Снова про мозги. И немного личной географии.
В детстве мне случалось наблюдать, как происходит ремонт радиоприемников, телефонов и телевизоров. В принципе ничего сложного нет. Правда, я имею в виду старые радиоприемники, телефоны и телевизоры, а не ту электронику, которая теперь повсюду.
Главное - иметь схему, какие-то элементарные знания в электронике и электрике, ну и, конечно - голову на плечах. Всё просто - отвинчиваешь винтики, снимаешь крышку корпуса и начинаешь разглядывать внутренности. Особенно интересны и разнообразны они у телевизора, всё-таки он самый сложный из обозначенных мной «организмов».
Итак, ищешь причину поломки. Если проблемы со цветностью - значит можно покрутить отвёрточкой в расположенных в ряд трубочках. О! - стало больше красного, или зеленого!
А если картинка скачет? Значит, нужно покрутить в другом месте. Нет, не у виска. Бывало, картинка занимает только часть экрана - люди на ней становятся такие смешные - расплющенные. Но покрутишь в нужном месте, и всё настраивается.
Случались проблемы и посложнее, когда дело было не в сбое в настройке. Если где-то отошел проводок или странным образом отпаялась какая-то деталька (диоды и прочие штуковины, названия которых я не знаю), надо было браться за особый инструмент. Из специального шкафа, где хранились всякие «очень полезные вещи» доставался паяльник и жестяная коробочка из-под зубного порошка, в которой хранились частички канифоли и олова. Паяльник разогревался, расплавлял олово, капельку которого капали на место требуемого контакта. Как же мне всегда хотелось поучаствовать в ремонте самой! И какое это было счастье, когда мне наконец-таки в первый раз разрешили капнуть оловом и присоединить провод к плате!
Всё это я к чему?
Эти воспоминания у меня возникли после чтения книги Натальи Бехтеревой про человеческий мозг. Наверное, для ученых-нейрофизиологов мозг человека что-то вроде телевизора или другого подобного прибора. Они знают, какие зоны (участки) мозга за что отвечают, каким образом и для чего можно на них воздействовать. Единственное - окончательной инструкции и схемы мозга пока нет. И, наверное, слава Богу.
С одной стороны, нейрофизиология, нейрохирургия, бесспорно очень важны в современной жизни. Какие только чудеса не делают теперь врачи, возвращая возможность жить, ходить, говорить пациентам, считавшимся ранее безнадежными!
Но с другой стороны, мне страшно представить, если однажды нейрофизиологам удастся все-таки распознать код мысли, научиться её считывать, расшифровывать. Не знаю, какая будет от этого польза, но вред человечеству это точно сможет нанести.
А вообще странно чувствовать себя каким-то обыкновенным прибором, который можно разобрать на части и изучить. Даже не странно - жутко.
Особенно меня потрясло воспоминание Бехтеревой о последствиях лечения, которое она осуществляла над одной пациенткой, страдавшей паркинсонизмом. В результате воздействия током на определенный участок мозга больной, она не только вылечивала болезнь, но и, сама того не ведая, вызывала чувство влюбленности. Пациентка в неё влюбилась! Страшно!
Страшно представить, что однажды можно будет посредством такого «лечения» вылечиваться от любви или, наоборот, заражаться любовью. Не хочу так!
Неужели любовь - это всего лишь возбуждение какого-то участка мозга? Как-то все просто, материально. Не хочется в это верить.
Под впечатлением от прочитанного у меня в голове даже родилась идея рассказа или романа или пьесы. Все сегодняшнее утро она занимала мои мысли. Со мной частенько такое бывает - утром рождается идея, я думаю о ней, развиваю, пока собираюсь на работу. Но потом - по окончании рабочего дня утомленная его суетой и делами, я редко возвращаюсь к будоражившим меня с утра идеям.
Вот для таких случаев считыватель мыслей очень бы пригодился. Ты думаешь, размышляешь, фантазируешь - а мысли твои считываются, записываются, раскодируются и сами становятся текстом и никуда не теряются! Удобно!
А еще я узнала, что Наталья Бехтерева детство провела в детском доме, находившемся на Стремянной улице, дом 6. А я в этом здании работала. Точнее проходила преддипломную практику в организации, снимавшей там офис.
Вообще Стремянная - это какое-то особенное в моей жизни место. Помимо работы, там было одно важное событие, оказавшее сильное влияние на мою последующую жизнь. Еще моя близкая подруга жила там, она очень любит рассказывать, как проходило её детство, как они с мамой гуляли в сквере у Владимирского собора.
А потом я узнала, что очень дорогой для меня человек, без которого я теперь не могу представить свою жизнь, тоже живет там. И еще в прошлом году к нам на работу пришла новая сотрудница, тоже живущая на этом заколдованном для меня пятачке, рабочее место ей дали в одной комнате со мной и фамилия у неё - такая же, как у меня!
Конечно, человек рациональный и не такой эмоциональный, как я, не придаст этому никакого значения. Он скажет: было бы гораздо удивительнее, если бы все это происходило не на улице в центре города, а где-нибудь на окраине, где деловая и культурная жизнь не бурлят и не кипят так, как здесь. Да и фамилия у меня совсем не редкая.
Ну а я впечатляюсь. Эти совпадения мне не кажутся случайностью. Наверное, так надо.
Мне это напоминает что-то из бисероплетения или вязания крючком. Когда на нить нанизывается бисеринка, а потом другие, а потом иголку с ниткой снова пропускают через первую бисеринку, и так далее, и образовывается узор. Так и жизнь моя проходит через Стремянную, как через важное звено, потом на время уходит от нее, переплетаясь и вплетаясь в другие узоры, а затем снова возвращается к ней. Каков будет окончательный узор жизни неизвестно никому, но Стремянная и всё что с ней связано для меня очень дорого.