Торжествуют травоядные
Торжествуют травоядные.
Ну, во всяком случае, таково общее впечатление от ситуации.
В мире давно не было большой войны. Давно люди не оказывались в условиях необходимости простого физического выживания, когда необходимо быстро и решительно делать выбор, от которого будет зависеть не только твоя жизнь. Женщина, в пятилетнем возрасте пережившая резню в Нанкине, вспоминала, что её матери пришлось задушить двухлетнюю сестрёнку, потому что та была не очень сознательной и могла закричать, пока они ползут через японские цепи. Выбор такого рода ушёл с нашего горизонта. Хотелось бы, чтобы ушёл навсегда.
Вместе с необходимостью быстро принимать тяжёлые решения из нашей жизни ушли право сильного, прямолинейность, открытость, честность и верность слову. На их место пришли равенство сильного и слабого, обходительность, вежливость и корректность.
Наверное, ностальгию по людям из вестернов и романов Джека Лондона могут испытывать только очень ограниченные люди, совершенно лишённые воображения. Достаточно даже в общих чертах представить, какие условия привели к тому, чтобы такие характеры оказались в цене, чтобы пожелать никогда в них не оказываться.
Эти люди питались мясом, которые они могут достать, кого-то убив и выпустив из него кровь и кишки. Они одевались в то, что сумели содрать с чужих трупов. Они гордились съеденным и содранным, а также отобранным и присвоенным, потому что в их жестоком мире можно было гордиться только этим.
Но со временем помощь Господа Всемогущего и воздействие рыночных сил сделали нас цивилизованнее. Последняя общемировая бойня уходит от нас всё дальше и дальше, мы делаемся всё терпимее, всё культурнее, всё травояднее. Такой прогресс не мог бы не радовать, если бы он затрагивал что-то более глубокое, чем внешнюю оболочку явлений. Однако, к сожалению, роста доброты в нашем мире не происходит. Мы по-прежнему видим вокруг себя врагов и всё так же желаем им зла. Изменились лишь методы, которые мы используем для достижения своих целей.
Мир, в котором торжествовала прямая сила, исчез. Мы не говорим в лицо то, что думаем, мы не лезем в драку в ответ на оскорбление, мы спускаем конфликты на тормозах, отвечая на угрозы исключением и блокировкой. Обманутые вежливостью, мы можем обрадоваться торжеством миролюбия.
Но желание наказать обидчика на самом деле никуда не делось.
Вместо силы сегодня торжествуют непрямые действия. Мы не вызываем противника на дуэль, чтобы застрелить его за (к примеру) гнусный поклёп на того, кто не может ответить. Взамен мы требуем репостов в соцсетях, зовём СМИ и обращаемся в суд. В результате побеждает не тот, кто сильнее, влиятельнее, богаче, решительнее или быстрее в своих реакциях. Побеждает более талантливый манипулятор, тот , кто сумеет более удачно настроить общественные механизмы против своего оппонента.
Я не даю оценок. Я только обобщаю то, что знаю, так, как мне кажется верным.
Главным ресурсом победителя вместо условной силы заняла условная манипуляция.
Крепкий парень, который в спорной ситуации на дороге врезал своему оппоненту по морде, уступил место юридически подкованному болтуну, который хладнокровно ставит хама на место.
Уходя от злободневных и потому эмоционально окрашенных примеров, я напомню историю противостояния Энди Дюфрейна тюремным "сёстрам", рассказанную в "Побеге из Шоушенка". Сравнительно недавно её основным содержанием была борьба одиночки с превосходящими врагами, борьба без надежды, борьба просто потому, что жизнь на условиях победителя не имела смысла. Сейчас становится ясно, что герой сумел выжить в этом противостоянии только благодаря удачной манипуляции: он привлёк на свою сторону союзника, который за одну ночь переломил его мучителей. Уходящее восприятие говорит нам - Энди мог либо не дать себя изнасиловать, либо умереть, варианта жить изнасилованным для него не было. Новый вариант другой: Энди держал оборону против превосходящих сил до появления исчерпывающего сторонника; он мог бы заполучить его и временно уступив позиции, главное - мобилизовать надёжных сторонников, чтобы с их помощью достичь окончательной победы.
Сейчас ситуация "сражайся или умри" для нас неактуальна. В противостоянии, где на кону не стоит жизнь, любая капитуляция и любой торг допустимы, поскольку победителей по-прежнему не судят. Победа любой ценой выглядит привлекательно в тех условиях, когда жизнью платить не придётся.
Я понимаю, что я сейчас достаточно туманно выражаюсь, но стоит мне рассказать то же самое на примере голливудского продюсера и жертв его домогательств, как в тексте появятся "свои" и "чужие". Мне одинаково противны и те, и другие, поэтому я не хочу провозглашать ничьей правоты, я лишь констатирую очевидное.
И вот ещё один столь же туманный пример. Он из великолепной прозы Валентина Катаева:
"...ключик сказал мне:
- Я думаю, что шахматы игра несовершенная. В ней не хватает еще одной фигуры.
- Какой?
- Дракона.
- Где же он должен стоять? На какой клетке?
- Он должен находиться вне шахматной доски. Понимаешь: вне!
- И как же он должен ходить?
- Он должен ходить без правил. Он может съесть любую фигуру Игрок в любой момент может ввести его в дело и сразу же закончить партию матом.
- Позволь… - пролепетал я.
- Ты хочешь сказать, что это чушь. Согласен. Чушь. Но чушь гениальная. Кто успеет первый ввести в бой дракона и съесть короля противника, тот и выиграл. И не надо тратить столько времени и энергии на утомительную партию. Дракон - это революция в шахматах!
- Бред!
- Как угодно. Мое дело предложить".
Суть гения в том, что он видит суть вещей, и его короткая мысль объясняет всё на свете. Сейчас дракон есть в кармане любого игрока. Поэтому в шахматном поединке не имеет значения ни мастерство, ни красота, ни годы тренировки, ни сложившиеся правила игры. Важно лишь одно, главное правило - победит тот, кто сумеет первым применить дракона, и кто сделает это более технично.
В мире, где по-прежнему процветает культ победы, но в борьбе обычаем и законом сильному запрещено пользоваться силой, богатому - богатством, красивому - красотой, влиятельному - влиянием, наверху оказывается тот, кто хорошо манипулирует обычаем и законом. Ну а раз манипуляция в качестве главного орудия успеха заменила прямое действие, то вместо силы стало удобнее пользоваться имитацией слабости, вместо влияния - имитацией беспомощности, вместо ответственности - имитацией инфантилизма, и так далее. Ну и, конечно, прямое действие требует реального применения каких-то качеств и ресурсов, манипуляция демонстративности или, говоря откровеннее - на лжи.
Скажу прямо - я не хочу называть вещи своими именами. Если я это сделаю, появится повод для сочувствия одной из сторон, а это как раз мощнейший рычаг манипуляции - если раньше в борьбе оперировали фактами, теперь - чувствами. Но я не хочу давать оценки сторонам, я оцениваю только их инструменты.
И последнее. Замена прямого действия манипуляциями получила кривое отражение в мире международных отношений. Если раньше дипломаты были предельно сдержанны, то сейчас их разнузданность даёт фору многим селебрити. Причины этого просты: раньше за словом дипломата стояла боеготовая армия, готовая пролить кровь. Сейчас главное - не заставить врага склониться перед твоим знаменем, а вызвать симпатию, сочувствие, навербовать сторонников среди случайной аудитории. Никто не готов действовать, все надеются на воззвания и меморандумы, а в крайнем случае - на санкции, контрсанкции, то есть, на языке соцсетей, гадят друг другу в каментах или друг друга банят. О реальных действиях здесь мысли столько же, сколько по ходу фейсбучного срача его участники задумываются о том, что завтра их оппонент встретится с ними на улице.