Анастасия Миронова про шмотки как статусный признак
Первая оттепель, нанесенные накануне сугробы тают и вскоре снова подмерзают.
Я стою на подходе к нашей поликлинике и боюсь сделать шаг: сверху вода, под ней - тонкий слой вчерашнего льда, а снизу - грязная снежная жижа.
Я заглядываю под ноги, смотрю по сторонам и понимаю: если я сейчас поскользнусь, упаду и расшибу голову, меня погрузят на машину скорой помощи и отвезут в какую-нибудь «грязную» больницу, как называют клиники с отделениями для бездомных.
Потому что у меня на ногах калоши.
Обыкновенные садовые калоши.
*
Долгая история: гуляла в мороз и незаметно для себя обморозила пальцы на ноге.
Потом боль, осложнения - в общем, один пришлось резать.
И обувь не надеть никакую.
Даже валенки - палец ведь опух, и на нем огромная повязка.
Так что я приехала в Петербург из своей деревни в калошах.
*
Вы не думайте, что текст дальнейший пойдет таким же легким, как прелюдия.
Что вы - тема серьезная.
*
Короче, два раза я выходила в город в садовых калошах, и каждый раз меня принимали не то за бездомную, не то за нищую.
Есть такой жанр активистской борьбы - «проверено на себе».
Когда люди садятся в инвалидное кресло или весь день катают по городу коляску с двойней, изучают доступную среду, отношение к инвалидам.
*
А вот отношение к бедным почти никто не изучает.
Да еще так, чтобы по полной на себе проверить. Не надеть на час ремки или калоши, а по-настоящему в них походить.
Я проверила и ужаснулась.
*
Все началось прямо с электрички: пара человек за время пути отсели от меня, увидев калоши.
В одном из сетевых магазинов здорового питания мне предложили сдать в ящик для хранения мою дамскую сумку - такой просьбы я не слышала с начала 2000-х, когда в провинции появились первые супермаркеты.
Говорю удивленно: «Но ведь не положено». Продавцы соглашаются, однако просят: «Ну вы все же сдайте». Это они калоши увидели.
*
На другой день я снова зашла в этот магазин, все в том же виде, но уже с тростью.
Обычная старушечья палочка.
Я купила что-то по мелочам, разные снеки без сахара - в деревне, где я живу, такое не продают.
Продавцы те же самые и вновь разглядывают мои калоши. «А почему вы приходите и так помалу берете?»
Вижу, хотят меня ощупать - вдруг я под полой дубленки льняные хлебцы припрятала?
*
Вышла из магазина, что называется, с камнем в душе. Зашла взять кофе. К моему большому удивлению, на женщину из кофейни я впечатление не произвела. Вероятно, потому что ей не видны мои ноги.
*
После этого я нырнула в соседнюю дверь - там аптека, а у меня дочь кашляет, я пришла купить лекарства.
Прошу АЦЦ для детей и сироп Гербион.
Мне тут же предлагают взять аналоги подешевле, даже не достают эти. Провизор так и говорит: «Они дорогие, возьмите подешевле».
*
Мигранты тоже как будто за свою меня принимают: например, дважды мне за эти пару дней сказали «ты».
На заправке, куда я зашла дождаться такси, уборщица пренебрежительно ткнула мне в ноги шваброй: дескать, ишь, расселась.
Причем раньше со мной многие годы ничего подобного не происходило.
Просто меня приняли за слабую.
За неудачницу, бездомную, бедную, еще ниже, чем даже уборщица из Средней Азии или продавщица из костромской деревни, которая приехала в Петербург на заработки и ютится с подругой в одной комнате.
*
Хорошо одетые люди открывали передо мной двери, уступали место, предлагали помочь донести сумку, даже если я была без тросточки: они видели калоши и сразу понимали, что человек попал в неприятности.
*
Люди, одетые в копеечные пуховики с рынков и кроссовки за 500 рублей, отсаживались от меня и следили, чтобы я не украла чего-нибудь в магазине.
*
Поэтому если бы я в своих калошах и шапке, которую разодрал кот Кузя, упала где-нибудь и расшибла голову, ко мне, наверное, не сразу бы подошли люди: скорее бы подумали, что это какая-то забулдыга лежит в калошах, а не писатель, который повредил ногу по пути на встречу со своими читателями.
*
Однако это хоть неприятно, но не страшно.
Я вдруг представила: а если бы я и впрямь была очень бедным человеком, который носит калоши и при этом тоже хочет, как другие люди, посмотреть, что за продукты продают в новом дорогом гастрономе у метро?
Или он любит книги и ходит в магазины разглядывать новинки?
Сможет он что-то купить на неделю откладываемые им 200 рублей в этом магазине, если продавщицы пристально и с брезгливостью на него глядят?
А приятно ли ему будет листать в книжном новинки?
*
Проведите эксперимент, зайдите в книжный магазин в центре Москвы или Петербурга полистать дорогой альбом живописи.
Если вы нормально, по мнению сотрудников, одеты, можете хоть весь день читать.
Можете даже сесть на диванчике и изучить книгу вдоль и поперек.
Но наденьте калоши. Или куртку с дыркой.
Или полинялые штаны - будьте уверены, вас почти наверняка попросят не задерживаться у полок и даже скажут, что магазин - это не библиотека.
В библиотеке, кстати, при регистрировании вас в зал абонемента ваши документы, я уверена, будут пристально изучать, с прищуром, если вы явитесь в калошах.
*
На этом же построено щекотание нервов супербогатых, которые покупают за десятки и даже сотни тысяч рублей одежду, имитирующую обноски.
Штаны с вытянутыми коленками, плащи с разводами.
Ах, как ловко обманули бедняков, они смотрят на еще более бедного и не догадываются, что перед ними богач, потому что не приучены смотреть на качество ткани, здоровую кожу, хорошую стрижку, белые зубы...
*
Я помню конец 90-х, когда была уже смышленым подростком и ради интереса заходила в первые дорогие магазины, появившиеся в нашем городе.
Одета я тогда была неважно, жили мы с мамой бедно.
Помню, как на меня смотрели продавщицы.
Мне 36 лет, а я вспоминаю взгляд тетеньки из мехового салона, куда я, восьмиклассница, зашла просто погреться, потому что в Сибири зимой бывает очень холодно, а автобус может не приезжать очень долго.
Причем, заметьте, что продавщица та вряд ли была радикально состоятельнее нас с мамой.
И мехов, которые продавала, она сама себе позволить не могла.
Но бедный бедного презирает и желает держаться от него подальше.
Очень неприятное свойство натуры.
*
За эти два дня в калошах я поняла кое-что , о чем раньше не думала: как раб презирает еще более бесправного раба, так бедняк презрительно смотрит на другого бедняка.
*
https://www.gazeta.ru/comments/column/mironova/13501922.shtml?updated