(no subject)
Вспомнила кое-что из своей лицейской юности.
В 11 классе я встречалась с мальчиком. Его звали Витя, он был на год моложе меня или что-то в этом роде. Его отец белорус, а мать - абхазка. В последние несколько лет он жил как раз с отцом, в Минске, а мать со старшей сестрой остались там.
Мы встречались недолго, может, пару месяцев (я тогда поступала в универ, и мне стало не до мальчиков и девочек). Но помню я его до сих пор.
О чем, как вы думаете, могут разговаривать подростки во время романтических свиданий, прогулок в парке, катания на лодке?
С другими мы говорили о разном. А с Витей - преимущественно о войне.
Слово "война" у него непонятным образом всплывало практически в каждом разговоре. Меня это бесило жутко, и я не знала, что отвечать, но он все равно постоянно вспоминал войну. Мне особенно запомнилось это: "Смотрим - над головами самолёты. Ого, думаем, у наших уже самолёты появились! А потом мы поняли, что это не наши самолёты..."
Или спрашивает меня: "Какая профессия является наиболее востребованной после войны?" Я предположила, что строитель. "Хирург! Поэтому я собираюсь в медицинский поступать. А потом уеду в Абхазию".
Еще Витя мне рассказывал, какая прекрасная страна Абхазия, как там по нескольку раз в год собирают абрикосы, тепло, море... Но рано или поздно он заговаривал о войне.
"Да, Витёк немного стукнутый на этой теме", - высказался Артём, который нас познакомил.
Я тогда в политике не разбиралась и спросила у мамы, когда же была война в Абхазии. Оказалось, в 1992 году! То есть на тот момент прошло уже восемь лет, восемь лет как его вывезли к отцу в Беларусь. А для него эта война была постоянной реальностью.
Я с тех пор ничего о нем не знаю, телефона у меня нет и фамилию не помню. Но сейчас-то он уже взрослый мужчина. Наверное, вернулся в Абхазию к матери. Может быть, он действительно стал врачом. А может, его уже нет в живых.
В 11 классе я встречалась с мальчиком. Его звали Витя, он был на год моложе меня или что-то в этом роде. Его отец белорус, а мать - абхазка. В последние несколько лет он жил как раз с отцом, в Минске, а мать со старшей сестрой остались там.
Мы встречались недолго, может, пару месяцев (я тогда поступала в универ, и мне стало не до мальчиков и девочек). Но помню я его до сих пор.
О чем, как вы думаете, могут разговаривать подростки во время романтических свиданий, прогулок в парке, катания на лодке?
С другими мы говорили о разном. А с Витей - преимущественно о войне.
Слово "война" у него непонятным образом всплывало практически в каждом разговоре. Меня это бесило жутко, и я не знала, что отвечать, но он все равно постоянно вспоминал войну. Мне особенно запомнилось это: "Смотрим - над головами самолёты. Ого, думаем, у наших уже самолёты появились! А потом мы поняли, что это не наши самолёты..."
Или спрашивает меня: "Какая профессия является наиболее востребованной после войны?" Я предположила, что строитель. "Хирург! Поэтому я собираюсь в медицинский поступать. А потом уеду в Абхазию".
Еще Витя мне рассказывал, какая прекрасная страна Абхазия, как там по нескольку раз в год собирают абрикосы, тепло, море... Но рано или поздно он заговаривал о войне.
"Да, Витёк немного стукнутый на этой теме", - высказался Артём, который нас познакомил.
Я тогда в политике не разбиралась и спросила у мамы, когда же была война в Абхазии. Оказалось, в 1992 году! То есть на тот момент прошло уже восемь лет, восемь лет как его вывезли к отцу в Беларусь. А для него эта война была постоянной реальностью.
Я с тех пор ничего о нем не знаю, телефона у меня нет и фамилию не помню. Но сейчас-то он уже взрослый мужчина. Наверное, вернулся в Абхазию к матери. Может быть, он действительно стал врачом. А может, его уже нет в живых.