Любите и позвольте жить. История спасения маленькой Ани.
Оригинал взят у neya_ivanovna в Любите и позвольте жить. История спасения маленькой Ани.
Предыстория.
Эта история облетела интернет. На фото - девочка в год, когда только попала в дом малютки, она же годом позже, и вот новая фотография, осень 2014. От красивой пухлой очаровательной куколки с первой фотографии ничего не осталось. На нас смотрит маленькое сморщенное лицо, совершенно по старушечьи высохшие губы, впавшие глаза. Казалось, сама смерть уже отсчитывает минуты. Люди в комментариях ахали и охали, ругали детдомовский уход, причитали о тяжелой судьбе сирот, рассказывали о своих переживаниях и посылали молитвы. И среди этого пустого шума прозвучала фраза Натальи: «Я еду за Аней». Без условий, выяснений диагнозов и перспектив. Как позже признается мне Наталья: «Глядя на последнее фото, я думала, что она может умереть. Но я подумала, даже если так, пусть это произойдет в семье, где ее будут любить».
Поздно вечером того же дня Наташа написала мне:
- Ты знаешь, что я еду в Москву?
- За кем?
- Читай ссылку в статусе (читаю пост про Аню)
- Ты хорошо подумала?
- Да
- Тогда тебе понадобится помощь, я еду с тобой.
- Куда, в Тверь?
- Да хоть в Магадан.
- Совместные поездки за детьми уже становятся традицией, - смеется Наташа.
Это будет уже третья моя поездка вместе с Наташей. Вот история первой поездки, за Степой.
День первый.
Через день после разговора, в понедельник, около 7 утра я встретила Наташу возле метро Строгино. Было сумрачно и холодно. А впереди нас ждала неизвестность и много километров дорог.
До Твери доехали практически без проблем, если не считать небольшую пробку на Ленинградке. И вот уже через 3 часа мы получили направление на знакомство с Аней у регионального оператора банка данных. Еще час, и мы у заведующей педиатрического отделеления областной больницы г. Тверь.
Вошли. Врач показывает нам Анюту:
Похлопав тоненькими дрожащими ручками себя по животу, Анюта показала, что очень хочет внимания. Страшно было брать на руки. Казалось сломается. А вот и первая улыбка.
- Я забираю ее.
Врач недоверчиво:
- А не боитесь?
- Нет. Все будет хорошо.
И снова в путь. Еще 130 км. Вышний Волочек. Опека.
- Мы оформляться.
- Документы будут готовы через неделю.
- Нам нельзя неделю, у нас 8 детей на двоих одни дома. Нам раньше делали документы за сутки.
- Приходите завтра, посмотрим, что можно сделать.
День второй.
Ждем документы опеки. И снова «приходите завтра». Обещают, что завтра уж точно будут.
Навещаем Анин детский дом.
Знакомимся с директором. Мы ждали совершенно другого, мы готовили себя к худшему. Что это за страшное заведение, где так заморили голодом ребенка? Мы слышали страшные истории про этот детский дом, про то, что там плохой персонал, плохое отношение к детям. Но то, что мы увидели, то, как к нам отнеслись, как нам помогали, как искренне, до слез, радовались за Аню, и как жалели, что других 140 детей останется тут, как просили помочь найти им семьи. Очень тепло отзывались о нашем фонде, который ранее курировал и вывозил на лечение Аню - «Отказники» (Тема Ани тут). Нет, дело определенно не в плохом уходе. Прекрасный персонал, чистые ухоженные детки. Нет, с уходом, с персоналом полный порядок.
Директор:
- Вы первые, кто за 45 лет забирает из этого детского дома ребенка. Что мы должны сделать для оформления, как вам помочь?
Наташа:
- Мы первые, но не последние. Я точно знаю, что за мной приедут еще люди. (Эти пророческие слова сбылись уже на следующий день, мама Марина приехала за Викой, девочкой с ДЦП)
Много разговариваем. Глав. врач, мужчина на фотографии, не верит Наташе, что ее приемные дети с их диагнозами могут ходить. А они ходят. Приходится предъявить доказательства.
Персонал очень тепло отзывается об Ане. Глав. врач говорит, что у Ани отличные перспективы для нормального развития.
День третий.
Два дня тягостного ожидания оформления документов закончены, и вот, в назначенный день, в 9 часов утра, мы снова на пороге опеки. Останавливаемся в шоке. Кааааак?
К счастью нас увидели в окно, и нам открывают. Нет света - не работает принтер - нет документов. Ждем. Ждем. Ждем. Свет появляется только после обеда. Формальности улажены. Ура! В Тверь! За Аней!
На трассе большая пробка. Ремонт дороги. Мы теряем время. Вечереет. А нам ведь еще в Москву, и успеть на утренний самолет. Благодаря совету навигатора пытаемся объехать часть пробки через деревеньку со смешным названием, отсутствующей дорогой и апокалептическими видами за окном - Выдропужск. Полчаса экономии времени - это плюс. Привет подвеске - это минус.
Крадемся дальше.
Приехали.
Надеваем на Аню вещи, выданные в детском доме. В кофте, у которой горловина оказывается шире Аниных плеч, она кажется еще меньше. Пытаемся посадить Аню. Маленькое тельце дрожит и через несколько секунд падает от бессилия.
Оператор фонда «Измени одну жизнь» снимает нас на камеру.
Дорога в Москву. Большая пробка на Ленинградке. Мы замечаем, что Аня уже выделяет Наташу из окружающих. Даже 3-х минутные отсутствия мамы Наташи на остановках вызывают слезы.
Съемки заканчиваются у меня дома, уже около часа ночи. Три с половиной часа на сон, и снова в путь.
День четвертый.
5 утра - подъем. Берем такси, и в аэропорт Домодедово, а затем на самолете - в Самару.
Поднимаемся на трап. Светает.
В Самаре мы берем такси до дома. Дома нас встречают Наташины дети. Первый увидел нас Анрей, сидящий зачем-то с молотком у забора и глядящий куда-то вдаль. Выбегают Лиза, Степа, Полина.
- Мама, какая она красивая, мы будем все ее любить, - единогласно решают дети.
- И целовать, - добавляет младший Степка.
Какая же она худая, невероятно...
Спасибо Елене Альшанской, организовавшей покупку специльального питания для Ани, которое не продается в России. Спасибо всем, кто сразу откликнулся на призыв, и выслал Наташе посылки с Лемолаком. С ним она быстро пойдет на поправку.
В суете мы забыли сумку со всеми документами в такси. Таксист оказался человеком «со сложным характером».Не очень ему хотелось возвращать документы. И вместо праздничного запланированного ужина нам приходится ехать выручать сумку. Теряем несколько часов. Я много думаю о людях. О том, почему некоторые несутся на другую часть света, чтобы спасти чужого ребенка, а другие ищут способ потрепать нервы и содрать с первых деньги за то, чтобы, находясь на соседней улице, просто вернуть такие важные документы.
День пятый. День, в который начинают происходить чудеса.
С каждой секундой Аня... оттаивает. Правда. Каждый миг - новое чудо. Вот улыбка. Вот шаловливый взгляд. Корчим рожицы.А вот.... сама села! Да-да. Еще позавчера падала, а сегодня - сама села. Еще вчера - умирающая старушка, сегодня - милейший здоровый ребенок. Играем в ладушки. Смеемся. Обнимаемся. С удивлением изучаем горбушку хлеба. Хулиганисто выкидываем игрушки. Мои вчерашние сомнения, как туман под лучами горячего солнца, безвозвратно тают.
Теперь я точно знаю. Все будет хорошо.
Я улетаю домой.
До новой встречи, Наташа.
До новых дорог.
Послесловие.
Случается, взрослый человек, деловой, самостоятельный, узнав о предательстве любимого, впадает в депрессию / перестает есть / начинает пить / подсаживается на (возможны варианты), а то и вовсе сводит счеты с жизнью... Какие механизмы за этим стоят? Почему так важно для человека не быть одному? Отчего 99% всех произведений искусства: песни, театральные постановки, картины, стихи - о любви или ее невозможности, встречах и расставаниях? Почему эти вопросы веками бередят людские души?
Все объясняется очень просто. Быть нужным, защищенным и сытым - базовые потребности любого человека. Самые основные. Самые важные.
Взрослые люди, те, что посильнее, способны удовлетворить свои потребности самостоятельно. Те,что послабее, ищут в жизни «сильное плечо» и «широкую мужскую спину». Причем сильное плечо ищут не только женщины, но и мужчины нуждаются в заботе и «тыле». А если «плеча», «тыла» и «спины» рядом нет - люди страдают от одиночества. Очень страдают. Хоть иногда «бодрятся» и делают вид, что «мне и одному хорошо».
А дети? Как обстоят дела у них? Существуют ли у них потребность быть сытым, здоровым и ощущать себя в безопастности? Конечно! Но, в отличии от взрослых, ребенок самостоятельно не способен ухаживать за собой, не может сам ходить, добыть себе пищу, защититься от холода или чрезмерной жары. Именно поэтому эволюционная сверхпотребность любого ребенка - быть рядом с мамой. Мамы нет - ищи, кричи, зови.
Что происходит, когда ребенок попадает в детский дом? «Все, мир рухнул. Я погибну» - ощущает малыш. Страх сковывает. Он один, ему страшно. Ему так страшно, что все остальное в жизни перестает иметь значение. Вернуть маму, либо привлечь внимание других людей - значит выжить. Аня нашла способ привлечь внимание. Страшный способ для нас - «два пальца в рот» после каждой еды. В ее возрасте это оказалось единственная возможность привлечь внимание пресонала к себе, чтобы взяли на руки, чтобы пожалели, чтобы уделили внимание.
Нашей Ане повезло. Ее боль одиночества заметили. Ее спасли. Но сколько таких Ань, Саш, Максимов и Свет тихо пропадает из базы данных детей сирот? История Ани - не сказка про спящую красавицу со счастливым концом. История про Аню - повод задуматься, сколько тысяч, сот тысяч детей останется там, за стенами домов неизвестности и одиночества...
Предыстория.
Эта история облетела интернет. На фото - девочка в год, когда только попала в дом малютки, она же годом позже, и вот новая фотография, осень 2014. От красивой пухлой очаровательной куколки с первой фотографии ничего не осталось. На нас смотрит маленькое сморщенное лицо, совершенно по старушечьи высохшие губы, впавшие глаза. Казалось, сама смерть уже отсчитывает минуты. Люди в комментариях ахали и охали, ругали детдомовский уход, причитали о тяжелой судьбе сирот, рассказывали о своих переживаниях и посылали молитвы. И среди этого пустого шума прозвучала фраза Натальи: «Я еду за Аней». Без условий, выяснений диагнозов и перспектив. Как позже признается мне Наталья: «Глядя на последнее фото, я думала, что она может умереть. Но я подумала, даже если так, пусть это произойдет в семье, где ее будут любить».
Поздно вечером того же дня Наташа написала мне:
- Ты знаешь, что я еду в Москву?
- За кем?
- Читай ссылку в статусе (читаю пост про Аню)
- Ты хорошо подумала?
- Да
- Тогда тебе понадобится помощь, я еду с тобой.
- Куда, в Тверь?
- Да хоть в Магадан.
- Совместные поездки за детьми уже становятся традицией, - смеется Наташа.
Это будет уже третья моя поездка вместе с Наташей. Вот история первой поездки, за Степой.
День первый.
Через день после разговора, в понедельник, около 7 утра я встретила Наташу возле метро Строгино. Было сумрачно и холодно. А впереди нас ждала неизвестность и много километров дорог.
До Твери доехали практически без проблем, если не считать небольшую пробку на Ленинградке. И вот уже через 3 часа мы получили направление на знакомство с Аней у регионального оператора банка данных. Еще час, и мы у заведующей педиатрического отделеления областной больницы г. Тверь.
Вошли. Врач показывает нам Анюту:
Похлопав тоненькими дрожащими ручками себя по животу, Анюта показала, что очень хочет внимания. Страшно было брать на руки. Казалось сломается. А вот и первая улыбка.
- Я забираю ее.
Врач недоверчиво:
- А не боитесь?
- Нет. Все будет хорошо.
И снова в путь. Еще 130 км. Вышний Волочек. Опека.
- Мы оформляться.
- Документы будут готовы через неделю.
- Нам нельзя неделю, у нас 8 детей на двоих одни дома. Нам раньше делали документы за сутки.
- Приходите завтра, посмотрим, что можно сделать.
День второй.
Ждем документы опеки. И снова «приходите завтра». Обещают, что завтра уж точно будут.
Навещаем Анин детский дом.
Знакомимся с директором. Мы ждали совершенно другого, мы готовили себя к худшему. Что это за страшное заведение, где так заморили голодом ребенка? Мы слышали страшные истории про этот детский дом, про то, что там плохой персонал, плохое отношение к детям. Но то, что мы увидели, то, как к нам отнеслись, как нам помогали, как искренне, до слез, радовались за Аню, и как жалели, что других 140 детей останется тут, как просили помочь найти им семьи. Очень тепло отзывались о нашем фонде, который ранее курировал и вывозил на лечение Аню - «Отказники» (Тема Ани тут). Нет, дело определенно не в плохом уходе. Прекрасный персонал, чистые ухоженные детки. Нет, с уходом, с персоналом полный порядок.
Директор:
- Вы первые, кто за 45 лет забирает из этого детского дома ребенка. Что мы должны сделать для оформления, как вам помочь?
Наташа:
- Мы первые, но не последние. Я точно знаю, что за мной приедут еще люди. (Эти пророческие слова сбылись уже на следующий день, мама Марина приехала за Викой, девочкой с ДЦП)
Много разговариваем. Глав. врач, мужчина на фотографии, не верит Наташе, что ее приемные дети с их диагнозами могут ходить. А они ходят. Приходится предъявить доказательства.
Персонал очень тепло отзывается об Ане. Глав. врач говорит, что у Ани отличные перспективы для нормального развития.
День третий.
Два дня тягостного ожидания оформления документов закончены, и вот, в назначенный день, в 9 часов утра, мы снова на пороге опеки. Останавливаемся в шоке. Кааааак?
К счастью нас увидели в окно, и нам открывают. Нет света - не работает принтер - нет документов. Ждем. Ждем. Ждем. Свет появляется только после обеда. Формальности улажены. Ура! В Тверь! За Аней!
На трассе большая пробка. Ремонт дороги. Мы теряем время. Вечереет. А нам ведь еще в Москву, и успеть на утренний самолет. Благодаря совету навигатора пытаемся объехать часть пробки через деревеньку со смешным названием, отсутствующей дорогой и апокалептическими видами за окном - Выдропужск. Полчаса экономии времени - это плюс. Привет подвеске - это минус.
Крадемся дальше.
Приехали.
Надеваем на Аню вещи, выданные в детском доме. В кофте, у которой горловина оказывается шире Аниных плеч, она кажется еще меньше. Пытаемся посадить Аню. Маленькое тельце дрожит и через несколько секунд падает от бессилия.
Оператор фонда «Измени одну жизнь» снимает нас на камеру.
Дорога в Москву. Большая пробка на Ленинградке. Мы замечаем, что Аня уже выделяет Наташу из окружающих. Даже 3-х минутные отсутствия мамы Наташи на остановках вызывают слезы.
Съемки заканчиваются у меня дома, уже около часа ночи. Три с половиной часа на сон, и снова в путь.
День четвертый.
5 утра - подъем. Берем такси, и в аэропорт Домодедово, а затем на самолете - в Самару.
Поднимаемся на трап. Светает.
В Самаре мы берем такси до дома. Дома нас встречают Наташины дети. Первый увидел нас Анрей, сидящий зачем-то с молотком у забора и глядящий куда-то вдаль. Выбегают Лиза, Степа, Полина.
- Мама, какая она красивая, мы будем все ее любить, - единогласно решают дети.
- И целовать, - добавляет младший Степка.
Какая же она худая, невероятно...
Спасибо Елене Альшанской, организовавшей покупку специльального питания для Ани, которое не продается в России. Спасибо всем, кто сразу откликнулся на призыв, и выслал Наташе посылки с Лемолаком. С ним она быстро пойдет на поправку.
В суете мы забыли сумку со всеми документами в такси. Таксист оказался человеком «со сложным характером».Не очень ему хотелось возвращать документы. И вместо праздничного запланированного ужина нам приходится ехать выручать сумку. Теряем несколько часов. Я много думаю о людях. О том, почему некоторые несутся на другую часть света, чтобы спасти чужого ребенка, а другие ищут способ потрепать нервы и содрать с первых деньги за то, чтобы, находясь на соседней улице, просто вернуть такие важные документы.
День пятый. День, в который начинают происходить чудеса.
С каждой секундой Аня... оттаивает. Правда. Каждый миг - новое чудо. Вот улыбка. Вот шаловливый взгляд. Корчим рожицы.А вот.... сама села! Да-да. Еще позавчера падала, а сегодня - сама села. Еще вчера - умирающая старушка, сегодня - милейший здоровый ребенок. Играем в ладушки. Смеемся. Обнимаемся. С удивлением изучаем горбушку хлеба. Хулиганисто выкидываем игрушки. Мои вчерашние сомнения, как туман под лучами горячего солнца, безвозвратно тают.
Теперь я точно знаю. Все будет хорошо.
Я улетаю домой.
До новой встречи, Наташа.
До новых дорог.
Послесловие.
Случается, взрослый человек, деловой, самостоятельный, узнав о предательстве любимого, впадает в депрессию / перестает есть / начинает пить / подсаживается на (возможны варианты), а то и вовсе сводит счеты с жизнью... Какие механизмы за этим стоят? Почему так важно для человека не быть одному? Отчего 99% всех произведений искусства: песни, театральные постановки, картины, стихи - о любви или ее невозможности, встречах и расставаниях? Почему эти вопросы веками бередят людские души?
Все объясняется очень просто. Быть нужным, защищенным и сытым - базовые потребности любого человека. Самые основные. Самые важные.
Взрослые люди, те, что посильнее, способны удовлетворить свои потребности самостоятельно. Те,что послабее, ищут в жизни «сильное плечо» и «широкую мужскую спину». Причем сильное плечо ищут не только женщины, но и мужчины нуждаются в заботе и «тыле». А если «плеча», «тыла» и «спины» рядом нет - люди страдают от одиночества. Очень страдают. Хоть иногда «бодрятся» и делают вид, что «мне и одному хорошо».
А дети? Как обстоят дела у них? Существуют ли у них потребность быть сытым, здоровым и ощущать себя в безопастности? Конечно! Но, в отличии от взрослых, ребенок самостоятельно не способен ухаживать за собой, не может сам ходить, добыть себе пищу, защититься от холода или чрезмерной жары. Именно поэтому эволюционная сверхпотребность любого ребенка - быть рядом с мамой. Мамы нет - ищи, кричи, зови.
Что происходит, когда ребенок попадает в детский дом? «Все, мир рухнул. Я погибну» - ощущает малыш. Страх сковывает. Он один, ему страшно. Ему так страшно, что все остальное в жизни перестает иметь значение. Вернуть маму, либо привлечь внимание других людей - значит выжить. Аня нашла способ привлечь внимание. Страшный способ для нас - «два пальца в рот» после каждой еды. В ее возрасте это оказалось единственная возможность привлечь внимание пресонала к себе, чтобы взяли на руки, чтобы пожалели, чтобы уделили внимание.
Нашей Ане повезло. Ее боль одиночества заметили. Ее спасли. Но сколько таких Ань, Саш, Максимов и Свет тихо пропадает из базы данных детей сирот? История Ани - не сказка про спящую красавицу со счастливым концом. История про Аню - повод задуматься, сколько тысяч, сот тысяч детей останется там, за стенами домов неизвестности и одиночества...