чем была советская система и почему ей так трудно было сохраниться в современном мире.
Оригинал взят у chukcheev в post
В воспоминаниях бывшего председателя Гостелерадио Леонида Кравченко есть небольшой фрагмент, великолепно характеризующий, чем была советская система и почему ей так трудно было сохраниться в современном мире.
До Гостелерадио, куда Кравченко был оперативно переброшен Горбачёвым с установкой проводить правильную - пропрезидентскую - линию в условиях, когда противостояние с Ельциным перешло в решающую стадию и вопрос уже стоял «Или - или», Леонид Петрович возглавлял ТАСС, главное информационное агентство Советского Союза.
У ТАСС, структуры разветвлённой и до некоторой степени полуразведывательной, в числе многочисленных обязанностей была и такая: персонал агентства шерстил иностранную прессу на предмет статей и материалов, посвящённых высшему советскому руководству, переводил их, комплектовал по персоналиям, а потом отправлял узкому кругу читателей - из числа этого самого руководства.
На первый взгляд, в этом тематическом дайджесте нет ничего необычного: знать, что о тебе и твоих коллегах из Политбюро клевещут или, что куда реже, за что хвалят, полезно - для общего кругозора.
Однако в этот порядок вкрадывается маленькая деталь, значительно меняющая смысл: Кравченко, по его признанию, не просто отсылал распечатанные материалы, но метил их грифом «Секретно», тем самым подчёркивая не только значимость информации, но и её особенный статус.
Т.е. ещё раз.
Подчинённые Кравченко читали иностранную прессу, не раздобытые из-под полы закрытые доклады аналитиков, предназначенные для государственных или бизнес-структур, но именно что открытые источники, на которые следовало лишь подписаться и все тайны мира будут в твоём почтовом ящике, сортировали её, убирая длинноты и лишние подробности, оставляя самый смак, а потом этот отжим шёл на самый верх как строгий конфиденциал, равновеликий докладам силовиков о положении в стране.
Это, переводя на сегодняшние реалии, почти то же самое, если бы я забивал в поисковик два слова «Mikhail Gorbachev», ставил фильтр по срокам и релевантности, переводчиком получал русский текст, который копипастил в «Ворд», редактировал для читабельности, а потом, распечатав на хорошей бумаге, засылал бы в Кремль как X-files.
Понятно, что в доцифровую эпоху, на рубеже 80-90-х всё было чуть сложнее - бумажные носители, немашинный транслейт - но принципиально технология оказывалась аналогичной: я беру открытый источник и превращаю его в секретное донесение для главы государства.
Таким образом, получатель моих дайджестов становится жертвой невольного обмана, принимая сформированную по персональному принципу выжимку за эксклюзив: проставленный гриф обязывает относиться к случайным текстам серьёзно.
Иначе говоря, система распространения информации в СССР перехитрила саму себя, заранее отдавая иностранной прессе, которая, как нам сегодня известно, может крайне варьироваться по качеству, особенно если это касается освещения событий в таком непрозрачном обществе, как советское, да ещё и переживающем собственную ломку, - явный приоритет.
И вот на этих - весьма сомнительных основаниях - Горбачёву приходится выстраивать свою политику, полагаясь на хаотичный поток комментариев и интерпретаций из-за бугра, но при этом по преимуществу поток комплиментарный.
В воспоминаниях бывшего председателя Гостелерадио Леонида Кравченко есть небольшой фрагмент, великолепно характеризующий, чем была советская система и почему ей так трудно было сохраниться в современном мире.
До Гостелерадио, куда Кравченко был оперативно переброшен Горбачёвым с установкой проводить правильную - пропрезидентскую - линию в условиях, когда противостояние с Ельциным перешло в решающую стадию и вопрос уже стоял «Или - или», Леонид Петрович возглавлял ТАСС, главное информационное агентство Советского Союза.
У ТАСС, структуры разветвлённой и до некоторой степени полуразведывательной, в числе многочисленных обязанностей была и такая: персонал агентства шерстил иностранную прессу на предмет статей и материалов, посвящённых высшему советскому руководству, переводил их, комплектовал по персоналиям, а потом отправлял узкому кругу читателей - из числа этого самого руководства.
На первый взгляд, в этом тематическом дайджесте нет ничего необычного: знать, что о тебе и твоих коллегах из Политбюро клевещут или, что куда реже, за что хвалят, полезно - для общего кругозора.
Однако в этот порядок вкрадывается маленькая деталь, значительно меняющая смысл: Кравченко, по его признанию, не просто отсылал распечатанные материалы, но метил их грифом «Секретно», тем самым подчёркивая не только значимость информации, но и её особенный статус.
Т.е. ещё раз.
Подчинённые Кравченко читали иностранную прессу, не раздобытые из-под полы закрытые доклады аналитиков, предназначенные для государственных или бизнес-структур, но именно что открытые источники, на которые следовало лишь подписаться и все тайны мира будут в твоём почтовом ящике, сортировали её, убирая длинноты и лишние подробности, оставляя самый смак, а потом этот отжим шёл на самый верх как строгий конфиденциал, равновеликий докладам силовиков о положении в стране.
Это, переводя на сегодняшние реалии, почти то же самое, если бы я забивал в поисковик два слова «Mikhail Gorbachev», ставил фильтр по срокам и релевантности, переводчиком получал русский текст, который копипастил в «Ворд», редактировал для читабельности, а потом, распечатав на хорошей бумаге, засылал бы в Кремль как X-files.
Понятно, что в доцифровую эпоху, на рубеже 80-90-х всё было чуть сложнее - бумажные носители, немашинный транслейт - но принципиально технология оказывалась аналогичной: я беру открытый источник и превращаю его в секретное донесение для главы государства.
Таким образом, получатель моих дайджестов становится жертвой невольного обмана, принимая сформированную по персональному принципу выжимку за эксклюзив: проставленный гриф обязывает относиться к случайным текстам серьёзно.
Иначе говоря, система распространения информации в СССР перехитрила саму себя, заранее отдавая иностранной прессе, которая, как нам сегодня известно, может крайне варьироваться по качеству, особенно если это касается освещения событий в таком непрозрачном обществе, как советское, да ещё и переживающем собственную ломку, - явный приоритет.
И вот на этих - весьма сомнительных основаниях - Горбачёву приходится выстраивать свою политику, полагаясь на хаотичный поток комментариев и интерпретаций из-за бугра, но при этом по преимуществу поток комплиментарный.