Вернулся
Ездил к маме на днях.
Первый раз у нее был. Ее занесло в Краснодарский Край (она там дом купила и живет теперь) - вот хоть посмотрел, где это. Там названия такие необычные, нерусские - Энем, Иль (река)... как будто едешь по пригороду Парижа. Она поселилась в таком месте - я еще думал, как это называется, где горы только начинаются, что тут вроде гладко, еще степи-поля, а там вон горы, сизые такие, еще небольшие, но горы - думал «на изломе», что ли, а все гораздо проще - это предгорье называется, там где-то табличка была.
Мать говорит, когда переехала сюда, проводила всех гостей, и осталась одна - вот тогда и страшно стало одной дома засыпать. А по-соседству был дед (сейчас уже умер), она ему пожаловалась, что страшно засыпать, и он такой отвечает - страшно ведь пока не спишь, а как заснешь уже не страшно. И мать, - я так и сделала, перестала лежать и думать о том, как страшно, побыстрее засыпала. Я улыбнулся, думаю, прикольный дед, мудрый, я никогда не думал, но он ведь прав, страшно только пока не спишь. А сейчас говорит, - я уже и двери на ночь не закрываю, люблю, чтоб много свежего воздуха было.
Опять у нее подружка-цыганка появилась (вернее - и здесь появилась, любит она цыганок). У них такие порядки, рассказывает, что жена каждый вечер должна мужу ноги мыть (в тазике)... и она, Рузанка, мужа любит, а он ее нет, и может побить ее, и вот так однажды сильно ее отметелил, голову разбил, и Рузанка матери рассказывает, что волосы еще в крови, по ним стекает, одежда в крови, она не успела еще в порядок себя привести, а время пришло, вечер, тазик, мытье, вытерла ноги мужу... и только после этого пошла уже собой заниматься. В общем, суровые у них нравы. Она могла бы и развестись (у них там у всех - у этого пятая жена, у этой четвертый муж... и женщины, и мужчины женятся-разводятся, в загулы уходят; вот у Рузанки этот - второй муж, первому мужу пришлось ее вернуть обратно родителям, после того, как выкрал ее и год пожили, женились, и любили друг друга очень, но родить она не смогла, а когда детей нет - надо вернуть домой), вот она второго тоже полюбила по-настоящему, это с одной стороны, но с другой - родить так и не может, и, может быть, дело в этом, что хоть и бьет, и - как она говорит - всех любит, кроме меня, но домой не возвращает, можно и потерпеть. У них цыганке одной жить нельзя (ну, вот просто сбежать от всех и где-то жить одной), что она сразу приравнивается к гулящей... не знаю, что у них там - найдут-зарежут, что ли? не уточнял, а вот когда замужняя шаболдается, да еще в наглую, не скрываясь (и, наверное ж, получает по щам регулярно) - то это нехорошо, видимо, но не так плохо, как если бы одна жила.
Еще у нее подружка появилась Дианка. Мать еще шутила, что кому-то сказала «Диана», а ей отвечают - да какая она Диана? это ж Дианка. Ну, бывает, что кому-то не идет нормальное имя, не прилипает. Я ее с порога как увидел, так и понял - драйзерица... как будто теща зашла, они всем - комплекцией, лицом - один в один, даже прическа одна и та же, жует так же, разговаривает так же. И сначала вижу, что действительно не Диана, а в Дианка, но что-то не так, и не пойму - что: то ли я насторожился, что драйзерица, и приготовился, что сейчас попрет... и она-то поперла, но дело было в чем-то другом. Поперла - в смысле - она недавно уверовала, и как оно бывает, пока человек еще в запале - ходит всем проповедует, стихами из библии разговаривает. А у матери-то эта религиозная жизнь в прошлом, она всё об этом знает, но смотрю - поддерживает Дианку, подыгрывает, будто ей всё это открытие, в ответ не сыплет текстами, не поправляет и т.п., в общем, не обламывает. И думаю - правильно делает, что не смущает, пусть чувствует себя нужной-важной. Посидела немного, и ушла, а мать рассказывает, что она до этого наркоманкой была такой... конкретной уже, со стажем, пырнула там пару раз ножом какого-то мужика (но не убила, поэтому срок не большой был), какой-то женщине челюсть сломала, отсидела, и в общем - кто ее знал прежнюю, и сейчас видит - что она не торчит, не разбойничает, тот говорит - ой, дай бог, чтоб она удержалась в этом... Ну, вот это я потом понял, что вроде выглядит простушкой, глуповатой, разбитной, неопасной, а что-то внутри подсказывало - не надо беспечно на нее смотреть, воспринимать не всерьез, и оно вон, оказывается, чего... барышня такая, если обидится, то, может, и не удержится во Христе, и мало не покажется.
И я тогда еще подумал, что говорят, мол, да вера, да это опиум, да от невежества, устарела, наука все расскажет... а эта вера, она ж вон из чего вытягивает, останавливает. Как тут скажешь, что это уже не нужно, устарело, несерьезно. Это мне было просто напоминание - в чем приколы веры. Вот Дианка и взяла мать типа под шефство (вера ж без дел мертва), приходит с ней библию читать, там если что нужно - телевизор, напр., сгорел - она кинет клич у братьев-сестер, мол, телек нужен, притащила телевизор, ну и вот это всё - вещи, продукты (с фоновой БС-ки заботится, а у матери там возьмет взамен яблоки или груши - потащит другим, кому яблоки нужны - в общем, гамма, вот эта перетасовка ресурсов с места на место), матери хоть это и не очень нужно, но это ж и поддержать человека в вере, и просто общение, Дианка-то простая, искренняя, честная, с ней не сложно. А, я забыл, у нее ж еще ВИЧ. Это вспомнил, что она ЭКО хотела сделать, я у матери спрашиваю - а зачем ей эко, по-простому - с мужчиной - нельзя? Вот она и пояснила - у нее вич, чтоб не заразить... так-то у нее есть мужчина, который ей нравится, и у него тоже вич, и она ему тоже в общем-то нравится, и они могли бы, но он не во Христе. Я уже забыл про это, что нельзя тем, кто во Христе спать с теми, кто не во Христе (ну, у протестантов).
А сама мама - нормально всё с ней, постарела заметно, но здоровье-настроение-самочувствие, всё у нее нормально. Говорит, что нравится ей эта уединенная жизнь, раньше любила гостей, шум, веселье, а сейчас жизнь течет спокойно и размеренно, и это очень нравится.