Султанахмет: незаметная история
Нет, речь в этом посте пойдет не о цистернах и подземной части дворца Магнавра, а об одной достопримечательности, мимо которой каждый день проходят люди, не обращая на нее никакого внимания. А между тем она стоит того, чтобы остановиться и взглянуть на нее - как из-за внешнего вида, так и из-за человека, с именем которого она связана.
Это - усыпальница Кечеджизаде Фуад-паши, устроенная рядом с небольшой мечетью, носящей его же имя.
Кто же такой был этот Фуад-паша?Википедия дает в основном сухие факты биографии: родился в 1814 году в Стамбуле, умер в 1869-м в Ницце. Государственный деятель и писатель, великий визирь. Сын поэта Кечеджизаде Иззета Моллы. Ничего примечательного и интересного. Но это, как водится, на первый взгляд. Фуад-паша был одним из самых известнейших людей своего времени, пост великого визиря (или, говоря современным языком, премьер-министра) он занимал дважды, и 5 раз становился министром иностранных дел. Искусный дипломат, знаток светских манер и острослов, не лезущий за словом в карман - таким знали его современники. Его отец был выходцем из Коньи, а мать - из семьи великого визиря Мерзифонлу Кара Мустафа-паши.
Изначально Фуад-паша закончил медицинскую школу и даже работал врачом в Траблусгарпе (Триполитании), однако благодаря прекрасному знанию французского языка, на котором тогда велось обучение в Османской империи, он вскоре переменил род занятий и стал сначала переводчиком при министерстве иностранных дел, а далее продолжил работу в качестве первого секретаря турецкого посольства в Лондоне. Затем последовала миссия в Испании и России, куда Фуад-паша был назначен чрезвычайным послом, дабы урегулировать отношения между Турцией и Российской империей, испорченные сотрясавшими Европу революциями 1848 года. Дипломатические усилия Фуада-паши оказались успешными, и он даже получил российский орден св.Анны 1-й степени, однако в России Фуад-паша умудрился заработать ревматизм и по возвращению в Турцию отправился на лечебные воды в Бурсу. Впрочем, и там он не сидел сложа руки, а составил, в соавторстве с политиком и историком Ахмедом Джеват-пашой, учебник по грамматике турецкого языка, впервые объяснив ее средствами турецкого же, а не арабского языка. Этот учебник довольно долгое время использовался в школьных заведениях Турции.
В 1852 г. Фуад-паша становится министром иностранных дел. А в 1853-м году начинается Крымская война, поводом к которой послужил спор между Францией и Россией о том, кому должны принадлежать ключи от храма Рождества Христова в Вифлееме - монахам-францисканцам или православным грекам. Османская империя, в состав которой входила тогда Палестина, как могла, лавировала между двумя странами, склоняясь к тому, чтобы передать ключи католикам. Немалая роль в этом лавировании принадлежала Фуаду-паше, который, как мы помним, в делах политики и дипломатии не знал себе равных. Его надо было нейтрализовать, что и сделал князь Меншиков, направленный в Стамбул чрезвычайным послом. Сначала Меншиков посетил великого визиря, Дамада Мехмеда Али-пашу, одевшись не по протоколу, в обычном платье, а после прошел мимо распахнутой двери в приемную Фуада-паши, где уже ждал слуга, готовый объявить о его визите. Фуад-паша прождал еще два часа, но Меншиков так и не появился. Это было грубым нарушением всех правил и прямым оскорблением, и Фуад-паша был вынужден подать в отставку с поста министра иностранных дел, пробыв на нем всего 7 месяцев. А войны, в отличие от 1848-го года, не удалось избежать.
Впоследствии, как уже было сказано выше, Фуад-паша еще несколько раз занимал должность министра иностранных дел и великого визиря, сопровождал султана Абдул-Азиза в его поездке в Египет, а также в европейском турне (говоря современным языком) в Париж на Всемирную выставку 1867 года - первой поездке турецкого султана в Европу не с военной миссией и, в сущности, Фуадом-пашой и устроенной. Ловкий в делах и острый на язык, Фуад снискал себе славу своим красноречием, поэтому с ним с удовольствием беседовали не только дипломаты других стран, но и державные особы. Его остроумные высказывания передавались из уст в уста, наподобие историй о Ходже Насреддине, причем многие из них приписывались как достойные ответы на реплики европейских и российских правителей. Вот лишь некоторые исторические анекдоты о Фуаде-паше:
Будучи чрезвычайным послом в Петербурге, Фуад-паша беседовал с Николаем I, который спросил:
- Вы верите, что пророк Мухаммед был вознесен на небеса. По какой же лестнице он туда поднялся?
- По той же самой, по которой сошел на землю Христос, - тут же ответил паша.
***
В годы Критского восстания 1866-69 гг. Фуад-паша посетил с миссией летний дворец российского императора в Ливадии, где был приглашен Александром II на чай. Во время самого чаепития паша, не желавший обсуждать тему Крита, не положил в свою чашку сахар. Заметивший это император спросил его:
- Вы не любите сахар, Фуад-паша?
- Сахар я люблю, - ответил тот. - Но не люблю леденцы (игра слов на французском языке: sucre candi - леденцы и Candie - французское название города Ираклион).
Александр II оценил шутку и пообещал не затрагивать чувствительную для Турции тему.
***
А вот как отреагировал Фуад-паша на реплику Наполеона III, когда сопровождал в Париж султана Абдул-Азиза:
- Критский вопрос причиняет вам столько неприятностей, - сказал французский император. - Вы могли бы избавиться от них, если бы нашелся достойный покупатель для острова. За какую цену вы бы отдали Крит?
- За ту же, за какую получили, - последовал ответ.
***
Досталось от Фуада-паши и императрице Евгении, не иначе как решившей пококетничать с турецким министром и решившей узнать, каким образом паша мог бы добиться ее благосклонности.
- Деньгами, - ответил тот.
- И за какую же сумму? - удивилась императрица.
Фуад-паша назвал некую цену, повышая ее несколько раз в ответ на остававшуюся недовольной суммой Евгенией, и в конце концов предложил 1 000 000 франков.
- Не найдется мужчины, готового добиться расположения женщины за такие деньги! - сказала императрица.
- Придется искать, Ваше Величество, - ответил Фуад-паша.
***
После посещения Парижской выставки султан Абдул-Азиз с Фуад-пашой отправился в Лондон. На приеме королева Виктория обратила внимание паши на свои драгоценные серьги и задала вопрос:
- Предыдущий султан Абдул-Меджид подарил мне брошь, но я попросила переделать ее в серьги. Не обидится ли на меня за это нынешний султан?
- Напротив, Ваше Величество, - ответил паша, - он будет очень доволен, что то, что касается Турции, расположено так близко к вашим ушам!
***
Некая женщина 70-ти лет собралась выйти замуж за 30-летнего.
- Ахмет этого не позволит, - обронил Фуад-паша.
- Какой Ахмет? - спросили его.
- Караджаахмет*, - ответил он.
(*Karacaahmet - название cамого большого кладбища в Стамбуле.)
***
А эту историю о Фуад-паше я читала в книге Саро Дадьяна «Армянская аристократия в Османскую эпоху».
Один из представителей этого семейства и династии пороховщиков Богос-бей (второй сын Симона Дадьяна) умер в Париже. Перед смертью он послал за духовником, но, как на беду, во всем городе не оказалось представителя армянской апостольской церкви, и к Богосу Дадьяну пригласили священника армяно-католика. Когда же тело Богос-бея доставили в Константинополь, то возник спор, где его хоронить - армяно-католики считали, что Дадьян перешел в католичество и хоронить его нужно на католическом кладбище, семья же противилась, заявляя, что все должно пройти по григорианскому обряду. Спор растянулся на недели (!), и уладить его взялся Фуад-паша, состоявший тогда в должности великого визиря. Он пригласил к себе обе стороны и, обратившись к представителям католического духовенства спросил: «Если Богос-бей, как вы считаете, перед смертью принял вашу католическую веру, разве не принадлежит теперь вам его душа?» Те ответили утвердительно. «Так оставьте же возможность семье распорядиться бренным телом усопшего по-своему». И священникам ничего не оставалось, как согласиться.
Сам же Фуад-паша умер в Ницце, куда отправился поправить здоровье. Его тело было перевезено на родину французским военным кораблем. Похоронили пашу возле выстроенной им мечети в Султанахмете. Некрологи о смерти одного из самых видных политических деятелей своего времени появились и в европейских изданиях.
Гравюра с изображением похоронной церемонии Кечеджизаде Фуада-паши во французском журнале L’Illustration.
Мавзолей над могилой Фуада-паши появился годом позже, в 1870-м году.
Считается, что это единственный образец андалузского стиля в Стамбуле. Это место очень легко найти, если вы от Ипподрома пройдете мимо здания Университета Мармара по улице Peykhane Sok. в сторону цистерны Феодосия (Шерефийе Сарныджи). С затейливой резьбой и кирпичного цвета полуколоннами, эта восьмигранная гробница с ажурными решетками на окнах, по идее, не может не обратить на себя внимание. Но мимо нее идут и идут люди, спеша к другим, более известным достопримечательностям...
Имя Фуада-паши забыто даже у себя на родине - не всякий житель Стамбула ответит вам на вопрос, кем же он был и чем был известен. Хотя его высказывания о Турции и приписываемое ему и опубликованное на французском языке политическое завещание можно считать актуальными и до сих пор.
Я на Patreon и Boosty
Это - усыпальница Кечеджизаде Фуад-паши, устроенная рядом с небольшой мечетью, носящей его же имя.
Кто же такой был этот Фуад-паша?Википедия дает в основном сухие факты биографии: родился в 1814 году в Стамбуле, умер в 1869-м в Ницце. Государственный деятель и писатель, великий визирь. Сын поэта Кечеджизаде Иззета Моллы. Ничего примечательного и интересного. Но это, как водится, на первый взгляд. Фуад-паша был одним из самых известнейших людей своего времени, пост великого визиря (или, говоря современным языком, премьер-министра) он занимал дважды, и 5 раз становился министром иностранных дел. Искусный дипломат, знаток светских манер и острослов, не лезущий за словом в карман - таким знали его современники. Его отец был выходцем из Коньи, а мать - из семьи великого визиря Мерзифонлу Кара Мустафа-паши.
Изначально Фуад-паша закончил медицинскую школу и даже работал врачом в Траблусгарпе (Триполитании), однако благодаря прекрасному знанию французского языка, на котором тогда велось обучение в Османской империи, он вскоре переменил род занятий и стал сначала переводчиком при министерстве иностранных дел, а далее продолжил работу в качестве первого секретаря турецкого посольства в Лондоне. Затем последовала миссия в Испании и России, куда Фуад-паша был назначен чрезвычайным послом, дабы урегулировать отношения между Турцией и Российской империей, испорченные сотрясавшими Европу революциями 1848 года. Дипломатические усилия Фуада-паши оказались успешными, и он даже получил российский орден св.Анны 1-й степени, однако в России Фуад-паша умудрился заработать ревматизм и по возвращению в Турцию отправился на лечебные воды в Бурсу. Впрочем, и там он не сидел сложа руки, а составил, в соавторстве с политиком и историком Ахмедом Джеват-пашой, учебник по грамматике турецкого языка, впервые объяснив ее средствами турецкого же, а не арабского языка. Этот учебник довольно долгое время использовался в школьных заведениях Турции.
В 1852 г. Фуад-паша становится министром иностранных дел. А в 1853-м году начинается Крымская война, поводом к которой послужил спор между Францией и Россией о том, кому должны принадлежать ключи от храма Рождества Христова в Вифлееме - монахам-францисканцам или православным грекам. Османская империя, в состав которой входила тогда Палестина, как могла, лавировала между двумя странами, склоняясь к тому, чтобы передать ключи католикам. Немалая роль в этом лавировании принадлежала Фуаду-паше, который, как мы помним, в делах политики и дипломатии не знал себе равных. Его надо было нейтрализовать, что и сделал князь Меншиков, направленный в Стамбул чрезвычайным послом. Сначала Меншиков посетил великого визиря, Дамада Мехмеда Али-пашу, одевшись не по протоколу, в обычном платье, а после прошел мимо распахнутой двери в приемную Фуада-паши, где уже ждал слуга, готовый объявить о его визите. Фуад-паша прождал еще два часа, но Меншиков так и не появился. Это было грубым нарушением всех правил и прямым оскорблением, и Фуад-паша был вынужден подать в отставку с поста министра иностранных дел, пробыв на нем всего 7 месяцев. А войны, в отличие от 1848-го года, не удалось избежать.
Впоследствии, как уже было сказано выше, Фуад-паша еще несколько раз занимал должность министра иностранных дел и великого визиря, сопровождал султана Абдул-Азиза в его поездке в Египет, а также в европейском турне (говоря современным языком) в Париж на Всемирную выставку 1867 года - первой поездке турецкого султана в Европу не с военной миссией и, в сущности, Фуадом-пашой и устроенной. Ловкий в делах и острый на язык, Фуад снискал себе славу своим красноречием, поэтому с ним с удовольствием беседовали не только дипломаты других стран, но и державные особы. Его остроумные высказывания передавались из уст в уста, наподобие историй о Ходже Насреддине, причем многие из них приписывались как достойные ответы на реплики европейских и российских правителей. Вот лишь некоторые исторические анекдоты о Фуаде-паше:
Будучи чрезвычайным послом в Петербурге, Фуад-паша беседовал с Николаем I, который спросил:
- Вы верите, что пророк Мухаммед был вознесен на небеса. По какой же лестнице он туда поднялся?
- По той же самой, по которой сошел на землю Христос, - тут же ответил паша.
***
В годы Критского восстания 1866-69 гг. Фуад-паша посетил с миссией летний дворец российского императора в Ливадии, где был приглашен Александром II на чай. Во время самого чаепития паша, не желавший обсуждать тему Крита, не положил в свою чашку сахар. Заметивший это император спросил его:
- Вы не любите сахар, Фуад-паша?
- Сахар я люблю, - ответил тот. - Но не люблю леденцы (игра слов на французском языке: sucre candi - леденцы и Candie - французское название города Ираклион).
Александр II оценил шутку и пообещал не затрагивать чувствительную для Турции тему.
***
А вот как отреагировал Фуад-паша на реплику Наполеона III, когда сопровождал в Париж султана Абдул-Азиза:
- Критский вопрос причиняет вам столько неприятностей, - сказал французский император. - Вы могли бы избавиться от них, если бы нашелся достойный покупатель для острова. За какую цену вы бы отдали Крит?
- За ту же, за какую получили, - последовал ответ.
***
Досталось от Фуада-паши и императрице Евгении, не иначе как решившей пококетничать с турецким министром и решившей узнать, каким образом паша мог бы добиться ее благосклонности.
- Деньгами, - ответил тот.
- И за какую же сумму? - удивилась императрица.
Фуад-паша назвал некую цену, повышая ее несколько раз в ответ на остававшуюся недовольной суммой Евгенией, и в конце концов предложил 1 000 000 франков.
- Не найдется мужчины, готового добиться расположения женщины за такие деньги! - сказала императрица.
- Придется искать, Ваше Величество, - ответил Фуад-паша.
***
После посещения Парижской выставки султан Абдул-Азиз с Фуад-пашой отправился в Лондон. На приеме королева Виктория обратила внимание паши на свои драгоценные серьги и задала вопрос:
- Предыдущий султан Абдул-Меджид подарил мне брошь, но я попросила переделать ее в серьги. Не обидится ли на меня за это нынешний султан?
- Напротив, Ваше Величество, - ответил паша, - он будет очень доволен, что то, что касается Турции, расположено так близко к вашим ушам!
***
Некая женщина 70-ти лет собралась выйти замуж за 30-летнего.
- Ахмет этого не позволит, - обронил Фуад-паша.
- Какой Ахмет? - спросили его.
- Караджаахмет*, - ответил он.
(*Karacaahmet - название cамого большого кладбища в Стамбуле.)
***
А эту историю о Фуад-паше я читала в книге Саро Дадьяна «Армянская аристократия в Османскую эпоху».
Один из представителей этого семейства и династии пороховщиков Богос-бей (второй сын Симона Дадьяна) умер в Париже. Перед смертью он послал за духовником, но, как на беду, во всем городе не оказалось представителя армянской апостольской церкви, и к Богосу Дадьяну пригласили священника армяно-католика. Когда же тело Богос-бея доставили в Константинополь, то возник спор, где его хоронить - армяно-католики считали, что Дадьян перешел в католичество и хоронить его нужно на католическом кладбище, семья же противилась, заявляя, что все должно пройти по григорианскому обряду. Спор растянулся на недели (!), и уладить его взялся Фуад-паша, состоявший тогда в должности великого визиря. Он пригласил к себе обе стороны и, обратившись к представителям католического духовенства спросил: «Если Богос-бей, как вы считаете, перед смертью принял вашу католическую веру, разве не принадлежит теперь вам его душа?» Те ответили утвердительно. «Так оставьте же возможность семье распорядиться бренным телом усопшего по-своему». И священникам ничего не оставалось, как согласиться.
Сам же Фуад-паша умер в Ницце, куда отправился поправить здоровье. Его тело было перевезено на родину французским военным кораблем. Похоронили пашу возле выстроенной им мечети в Султанахмете. Некрологи о смерти одного из самых видных политических деятелей своего времени появились и в европейских изданиях.
Гравюра с изображением похоронной церемонии Кечеджизаде Фуада-паши во французском журнале L’Illustration.
Мавзолей над могилой Фуада-паши появился годом позже, в 1870-м году.
Считается, что это единственный образец андалузского стиля в Стамбуле. Это место очень легко найти, если вы от Ипподрома пройдете мимо здания Университета Мармара по улице Peykhane Sok. в сторону цистерны Феодосия (Шерефийе Сарныджи). С затейливой резьбой и кирпичного цвета полуколоннами, эта восьмигранная гробница с ажурными решетками на окнах, по идее, не может не обратить на себя внимание. Но мимо нее идут и идут люди, спеша к другим, более известным достопримечательностям...
Имя Фуада-паши забыто даже у себя на родине - не всякий житель Стамбула ответит вам на вопрос, кем же он был и чем был известен. Хотя его высказывания о Турции и приписываемое ему и опубликованное на французском языке политическое завещание можно считать актуальными и до сих пор.
Я на Patreon и Boosty