(no subject)
Бабушка умерла. Царствие ей небесное. В последние годы она очень тяжело болела, так что смерть - я уверена - стала для нее избавлением от страданий. А я пугалась каждого звонка со стороны отцовской родни: вдруг плохие новости. Да я, в общем-то, давно была морально готова к тому, что с ней это случиться может в любой момент. Мне интересно было, что я буду чувствовать. Потому что бабушка мне была очень близка. Гостила у нее как-то, она мне достала все рисунки, поделки, письма, открытки от меня, которые она с детского сада моего хранила, чтобы на память. Там письмо из пионерского лагеря, я писала лет в 11, чтобы она приехала: "я ведь, наверное, даже больше, чем маму тебя люблю". И в самом деле любила ее больше, чем маму, но боялась в этом признаться, ведь маму НАДО больше всех любить. А я любила бабушку. И сейчас люблю. И горя почему-то не чувствую. Вообще ничего не чувствую. Новось оглоушила обухом, теперь готова тяжелая, как будто ее заполнили жидкостью с высокой плотностью, и все предметы как под алкоголем расплываются немного. Ни слез, ни ужаса, ни отчаяния. Только досада на себя за то, что звонила ей редко в последнее время, хотя знала, что каждый звонок может последним оказаться.