Ревизор в Волковском
Давно дело было, но в фейсбуке всё написанное теряется бесследно, а тут - поиск по тегам и вообще.
Вот сейчас текст понадобился, и страшно: а ну как не найду...
Вообще я с тех пор уже на Золотой Телёнок сходил, да так пока и не собрался написать, и буквально вчера - на Месяц в Деревне. Теперь возвращаться уже сложно, потому что этот спектакль великолепен и на кучу масок номинирован не зря. Но - вернёмся к Ревизору и давешнему моему отзыву.
Гоголь написал "Ревизора", а Волковский его показал.
Денис Азаров поставил, если что.
Далее я широкими мазками описываю современность гоголевской драматургии, отмечаю большое количество положительных моментов, небольшое - отрицательных, а в заключение поздравляю театр с прекрасным приобретением.
Это синопсис для тех, кому лень читать. А я последнее время был краток, так что сегодня растекусь уж по древу.
(Далее - по пунктам)
Очень большой соблазн был увидеть в Городничем широкое лицо Виктора Владимировича. Наш бывший градоначальник, ныне занятый на ниве разорения крыш, очень плотно сел бы в этот костюмчик; даже одна его вялая бессвязная речь дала бы стопроцентную узнаваемость. С другой стороны, любой из его преемников тоже вполне вписался бы в гоголевский текст. Но спектакль не об этом.
(Здесь начинаются комплименты)
Хлестаков оттеснён на второй план. Эта постановка - история Городничего. Как ни прекрасен в роли заезжего петербургского чиновника Виталий Даушев, но он - лишь обстоятельство в жизни Сквозник-Дмухановского, как Икар возвысившегося до небес и рухнувшего оземь. Зато свою линию этот актёр ведёт так, будто с самого детства мечтал не о Гамлете, но о Хлестакове. В самую точечку попал. Вот просто вообще.
(Далее комплименты будут раздаваться в порядке роста оговорок, Хлестаков - явление безоговорочное)
Этот "Ревизор" вполне может быть зачтён Владимиру Майзингеру в качестве бенефиса. Роль Городничего даёт материал, на котором можно развернуться. Его герой, большую часть времени ведя комическую линию, в финале поднимается до высокой трагедии, переживая на сцене самую настоящую гибель. Во время предфинального самобичевания он в бессилии ложится на кушетку и держит достаточно большую паузу - зал всё это время не дышит. Мне поначалу не хватало вельможной самоудовлетворённости, с которой Городничий мог бы раздавать указания, но это, возможно, моя профессиональная деформация. Взлёт и падение этого, без преувеличения, главного героя спектакля, великолепны до скульптурности.
Почтмейстер. Руслан Халюзов наконец-то играет человека со стержнем, что весьма соответствует его внешности, росту и осанке - Шпекин в его исполнении независим, ироничен и смел (во всех остальных спектаклях, что я видел, его роль - тряпки и приживалы). Однако природная мужественность актёра всё-таки поставлена в кавычки розового зайца. Почтмейстер и в этих гей-тонах самодостаточен и независим, (он как будто и деньги даёт Хлестакову не в виде взятки, а из других побуждений). Неожиданно, но красиво и правдиво. Шпекин с самого начала выглядит инородным телом - опаздывает к роковому известию, а письма вскрывает не по корысти или недоумию, а из искреннего любопытства, да и к Хлестакову идёт, судя по всему, по той же причине. Любопытство же и толкает его распечатать тот самый конверт.
Земляника. Вот тут я вообще не понял - зачем это было. Гоголь жену попечителю не написал, так что появляющаяся в этой роли Александра Чилин-Гири вполне могла бы быть собственно Земляникой, ибо почему бы лицу с фамилией женского рода не быть женщиной. Она уже сама по себе полноценная Земляника. На ней бы и закончить. С другой стороны, для этого персонажа достаточно было бы и играющего уже собственно Землянику Алексея Кузьмина.Его реплики произносит супруга, но тот взамен демонстрирует выдающуюся пластику в стиле Джона Клиза. Зачем эта немота - непонятно. С третьей стороны, за этим двуединым Земляникой постоянно таскается Христиан Иванович, совершающий массу телодвижений с мухобойкой. И это тоже самостоятельный отдельный персонаж, привлекающий внимание.Для одной роли целых три ярких индивидуальности - это слишком много. В итоге выходит, что один попечитель - это целая толпа, занимающая чуть ли не полсцены. В ходе спектакля у меня появился только один вариант, оправдывающий такое троеглавие: Алексей внезапно потерял голос, поэтому его реплики вынуждена озвучивать спешно введённая Александра, но тот не уходит со сцены, чтобы не забыть роль. Другого смысла не придумалось.
Марья Антоновна. Как-то много провинциальности и деревенскости для девушки, которая достаточно тонко и ядовито подцепляет свою маман. Образ утрируется, поэтому я бы предложил чуть-чуть убавить, всему убавить яркости, перейти с масла на акварель. Но это - только в первой части. Дальше, где Евгения Родина переходит от флирта к материнству (хороший ход, введённый Денисом Азаровым) - всё прекрасно. Вообще счастливая Марья Антоновна, баюкающая младенца, на фоне падения своего отца - очень сильный и красивый ход. Даже если младенец этот - лишь мечта, всё равно контраст потрясающий.
Анна Андреевна - исходя из вышесказанного тут тоже стоило бы чуть-чуть снизить накал страстей. Но только для того, чтобы дать возможность стать Марье Антоновне менее провинциальной. Сама же Елена Шевчук создаёт замечательный образ, а упомянута здесь только потому, что логически замечание вытекает из предыдущего.
Судья Ляпкин-Тяпкин. Его роль достаточно велика, и, наверное, Семён Иванов справляется с ней хорошо. Но я совсем недавно видел его в роли доктора в "Иванове", и у меня возникло ощущение, что с того спектакля он "не переоделся". Поэтому я зафиксирую это недопонимание: разные режиссёры предъявили к разным ролям одинаковые требования, или актёр сэкономил на образе?
Затем следуют роли и актёры, с которыми у меня не связано особых замечаний. Смотритель училищ, которому нельзя выпить, Бобчинский и Добчинский а также два прислуживающих человека живут и действуют хорошо.
Поэтому сосредоточимся на остальном.
Центральное место на сцене занимает большая лестница и ковровая дорожка на ней. Это прекрасно. Пространство разделено абсолютно чётко и логично: на мостике - частные комнаты дома Городничего, верх лестницы - казённая часть, под мостиком - комната в трактире, авансцена - всё понемногу. Вообще эта лестница и ковровая дорожка вносят замечательный официозный колорит. Их место в постановке таково, что эту пару хочется добавить в список действующих лиц.
Ход с материнством. Вот это вот отсутствующее в пьесе хождение Марьи Антоновны с животом и кулёчком очень красиво напоминает нам, что и Городничий, и его жёнушка, да и все остальные выведенные Гоголем взяточники и казнокрады - всего лишь люди. Вот представьте - родит. Какая драма для Антона Антоновича будет нянчить такого внука?
Хорошее место найдено для караульного солдата, жандарма, ну вот этого военного, не знаю, как правильно его назвать. Он такой незаметный, что смотритель училищ плачет в него, как в пальму в кадке (они вообще красиво взаимодействуют), и каждый раз, как он подаёт голос - это немного неожиданно.
Очень уместная и красивая дискотека. Да, пожалуй в нынешней обстановке провинциального не первой свежести городка соблазнение заезжего молодца могло бы происходить именно так. Под песню в караоке для нашего гостя из дождливого Петербурга. И Хлестаков совершенно чудесно нажирается. И "брат Пушкин", и "сорок тысяч курьеров", и "бери, грят, департамент" - просто отлично. Ну, может, лабардана многовато, но тут соль и перец по вкусу.
Ложка дёгтя.
Множество персонажей я не понял совершенно. Унтер-офицерская вдова отнимает слишком много времени и какая-то невнятная, а вторая просительница (как бишь её звать?) как-то очень уж горланит текст. Говорю об этом в режиссёрской части, потому что сложилось впечатление, что эти роли были пущены на самотёк, и действие на них как-то спотыкается. Сюда же и единого в трёх лицах Землянику. Здесь же и иногда мелькающая с грозным лицом жена смотрителя училищ, равно как и отставная чиновница Коробкина, которую я поначалу принял за негласно присутствующего настоящего Ревизора - не совсем было понятно, что делает там, в тени, эта фигура в надвинутой кепке. Да и когда она стала читать письмо, как-то не сошлась эта героиня с яркой и красивой Ириной Наумкиной.
И ещё не понравилось оформление реплик "в сторону". Голоса актёров в реальности звучат несколько иначе, чем в записи, поэтому у меня эти слова ассоциируются с думающими их персонажами с некоторой натугой. Ну ладно, ход такой. Но по мне было бы лучше по-старинке проговаривать всё это ртом, тем более, что текст позволяет это без налёта театральной условности.
Теперь после всего этого можно констатировать традиционное "спектакль удался".
Действительно удался.
Спасибо!
Вот сейчас текст понадобился, и страшно: а ну как не найду...
Вообще я с тех пор уже на Золотой Телёнок сходил, да так пока и не собрался написать, и буквально вчера - на Месяц в Деревне. Теперь возвращаться уже сложно, потому что этот спектакль великолепен и на кучу масок номинирован не зря. Но - вернёмся к Ревизору и давешнему моему отзыву.
Гоголь написал "Ревизора", а Волковский его показал.
Денис Азаров поставил, если что.
Далее я широкими мазками описываю современность гоголевской драматургии, отмечаю большое количество положительных моментов, небольшое - отрицательных, а в заключение поздравляю театр с прекрасным приобретением.
Это синопсис для тех, кому лень читать. А я последнее время был краток, так что сегодня растекусь уж по древу.
(Далее - по пунктам)
Очень большой соблазн был увидеть в Городничем широкое лицо Виктора Владимировича. Наш бывший градоначальник, ныне занятый на ниве разорения крыш, очень плотно сел бы в этот костюмчик; даже одна его вялая бессвязная речь дала бы стопроцентную узнаваемость. С другой стороны, любой из его преемников тоже вполне вписался бы в гоголевский текст. Но спектакль не об этом.
(Здесь начинаются комплименты)
Хлестаков оттеснён на второй план. Эта постановка - история Городничего. Как ни прекрасен в роли заезжего петербургского чиновника Виталий Даушев, но он - лишь обстоятельство в жизни Сквозник-Дмухановского, как Икар возвысившегося до небес и рухнувшего оземь. Зато свою линию этот актёр ведёт так, будто с самого детства мечтал не о Гамлете, но о Хлестакове. В самую точечку попал. Вот просто вообще.
(Далее комплименты будут раздаваться в порядке роста оговорок, Хлестаков - явление безоговорочное)
Этот "Ревизор" вполне может быть зачтён Владимиру Майзингеру в качестве бенефиса. Роль Городничего даёт материал, на котором можно развернуться. Его герой, большую часть времени ведя комическую линию, в финале поднимается до высокой трагедии, переживая на сцене самую настоящую гибель. Во время предфинального самобичевания он в бессилии ложится на кушетку и держит достаточно большую паузу - зал всё это время не дышит. Мне поначалу не хватало вельможной самоудовлетворённости, с которой Городничий мог бы раздавать указания, но это, возможно, моя профессиональная деформация. Взлёт и падение этого, без преувеличения, главного героя спектакля, великолепны до скульптурности.
Почтмейстер. Руслан Халюзов наконец-то играет человека со стержнем, что весьма соответствует его внешности, росту и осанке - Шпекин в его исполнении независим, ироничен и смел (во всех остальных спектаклях, что я видел, его роль - тряпки и приживалы). Однако природная мужественность актёра всё-таки поставлена в кавычки розового зайца. Почтмейстер и в этих гей-тонах самодостаточен и независим, (он как будто и деньги даёт Хлестакову не в виде взятки, а из других побуждений). Неожиданно, но красиво и правдиво. Шпекин с самого начала выглядит инородным телом - опаздывает к роковому известию, а письма вскрывает не по корысти или недоумию, а из искреннего любопытства, да и к Хлестакову идёт, судя по всему, по той же причине. Любопытство же и толкает его распечатать тот самый конверт.
Земляника. Вот тут я вообще не понял - зачем это было. Гоголь жену попечителю не написал, так что появляющаяся в этой роли Александра Чилин-Гири вполне могла бы быть собственно Земляникой, ибо почему бы лицу с фамилией женского рода не быть женщиной. Она уже сама по себе полноценная Земляника. На ней бы и закончить. С другой стороны, для этого персонажа достаточно было бы и играющего уже собственно Землянику Алексея Кузьмина.Его реплики произносит супруга, но тот взамен демонстрирует выдающуюся пластику в стиле Джона Клиза. Зачем эта немота - непонятно. С третьей стороны, за этим двуединым Земляникой постоянно таскается Христиан Иванович, совершающий массу телодвижений с мухобойкой. И это тоже самостоятельный отдельный персонаж, привлекающий внимание.Для одной роли целых три ярких индивидуальности - это слишком много. В итоге выходит, что один попечитель - это целая толпа, занимающая чуть ли не полсцены. В ходе спектакля у меня появился только один вариант, оправдывающий такое троеглавие: Алексей внезапно потерял голос, поэтому его реплики вынуждена озвучивать спешно введённая Александра, но тот не уходит со сцены, чтобы не забыть роль. Другого смысла не придумалось.
Марья Антоновна. Как-то много провинциальности и деревенскости для девушки, которая достаточно тонко и ядовито подцепляет свою маман. Образ утрируется, поэтому я бы предложил чуть-чуть убавить, всему убавить яркости, перейти с масла на акварель. Но это - только в первой части. Дальше, где Евгения Родина переходит от флирта к материнству (хороший ход, введённый Денисом Азаровым) - всё прекрасно. Вообще счастливая Марья Антоновна, баюкающая младенца, на фоне падения своего отца - очень сильный и красивый ход. Даже если младенец этот - лишь мечта, всё равно контраст потрясающий.
Анна Андреевна - исходя из вышесказанного тут тоже стоило бы чуть-чуть снизить накал страстей. Но только для того, чтобы дать возможность стать Марье Антоновне менее провинциальной. Сама же Елена Шевчук создаёт замечательный образ, а упомянута здесь только потому, что логически замечание вытекает из предыдущего.
Судья Ляпкин-Тяпкин. Его роль достаточно велика, и, наверное, Семён Иванов справляется с ней хорошо. Но я совсем недавно видел его в роли доктора в "Иванове", и у меня возникло ощущение, что с того спектакля он "не переоделся". Поэтому я зафиксирую это недопонимание: разные режиссёры предъявили к разным ролям одинаковые требования, или актёр сэкономил на образе?
Затем следуют роли и актёры, с которыми у меня не связано особых замечаний. Смотритель училищ, которому нельзя выпить, Бобчинский и Добчинский а также два прислуживающих человека живут и действуют хорошо.
Поэтому сосредоточимся на остальном.
Центральное место на сцене занимает большая лестница и ковровая дорожка на ней. Это прекрасно. Пространство разделено абсолютно чётко и логично: на мостике - частные комнаты дома Городничего, верх лестницы - казённая часть, под мостиком - комната в трактире, авансцена - всё понемногу. Вообще эта лестница и ковровая дорожка вносят замечательный официозный колорит. Их место в постановке таково, что эту пару хочется добавить в список действующих лиц.
Ход с материнством. Вот это вот отсутствующее в пьесе хождение Марьи Антоновны с животом и кулёчком очень красиво напоминает нам, что и Городничий, и его жёнушка, да и все остальные выведенные Гоголем взяточники и казнокрады - всего лишь люди. Вот представьте - родит. Какая драма для Антона Антоновича будет нянчить такого внука?
Хорошее место найдено для караульного солдата, жандарма, ну вот этого военного, не знаю, как правильно его назвать. Он такой незаметный, что смотритель училищ плачет в него, как в пальму в кадке (они вообще красиво взаимодействуют), и каждый раз, как он подаёт голос - это немного неожиданно.
Очень уместная и красивая дискотека. Да, пожалуй в нынешней обстановке провинциального не первой свежести городка соблазнение заезжего молодца могло бы происходить именно так. Под песню в караоке для нашего гостя из дождливого Петербурга. И Хлестаков совершенно чудесно нажирается. И "брат Пушкин", и "сорок тысяч курьеров", и "бери, грят, департамент" - просто отлично. Ну, может, лабардана многовато, но тут соль и перец по вкусу.
Ложка дёгтя.
Множество персонажей я не понял совершенно. Унтер-офицерская вдова отнимает слишком много времени и какая-то невнятная, а вторая просительница (как бишь её звать?) как-то очень уж горланит текст. Говорю об этом в режиссёрской части, потому что сложилось впечатление, что эти роли были пущены на самотёк, и действие на них как-то спотыкается. Сюда же и единого в трёх лицах Землянику. Здесь же и иногда мелькающая с грозным лицом жена смотрителя училищ, равно как и отставная чиновница Коробкина, которую я поначалу принял за негласно присутствующего настоящего Ревизора - не совсем было понятно, что делает там, в тени, эта фигура в надвинутой кепке. Да и когда она стала читать письмо, как-то не сошлась эта героиня с яркой и красивой Ириной Наумкиной.
И ещё не понравилось оформление реплик "в сторону". Голоса актёров в реальности звучат несколько иначе, чем в записи, поэтому у меня эти слова ассоциируются с думающими их персонажами с некоторой натугой. Ну ладно, ход такой. Но по мне было бы лучше по-старинке проговаривать всё это ртом, тем более, что текст позволяет это без налёта театральной условности.
Теперь после всего этого можно констатировать традиционное "спектакль удался".
Действительно удался.
Спасибо!