Борис СЛУЦКИЙ. ЛЕВЫЕ КОНЦЕРТЫ
Я углы у домохозяек снимал.
Я дворцы своей личностью занимал.
И я верхний слой земли вынимал,
чтобы в нижних слоях залечь.
*
Но сейчас не об этом речь.
Речь о том, что в сорок шестом году,
когда я поварёшкой хлебал беду
и донашивал кителя,
и не мог никуда поступить служить,
а ведь надо было хоть как-то жить -
не носила меня земля.
*
В муравейнике, в обезьяннике,
от московского центра невдалеке,
я полпенсии отдавал
за шестиметровый сырой квадрат
и при этом был, между прочим, рад.
*
Только виду не подавал.
Понамешано там было вдосталь людья.
В длинной очереди к телефону я
узнавал постепенно, кто - кто.
*
Кто там врач, кто рвач, кто станкач, кто скрипач,
кто плетётся по жизни, кто мечется вскачь,
раздувая полы пальто.
Лестничный пролёт одолев в один дых,
у дверей женщин я находил молодых
вечером, возвращаясь домой.
*
Они были в последних целых чулках
и в сомнительных кольцах на бесспорных руках
и в осенних пальтишках - зимой.
*
Всё у них было старенькое, кроме ног,
кроме рук, кроме глаз, равных коим не мог
вспомнить я никогда и нигде,
кроме юности их, кроме их красоты.
*
Всё у них было старенькое, кроме мечты
как-нибудь перебиться в беде.
*
Прежде чем наш звонок нажимали они,
как приметить я мог, вынимали они
зеркальце и помаду и вмиг,
наведя парфюмерную красоту,
нажимали на кнопку зелёную ту -
на дверях, на входных, на моих.
*
Им всегда открывал только тот мой сосед,
кто, в концертные туфли и в бабочку вдет,
прикрывал равнодушием пыл.
*
Импресарио левых концертов, он мог
дверь раскрыть широко и захлопнуть замок.
Он единственным выходом был.