пропаганда бесполезна и даже вредна без идеологии, а та невозможна без философии
Есть два мощных образчика советского пропагандистского кино -
«Председатель» с Ульяновым в главной роли героического председателя колхоза,
и «Государственный преступник», где главную роль чекиста-расследователя, ищущего бывших фашистских пособников в послевоенном СССР, блистательно играет Демьяненко, в ту пору еще малоизвестный, а в недалеком будущем - всенародный любимец Шурик.
***
Что интересно, сценарий к первому писал Нагибин, а ко второму - вообще Галич, оба - будущие апостолы борьбы с коммунизмом.
Ничего не известно о том, как к этой своей работе относился Галич.
А вот из нагибинских дневников мы знаем, до какой степени он ее ненавидел.
Чего стоит одна фраза про «злобного безрукого старика», отравляющего ему, Нагибину, его писательскую жизнь.
Это он, между прочим, о прототипе своего главного героя, легендарном подрывнике Орловском, которого еще до Нагибина увековечил аж сам Хемингуэй в «По ком звонит колокол», и который после войны, уже оставшись без обеих рук, умудрился на белорусском пепелище создать первый послевоенный колхоз-миллионер.
Но для Нагибина этот бывший НКВД-шник был, конечно, образцом ненавистного «сталинизма».
****
Странным образом, думая об этом, я снова возвращаюсь к фигуре Петра Чаадаева,
который еще до того, как стать «басманным философом» и официальным сумасшедшим,
был блистательным гусарским офицером, прошедшим всю войну с Наполеоном и гарцевавшим на коне по побеждённому Парижу.
Чаадаев, конечно, фигура намного более симпатичная, чем эти двое, но меня сейчас волнуют сходства, а не различия.
В моей голове эта тема называется «победителей судят».
Имеется в виду, что и после той, первой Отечественной XIX века, и после второй XX-го перед ними всеми вставал один и тот же вопрос
- а вот это государство-победитель, будь то романовская империя или сталинский СССР, вообще может ли хоть сколько-нибудь соответствовать своей роли вершителя судеб мира?
***
И равно как русские дворяне из поколения Чаадаева, так и всевозможных кровей интеллигенты из поколения Нагибина, Галича, Окуджавы и т.д., в какой-то момент становились в позу обличителей, с космических масштабов претензиями к «системе», которая победила.
Для первых, видимо, триггером послужила судьба декабристов, для вторых - судьба жертв 37-го.
Причем и те, и другие рано или поздно обязательно «будили Герцена», давая импульс созданию «дискурсов», которые через поколение-два разрушат эту самую «систему».
Чаадаев никогда не участвовал в имперском агитпропе в роли «райтера по темнику» (хотя этим много и активно занимался в последние годы своей жизни его друг Пушкин).
Но все-таки дворяне есть дворяне: в их усилиях по осмыслению русской власти и дистанцированию от неё не было и близко того рессентимента, которым буквально сочится антисоветская традиция «шестидесятников».
Хотя, кстати, и среди советских писателей был как минимум Симонов, который выдвигал к Сталину в общем те же претензии, но умудрился найти для этого совершенно другой тон, вообще ни разу не лакейский.
***
И вот кажется мне, что весь этот ресентимент вырос как раз из их, как выражался Нагибин, «литературной поденщины», то есть жизненной необходимости писать сценарии про героических председателей и проницательных КГБ-шников.
***
Они это делали талантливо, ибо вообще были люди талантливые,
но пока правая рука долбила клавиши печатной машинки в работе по заказу,
левая в кармане неуклонно сжималась в ту самую знаменитую фигу.
***
Уверен, что и сейчас нет больших реальных врагов путинской системы, чем ее же штатный пропагандистский корпус, весь этот многоликий «вечерний звон».
Они куда менее талантливы и куда более отвратны, чем даже нагибины-галичи (не говоря уж о чаадаевых-герценах),
но с тем же самым самомнением и тем же самым ресентиментом, проистекающим из регулярной необходимости отрабатывать все те же «темники».
Проблема в том, что если в романовской империи (даже николаевского извода) и даже в сталинском СССР была хоть какая-то подлинность, с которой можно было хоть как-то соотноситься, то нынешняя «империя», как выражается Павловский, представляет из себя нечто едва ли не целиком «ироническое» (в его же терминах).
***
Не знаю, чем закончить.
Разве что сказать по-прежнему, что пропаганда бесполезна и даже вредна без идеологии, а та невозможна без философии.
А когда философии в бэке не лежит, все, что остаётся - изображать сложные щи и гнать формулы-заклинания,
опять-таки не веря ни в то, что ты говоришь, ни тем более в какие бы то ни было «интересы дела».
А с философией сейчас совсем все грустно, но это уже другая история....
Всё-таки, как ни парадоксально, даже для такой прожжённой твари, как профессиональный пропагандист, очень важно иметь хоть какие-то внутренние и фундаментальные основания своего выбора стороны. У наших - только апофатика (если не... то...).
Слабое основание.
https://www.facebook.com/alexey.chadayev/posts/3619977434698046