На дальней станции сойду, трава по пояс
Оригинал взят у berlinguide в На дальней станции сойду, трава по пояс
Мне тут пришла ясная и страшная мысль вчера: да вся эта комсомольская мистерия искренности и боли очень кстати сейчас в Европе, здесь наступила та же брежневская эпоха,
сильный недостаток открыто переживаемых страстей,
отсутствие выражения действительных проблем,
судорожный поиск жвачки-заменителя такого выражения.
Да всю Роман-Газету здесь можно издавать.
И статьи в Германии (аналитика и колумнистика) уже лет пять как всё более и всё стремительнее похожи на комсомольскую прозу.
Тема беженцев сделана канонично по "Малой земле" и "Поднятой целине",
оттуда же и вся риторика старой христианской комсомолки партайгеноссе Меркель.
Очень верно дали премию. Надеюсь, всю "Роман-газету" переведут на немецкий и премируют.
Проедьтесь по настоящей Германии, та, что не Берлин, а Фульда какая-нибудь или Виттенберг, Майнц и так далее. Я там в первый же день как в детство вернулся, настоящее начало восьмидесятых пережил второй раз, и это не кончалось два года, пока я не сбежал от выморочности этой сказки в Берлин.
Мне тут пришла ясная и страшная мысль вчера: да вся эта комсомольская мистерия искренности и боли очень кстати сейчас в Европе, здесь наступила та же брежневская эпоха,
сильный недостаток открыто переживаемых страстей,
отсутствие выражения действительных проблем,
судорожный поиск жвачки-заменителя такого выражения.
Да всю Роман-Газету здесь можно издавать.
И статьи в Германии (аналитика и колумнистика) уже лет пять как всё более и всё стремительнее похожи на комсомольскую прозу.
Тема беженцев сделана канонично по "Малой земле" и "Поднятой целине",
оттуда же и вся риторика старой христианской комсомолки партайгеноссе Меркель.
Очень верно дали премию. Надеюсь, всю "Роман-газету" переведут на немецкий и премируют.
Проедьтесь по настоящей Германии, та, что не Берлин, а Фульда какая-нибудь или Виттенберг, Майнц и так далее. Я там в первый же день как в детство вернулся, настоящее начало восьмидесятых пережил второй раз, и это не кончалось два года, пока я не сбежал от выморочности этой сказки в Берлин.