Очередной текст из "БибиСевы". Он о националистах
Кому принадлежит Пушкин
Звук -- здесь (там есть четверостишия по-английски и по-армянски, и их можно прослушать, чтобы понять мелодию стиха)
Страница БибиСевы -- здесь
* * *
Когда мне исполнилось четырнадцать лет, мой отец стал два раза в неделю проводить со мной и двумя моими кузинами занятия по русской литературе. Мы читали и учили наизусть Пушкина, разыгрывали по ролям «Маленькие трагедии», потом перешли к Лермонтову, Гоголю, Достоевскому, Толстому…
Наверно, во многом благодаря этим урокам мы со старшей кузиной пошли в университет учиться филологии. Она - классическим языкам, а я стал русистом. Потом я переквалифицировался в журналиста, и тоже благодаря отцу, но это уже другая история.
Сейчас же я хочу сказать, что уроки, которые мы, трое армянских подростков, получали в начале семидесятых годов в Ереване, во многом определили мою личность. И Пушкин для меня такой же «мой» писатель, как, скажем, Ованес Туманян, Блок в моем мировосприятии мирно соседствует и перекликается с Аветиком Исаакяном.
Добавлю еще, что я учился в английской спецшколе, где нас заставляли заучивать наизусть Шекспира и Байрона. Кое-что, кстати, я помню до сих пор, и мне иногда нравится перекатывать на языке отрывки из «Ромео и Джульетты»
O, she doth teach the torches to burn bright!
It seems she hangs upon the cheek of night
Like a rich jewel in an Ethiope's ear;
Beauty too rich for use, for earth too dear!
Параллельно я увлекался итальянской оперой, потом была французская литература… К чему я это рассказываю? А к тому, что вчера вечером я смотрел в блогах фотографии с площади у Киевского вокзала, где толпа, во многом состоявшая из московских школьников и школьниц, скандировала неприличные лозунги, призывавшие к расправе над кавказцами.
Я смотрел на лица этих мальчиков и девочек и думал: а вот, интересно, принадлежит ли им Пушкин? Или Достоевский, или Толстой, мучительно размышлявшие над природой добра и справедливости? Да и знают ли они вообще, о чем размышляли эти колоссы мировой литературы?
То есть, думал я дальше, могут ли они, кричащие «Россия для русских» сказать, что русская литература принадлежит им?
А еще я думал: кто для них, например, великий армянский поэт Чаренц? Так, кавказец…
Вот четверостишие из одного из стихотворений Чаренца.
Անց եմ կենում. շուրջս - մարդիկ, շուրջս դեմքեր հազա՜ր-հազա՜ր.
Շուրջս աշխարհն է աղմկում, մարդկային կյանքն անհավասար. -
Եվ ո՞վ կասի՝ ինչո՞ւ ես դու, և ո՞վ կասի, թե ո՞ւր հասար,
Դեմքերը, ախ, բութ են այնպես՝ կարծես շինված են տապարով:
А вот его перевод на русский.
Брожу, бездомный, а вокруг мелькают лица, что ни миг,
Вокруг грохочет и бурлит мир, потерявший лад и лик,
Кто скажет мне, зачем живешь? Кто скажем мне, чего достиг?
Ах, эти лица, словно их топор вырезывал тупой.
(Перевод Карена Свасяна)
Звук -- здесь (там есть четверостишия по-английски и по-армянски, и их можно прослушать, чтобы понять мелодию стиха)
Страница БибиСевы -- здесь
* * *
Когда мне исполнилось четырнадцать лет, мой отец стал два раза в неделю проводить со мной и двумя моими кузинами занятия по русской литературе. Мы читали и учили наизусть Пушкина, разыгрывали по ролям «Маленькие трагедии», потом перешли к Лермонтову, Гоголю, Достоевскому, Толстому…
Наверно, во многом благодаря этим урокам мы со старшей кузиной пошли в университет учиться филологии. Она - классическим языкам, а я стал русистом. Потом я переквалифицировался в журналиста, и тоже благодаря отцу, но это уже другая история.
Сейчас же я хочу сказать, что уроки, которые мы, трое армянских подростков, получали в начале семидесятых годов в Ереване, во многом определили мою личность. И Пушкин для меня такой же «мой» писатель, как, скажем, Ованес Туманян, Блок в моем мировосприятии мирно соседствует и перекликается с Аветиком Исаакяном.
Добавлю еще, что я учился в английской спецшколе, где нас заставляли заучивать наизусть Шекспира и Байрона. Кое-что, кстати, я помню до сих пор, и мне иногда нравится перекатывать на языке отрывки из «Ромео и Джульетты»
O, she doth teach the torches to burn bright!
It seems she hangs upon the cheek of night
Like a rich jewel in an Ethiope's ear;
Beauty too rich for use, for earth too dear!
Параллельно я увлекался итальянской оперой, потом была французская литература… К чему я это рассказываю? А к тому, что вчера вечером я смотрел в блогах фотографии с площади у Киевского вокзала, где толпа, во многом состоявшая из московских школьников и школьниц, скандировала неприличные лозунги, призывавшие к расправе над кавказцами.
Я смотрел на лица этих мальчиков и девочек и думал: а вот, интересно, принадлежит ли им Пушкин? Или Достоевский, или Толстой, мучительно размышлявшие над природой добра и справедливости? Да и знают ли они вообще, о чем размышляли эти колоссы мировой литературы?
То есть, думал я дальше, могут ли они, кричащие «Россия для русских» сказать, что русская литература принадлежит им?
А еще я думал: кто для них, например, великий армянский поэт Чаренц? Так, кавказец…
Вот четверостишие из одного из стихотворений Чаренца.
Անց եմ կենում. շուրջս - մարդիկ, շուրջս դեմքեր հազա՜ր-հազա՜ր.
Շուրջս աշխարհն է աղմկում, մարդկային կյանքն անհավասար. -
Եվ ո՞վ կասի՝ ինչո՞ւ ես դու, և ո՞վ կասի, թե ո՞ւր հասար,
Դեմքերը, ախ, բութ են այնպես՝ կարծես շինված են տապարով:
А вот его перевод на русский.
Брожу, бездомный, а вокруг мелькают лица, что ни миг,
Вокруг грохочет и бурлит мир, потерявший лад и лик,
Кто скажет мне, зачем живешь? Кто скажем мне, чего достиг?
Ах, эти лица, словно их топор вырезывал тупой.
(Перевод Карена Свасяна)