родительский день
длинный деревянный непокрытый стол. я ставлю бутылку водки, тарелку с блинами, наливаю рюмочку
они сидят напротив
мама
баба Дина
баба Вера
маме лет 32-35. в дурацком черном сарафанчике от SELA, который мы с братом в горячке купили, первое попавшееся самого маленького размера. белая блузка и нежно-зеленый платочек на шею. у нее же зеленые глаза, отлично оттеняет. на ногах белые носочки и туфли. мама замечательно выглядит. волосы чуть растрепаны и она заметно нервничает. как отличница на экзамене. еще бы.
слева от нее сидит баба Дина. мамина мама. нарядная. в бусах, белое стекло с искоркой. в ушах золотые серьги с красным камушком, единственные за почти девяностолетнюю жизнь. но сейчас ей около шестидесяти. загорелое лицо с морщинами, натруженные руки. она страшно рада всех видеть, хлопочет, улыбается, расспрашивает и рассказывает, всплескивая руками. смеется, закрывая рот ладошкой. маме неудобно за такую деревенскую бабу Дину перед свекровью. и на свекровь немножко зло берет. тоже не сильно городская-то.
бабе Вере чуть за шестьдесят. крупная, статная, с богатой халой на голове. одета в сиреневое платье в мелкий цветочек. это я уже потом узнала, что оно сиреневое, я его помню уже выгоревшим почти добела. говорит мало, больше слушает. губы поджаты. не зашла ей как-то мама с ее деревенской родней. ну что поделать. жизнь, она такая. свела вот, никуда не деться.
они сидят напротив меня, женщины моего рода. что-то говорят, но я их не слышу. я им что-то шепчу, они смотрят на меня ласково. но я их не слышу, не слышу!!!
посидев положенное время, расходятся с облегчением. мама к своим, кежемским. к одноклассникам. парней там сильно больше, чем девчонок, кто-то совсем молоденький, двадцатилетний, но все как бы равны. мама там у них королева. как в жизни. как в школе.
баба Дина идет к своим, тоже кежемским, но там уже все - Михаил Ананьевич, сосед, Косолапов, школьный учитель, да и Кежма не затоплена - все там, все как раньше
к бабе Вере подсаживается тетя Эмма, соседка с пятого этажа. душа нараспашку. вот кто одет с иголочки - и чулки шелковые, и платочек синий в горошек, мы с Таней вместе покупали, и даже комбинация! сейчас они ровесницы, хотя бабуля была на 18 лет старше. тетя Эмма что-то взволнованно рассказывает бабуле, прикладывая руку к сердцу.. она приглядывает сверху за своей дочкой Таней, ох как душа за нее болела! сперва плохо было, одна совсем, но сейчас все хорошо, слава Богу. про меня бабуля ничего не говорит.
как же мне вас не хватает, мои девочки... хотя на пять минут бы...
и только иногда думаю - как там баба Вера управляется со своими двумя мужьями?
они сидят напротив
мама
баба Дина
баба Вера
маме лет 32-35. в дурацком черном сарафанчике от SELA, который мы с братом в горячке купили, первое попавшееся самого маленького размера. белая блузка и нежно-зеленый платочек на шею. у нее же зеленые глаза, отлично оттеняет. на ногах белые носочки и туфли. мама замечательно выглядит. волосы чуть растрепаны и она заметно нервничает. как отличница на экзамене. еще бы.
слева от нее сидит баба Дина. мамина мама. нарядная. в бусах, белое стекло с искоркой. в ушах золотые серьги с красным камушком, единственные за почти девяностолетнюю жизнь. но сейчас ей около шестидесяти. загорелое лицо с морщинами, натруженные руки. она страшно рада всех видеть, хлопочет, улыбается, расспрашивает и рассказывает, всплескивая руками. смеется, закрывая рот ладошкой. маме неудобно за такую деревенскую бабу Дину перед свекровью. и на свекровь немножко зло берет. тоже не сильно городская-то.
бабе Вере чуть за шестьдесят. крупная, статная, с богатой халой на голове. одета в сиреневое платье в мелкий цветочек. это я уже потом узнала, что оно сиреневое, я его помню уже выгоревшим почти добела. говорит мало, больше слушает. губы поджаты. не зашла ей как-то мама с ее деревенской родней. ну что поделать. жизнь, она такая. свела вот, никуда не деться.
они сидят напротив меня, женщины моего рода. что-то говорят, но я их не слышу. я им что-то шепчу, они смотрят на меня ласково. но я их не слышу, не слышу!!!
посидев положенное время, расходятся с облегчением. мама к своим, кежемским. к одноклассникам. парней там сильно больше, чем девчонок, кто-то совсем молоденький, двадцатилетний, но все как бы равны. мама там у них королева. как в жизни. как в школе.
баба Дина идет к своим, тоже кежемским, но там уже все - Михаил Ананьевич, сосед, Косолапов, школьный учитель, да и Кежма не затоплена - все там, все как раньше
к бабе Вере подсаживается тетя Эмма, соседка с пятого этажа. душа нараспашку. вот кто одет с иголочки - и чулки шелковые, и платочек синий в горошек, мы с Таней вместе покупали, и даже комбинация! сейчас они ровесницы, хотя бабуля была на 18 лет старше. тетя Эмма что-то взволнованно рассказывает бабуле, прикладывая руку к сердцу.. она приглядывает сверху за своей дочкой Таней, ох как душа за нее болела! сперва плохо было, одна совсем, но сейчас все хорошо, слава Богу. про меня бабуля ничего не говорит.
как же мне вас не хватает, мои девочки... хотя на пять минут бы...
и только иногда думаю - как там баба Вера управляется со своими двумя мужьями?