел трех богатырей, которые медленно приближались к Триумфальной арке.
Посредине на белом коне, в белых развевающихся одеждах и в белых сафьяновых сапогах ехал Сим Симыч, а по бокам от него на гнедых лошадях покачивались в седлах справа Зильберович, слева Том, оба с длинными усами и, несмотря на жару, в каракулевых папахах.
Оба были вооружены длинными пиками.
Сим Симыч в левой руке держал большой мешок, а правой то приветствовал ликующую толпу, то совал ее в мешок и расшвыривал вокруг себя американские центы.
Проехав сквозь Триумфальную арку, Симыч и его свита остановились Симыч поднял руку, и толпа немедленно стихла. Какой-то человек подскочил к Симычу с микрофоном, Симыч милостиво взял микрофон и вдруг закричал пронзительным голосом.
- Мы, объявляем, что заглотный коммунизм полностью изничтожен и более не существует. Зловонючая партия распущена и объявлена вне закона.*
*
Сим Симыч Карнавалов возвращался по предсказанному и описанному сценарию.
То есть... Тьфу!
Александр Исаевич Солженицын же!
Просто и со вкусом вернулся на родину.
В небольшом амурском городке, на узловой станции Белогорск, светоча и светило встречала пара лиц и группа харь во главе с мэром, Светланой Ивановной ПонОсовой.
Меня на это дело не пригласили, хотя я и был единственным в городе "диссидентом" и журналистом кабельного телевидения.
Предпочли проверенную алкоголичку Олю, испытанную временем и органами.
Тем более, что Светлана Ивановна мне неоднократно говорила, что этого психа Солженицына нужно было лечить в психушке, а не выгонять.
Ну, ладно.
Притаранил на встречу "Русскую мысль" со статьёй Исаича.
Подъезжает паровоз.
Вагона три, по-моему.
А может - два.
Вылазит гопка БиБиСишников, с мохнатым микрофоном, заспанными рожами и тяжелым духом хабаровского пива.
Суровые такие, деловые.
*
Минут через десять вылезает светило, в клетчатой рубахе навыпуск и снабженный прочими аксессуарами в виде шкиперской бороды, шрама и павианьей гривы.
*
С места в карьер рубит постулаты: как же нам обустроить Россию, чтоб хэ стоял и деньги были.
А я, надо вам сказать, за рассказы об этом матером человечище, в свое время пятнашку в СИЗО отдыхал.
Смотрю. Слушаю. И чувствую, что зевнуть охота. Прям вот сил нет.
Настолько интересно.
*
"Нам,- говорит, - не нужны, говорит, выборы по партийным спискам" .
*
Бабьё, вся эта свора номенклатурных тёток, кивает: да, типа, ага, бэ буду, так.
*
"Власть, говорит, это тяжелая работа, говорит. И мы эту работу, говорит, можем доверить, говорит, только тем, говорит, кого знаем",
*
Светлана Ивановна выступает с обраткой:
*
Дорогой, любимый, гений наш, чесать тебе яйца, целовать в пупок, мы так тебя любим, а что власть - работа трудная, знаю по себе, измучилась вся уже, прямо сил нету.
*
Я уже откровенно веселюсь.
И тут Исаич, несколько затупив, и решив, что в с-аном Белогорске его не могут ждать засады и капканы, милостиво разрешил задавать вопросы.
Ну, Оля тут засветилась.
Чо-то там, не помню даже, спросила.
И Поносиху разволокло.
И Исаича...
А что это, говорит, тут только власть? А народу нету?
А народ, скажу вам, предварительно разогнали.
Мудро так.
Только я за народ и могу сойти, да еще Игорёк Трубников, наш оператор, существо бессловесное и такое же грамотное.
И Поносиха меня подталкивает:
- А, вот, СанСаич, тут у нас есть демократ.
Ежли кто помнит, для Саича слово "демократ" было страшнее, чем для Сим Симыча слово "секс".
И Саич такой, свысока, снисходительно:
- Демократия, ежли она от корней идет, не всегда плоха.
И, типа, милостиво:
- Ну, спрашивай!
И стою я, простой русский мэ.
В одной руке - номер "Русской мысли" со статьей Гения - автографа попросить, на манер фана битловского.
В другой - Войнович, "Москва 2042", ксерокс замыленный.
*
- Уважаемый Александр Исаевич! В своё время Вы, перечисляя перспективных представителей современной литературы, назвали, в общем ряду, Владимира Войновича. Скажите, а как Вы отнеслись к его повести Москва 2042 и к тому, что Сим Симыч Карнавалов так похож на вас, несмотря на то, что Войнович всячески отрицает взаимосвязь?
*
Пауза.
Недобрый взгляд.
*
- Войнович давно не писатель. А о книге этой я даже не слышал.
*
И свалил в вагон.
Наташа так и не появилась.
Суровые райкомовские тетки меня обшикали.
Скучающим бибисийским телевизионщикам было пох.
Оля написала на меня донос.
Игорь долго потом рассказывал об этом случае, постоянно наращивая мускулы в ударных местах.
*
А в сопровождение Исаича по области меня не пустили.
Губернатор сказал, что его попросили об этом особо.
*
https://stihi.ru/diary/pilineli/2012-12-2
*
*