О контрреволюции как таковой
Оригинал взят у bantaputu в О контрреволюции как таковой
Марксистское (склонное к анализу) "левое" восприятие общественных явлений можно (насколько я понимаю предмет) условно назвать разновидностью прогрессистского - "левые" понимают (или утверждают, что понимают) историю, как объективный процесс, обусловленный прогрессом производительных сил и соответствующим таковому прогрессом общественных отношений. Революция в этой системе взглядов рассматривается, как скачкообразное изменение, являющееся следствием накопившихся глубоких противоречий между уровнем развития производительных сил и характером общественных отношений.
Такая схема выглядит, как мне кажется, более или менее непротиворечиво и может вполне прилично обьяснить многие факты. Скажем, Февраль по этой теории объясняется легко и непринуждённо - и не только Февраль. Лично я считаю, что описанная схема далеко не полно описывает общественные процессы, но в ряде случаев работает она неплохо. Схему можно критиковать и совершенствовать, но обвинить её приверженцев в неразумии или недобросовестности просто по факту использования ими оной я не могу.
Но.
Возникает вопрос: если прогресс производительных сил носит объективный характер (в чём сложно сомневаться, хотя тут и есть свои тонкости), если революционные изменения приводят общественные отношения в соответствие с объективными требованиями этого прогресса, то есть по результатам революционных изменений производительные силы общества растут, накопленные противоречия исчезают, то... Откуда вообще может взяться котрреволюция? Чисто теоретически - откуда? Из реваншизма побеждённого правящего класса? То есть, из одних чувств-с? Без объективных условий (которые, напомню, у нас за революцию), без субъективных условий (которые, напомню, только что позволили осуществить революцию), без поддержки масс (лозунгом: "Давайте вернём только что устранённые противоречия и всё то ненавистное, от чего мы только что избавились!" мало, кого заинтересуешь). Чтобы оказать значимое воздействие на ситуацию факторы контрреволюционные должны быть хотя бы отчасти сравнимы по силе с факторами революционными. Какие-то факторы по определению всегда за контрреволюцию (например, обаяние уходящей с прежним строем культуры, которая всегда лучше развита, чем её юная смена). Но не мало ли этого?
В рамках самой революции всегда есть основания для борьбы. Общества устроены сложно; заинтересованные в революционных изменениях силы всегда неоднородны, имеют различное видение желательных результатов революции. Говоря условно, после того, как рухнет сдерживавшая развитие общества стена, возникнет богатая почва для дискуссии по вопросу, куда идти дальше? Однако, логично предположить, что всех сторонников устранения основных противоречий, приведших к революции, можно называть революционерами. Противоречия между революционерами создают не борьбу революции и котрреволюции, а варианты послереволюционного развития. А контрреволюционерам вообще нет места в этой истории. Они бессильно изливают желчь в домашних беседах - если вообще живы и свободны.
Допустим, в некоем обществе назрела необходимость отмены крепостного права, и осуществить отмену удалось лишь путём революции, опиравшейся на массы. Теперь крестьяне получили личную свободу (чему, надо думать, рады, в противном случае не поддержали бы революцию). Дальше возможно выбрать, как поступить с землёй. Одна партия говорит: "Всю землю фермерам-индивидуалам в частное владение!" Другая: "Всю землю общинам в вечное владение!" Третья: "Всю землю государству, и нарезать по едокам!" Четвёртая: "Всю землю латифундистам!" (У этой партии, скорее всего, из числа перечисленных меньше всех шансов получить поддержку масс). Пятая: "Всю землю государству, и давать за военную службу или в аренду!" И так далее. Какая из перечисленных партий является контрреволюционной? Ни одна - даже латифундисты. Возврат крепостничества не предлагает никто. Вновь создать только что устранённую проблему не предлагает никто. А кабы кто и предложил, что бы он услышал в ответ?
После революции оставаться в политике, будучи контрреволюционером, насколько я могу судить, невозможно. Поэтому политически значимой контрреволюции не существует и существовать не может.
Термин "контрреволюция" может быть применим только к описанию мотивации иностранного вторжения в революционную страну. Правящие классы государств, не спешащих расставаться с породившими революцию противоречиями, могут захотеть подавить революцию извне - как потенциальную угрозу. Но "контрреволюция" внутренняя это какой-то абсурд. Или пропагандистский ярлык, наклеиваемый одними революционерами на других с целью их компрометации. То есть, ложь.
_____________________
"На сладкое" разберём вопрос о "контрреволюционности" российского 1991 года - строго с точки зрения "левого" взгляда, описанного в начале поста. С чисто формальной точки зрения называть 1991 год контрреволюционным по отношению к Октябрю неверно - просто потому, что за 70 с лишним лет производительные силы и общество сильно изменились и внутренние противоречия были уже совершенно иными. Проблематика 1917 года в 1991 была совершенно неактуальной; так, капиталистов и помещиков в стране просто не было физически. Соответственно, составить из себя контрреволюцию по отношению к дожившим до 91 года ленинцам и их верным адептам (такие были в значимых количествах?) они никак не могли. Фундаментальная же часть у нас состоит в следующем. Если перемены общественной формации в 1991-93 годах не произошло, то нет и предмета для разговора - ни революции, ни контрреволюции. Если перемена общественной формации произошла, то по какой причине это случилось? По той самой причине, по которой происходят все перемены общественных формаций - общественные отношения перестали соответствовать характеру развивавшихся производительных сил. Советский строй образца 1991 года сдерживал развитие производительных сил и по этой объективной причине должен был быть заменён более прогрессивным. Что и произошло. И такая перемена это, конечно же, революция, а не контрреволюция.
Всё как по учебнику для Высшей партийной школы, по моему скромному мнению.
Если бы "левая" братия применяла свои собственные критерии к самой себе, она была бы дедушкой.
____________________
А если не "по учебнику"? На самом деле Советский строй сдерживал развитие производительных сил?
Судя по всему, с определённого времени да, и руководство СССР стало понимать это не позднее рубежа 60 и 70 годов. Упомяну лишь слово "внедрение". Позднее ситуация ухудшилась. В мире наметилась и с 80 годов началась информационно-техническая революция, по значению примерно соответствующая развитию книгопечатания, а по скорости распространения и глубине охвата человеческой деятельности многократно превосходящая оное. Так вот, строй, при котором копировальные аппараты устанавливаются в опечатанных помещениях и все копии снимаются в двух экземплярах (один - особисту), с Интернетом несовместим в принципе. Иммунитет к последствиям свободного обмена информацией у Советского строя отсутствовал полностью. Но свободный обмен информацией в глобальном масштабе это один из основных трендов научно-технического прогресса нашего времени. Это, судя по всему, фундамент технических и общественных основ важнейших перемен обозримого будущего. Поэтому совершенно объективный выбор рубежа 90 годов можно сформулировать, как "либо Советский строй, либо прогресс".
Здесь мне могут задать вопрос: "О чём вы говорите? Какие такие перемены ради развития производительных сил? А как же десятки тысяч уничтоженных предприятий? А как же миллионы погибших людей, "не вписавшихся в рынок"? А как же развал науки, кризис массовой культуры? Деградация образования и социальной сферы? Криминализация политики? Это что - всё такие признаки прогресса? Покажите, где производительные силы выросли-то?"
Хороший, правильный вопрос - если вам нужен ответ.
А выросли производительные силы в других странах. Запад очень неплохо поживился, захватывая советское наследие - ресурсы, рынки сбыта, экономя на прекращении (пусть временном) гонки вооружений. Прогресс мировой экономики девяностых, глобализация во многом оплачены нашим крахом. Интернет тоже. Мы проиграли, а мир в целом выиграл. Да; а вы не знали?
Кто виноват? Жидомасоны с рептилоидами, конечно. Это они прилетели с Нибиру и создали строй, готовый (не будем говорить, какой ценой) обеспечивать догоняющее развитие в рамках одного технологического уклада, но совершенно неспособный на трансформацию ради смены такового. "На паровозе по прямой". Фанатики; что с них взять?
В 91 году мы последовали за объективными обстоятельствами и проиграли. Потому, что за обстоятельствами не нужно следовать; их нужно создавать. "Открытый мир" всегда работает на наиболее сильных; это аксиома. Мы казались сами себе сильными и поэтому решились "открыться". И оказалось, что наши представления о собственном величии не вполне адекватны.
Так что, не стоило "открываться"? Не знаю. Возможно, что то, что получилось, это "мягкий вариант". Оставаясь закрытыми, мы никогда не смогли бы оценить себя соответственно обстоятельствам (мы и сейчас ещё не вполне в этом преуспели). Мы оставались бы при своём мнении, а мир бы развивался. Контраст нарастал бы, и рано или поздно у нас не осталось бы выбора. И тогда условия капитуляции, можно предположить, были бы ещё тяжелее. Впрочем, я не пророк, тем более по альтернативным мирам.
Мы заплатили и продолжаем платить за чужой прогресс. Что получаем взамен? Возможность учиться. Стоит ли эта возможность такой цены? Зависит от ученика. Учитель-то всегда на высоте: строг и объективен.
Марксистское (склонное к анализу) "левое" восприятие общественных явлений можно (насколько я понимаю предмет) условно назвать разновидностью прогрессистского - "левые" понимают (или утверждают, что понимают) историю, как объективный процесс, обусловленный прогрессом производительных сил и соответствующим таковому прогрессом общественных отношений. Революция в этой системе взглядов рассматривается, как скачкообразное изменение, являющееся следствием накопившихся глубоких противоречий между уровнем развития производительных сил и характером общественных отношений.
Такая схема выглядит, как мне кажется, более или менее непротиворечиво и может вполне прилично обьяснить многие факты. Скажем, Февраль по этой теории объясняется легко и непринуждённо - и не только Февраль. Лично я считаю, что описанная схема далеко не полно описывает общественные процессы, но в ряде случаев работает она неплохо. Схему можно критиковать и совершенствовать, но обвинить её приверженцев в неразумии или недобросовестности просто по факту использования ими оной я не могу.
Но.
Возникает вопрос: если прогресс производительных сил носит объективный характер (в чём сложно сомневаться, хотя тут и есть свои тонкости), если революционные изменения приводят общественные отношения в соответствие с объективными требованиями этого прогресса, то есть по результатам революционных изменений производительные силы общества растут, накопленные противоречия исчезают, то... Откуда вообще может взяться котрреволюция? Чисто теоретически - откуда? Из реваншизма побеждённого правящего класса? То есть, из одних чувств-с? Без объективных условий (которые, напомню, у нас за революцию), без субъективных условий (которые, напомню, только что позволили осуществить революцию), без поддержки масс (лозунгом: "Давайте вернём только что устранённые противоречия и всё то ненавистное, от чего мы только что избавились!" мало, кого заинтересуешь). Чтобы оказать значимое воздействие на ситуацию факторы контрреволюционные должны быть хотя бы отчасти сравнимы по силе с факторами революционными. Какие-то факторы по определению всегда за контрреволюцию (например, обаяние уходящей с прежним строем культуры, которая всегда лучше развита, чем её юная смена). Но не мало ли этого?
В рамках самой революции всегда есть основания для борьбы. Общества устроены сложно; заинтересованные в революционных изменениях силы всегда неоднородны, имеют различное видение желательных результатов революции. Говоря условно, после того, как рухнет сдерживавшая развитие общества стена, возникнет богатая почва для дискуссии по вопросу, куда идти дальше? Однако, логично предположить, что всех сторонников устранения основных противоречий, приведших к революции, можно называть революционерами. Противоречия между революционерами создают не борьбу революции и котрреволюции, а варианты послереволюционного развития. А контрреволюционерам вообще нет места в этой истории. Они бессильно изливают желчь в домашних беседах - если вообще живы и свободны.
Допустим, в некоем обществе назрела необходимость отмены крепостного права, и осуществить отмену удалось лишь путём революции, опиравшейся на массы. Теперь крестьяне получили личную свободу (чему, надо думать, рады, в противном случае не поддержали бы революцию). Дальше возможно выбрать, как поступить с землёй. Одна партия говорит: "Всю землю фермерам-индивидуалам в частное владение!" Другая: "Всю землю общинам в вечное владение!" Третья: "Всю землю государству, и нарезать по едокам!" Четвёртая: "Всю землю латифундистам!" (У этой партии, скорее всего, из числа перечисленных меньше всех шансов получить поддержку масс). Пятая: "Всю землю государству, и давать за военную службу или в аренду!" И так далее. Какая из перечисленных партий является контрреволюционной? Ни одна - даже латифундисты. Возврат крепостничества не предлагает никто. Вновь создать только что устранённую проблему не предлагает никто. А кабы кто и предложил, что бы он услышал в ответ?
После революции оставаться в политике, будучи контрреволюционером, насколько я могу судить, невозможно. Поэтому политически значимой контрреволюции не существует и существовать не может.
Термин "контрреволюция" может быть применим только к описанию мотивации иностранного вторжения в революционную страну. Правящие классы государств, не спешащих расставаться с породившими революцию противоречиями, могут захотеть подавить революцию извне - как потенциальную угрозу. Но "контрреволюция" внутренняя это какой-то абсурд. Или пропагандистский ярлык, наклеиваемый одними революционерами на других с целью их компрометации. То есть, ложь.
_____________________
"На сладкое" разберём вопрос о "контрреволюционности" российского 1991 года - строго с точки зрения "левого" взгляда, описанного в начале поста. С чисто формальной точки зрения называть 1991 год контрреволюционным по отношению к Октябрю неверно - просто потому, что за 70 с лишним лет производительные силы и общество сильно изменились и внутренние противоречия были уже совершенно иными. Проблематика 1917 года в 1991 была совершенно неактуальной; так, капиталистов и помещиков в стране просто не было физически. Соответственно, составить из себя контрреволюцию по отношению к дожившим до 91 года ленинцам и их верным адептам (такие были в значимых количествах?) они никак не могли. Фундаментальная же часть у нас состоит в следующем. Если перемены общественной формации в 1991-93 годах не произошло, то нет и предмета для разговора - ни революции, ни контрреволюции. Если перемена общественной формации произошла, то по какой причине это случилось? По той самой причине, по которой происходят все перемены общественных формаций - общественные отношения перестали соответствовать характеру развивавшихся производительных сил. Советский строй образца 1991 года сдерживал развитие производительных сил и по этой объективной причине должен был быть заменён более прогрессивным. Что и произошло. И такая перемена это, конечно же, революция, а не контрреволюция.
Всё как по учебнику для Высшей партийной школы, по моему скромному мнению.
Если бы "левая" братия применяла свои собственные критерии к самой себе, она была бы дедушкой.
____________________
А если не "по учебнику"? На самом деле Советский строй сдерживал развитие производительных сил?
Судя по всему, с определённого времени да, и руководство СССР стало понимать это не позднее рубежа 60 и 70 годов. Упомяну лишь слово "внедрение". Позднее ситуация ухудшилась. В мире наметилась и с 80 годов началась информационно-техническая революция, по значению примерно соответствующая развитию книгопечатания, а по скорости распространения и глубине охвата человеческой деятельности многократно превосходящая оное. Так вот, строй, при котором копировальные аппараты устанавливаются в опечатанных помещениях и все копии снимаются в двух экземплярах (один - особисту), с Интернетом несовместим в принципе. Иммунитет к последствиям свободного обмена информацией у Советского строя отсутствовал полностью. Но свободный обмен информацией в глобальном масштабе это один из основных трендов научно-технического прогресса нашего времени. Это, судя по всему, фундамент технических и общественных основ важнейших перемен обозримого будущего. Поэтому совершенно объективный выбор рубежа 90 годов можно сформулировать, как "либо Советский строй, либо прогресс".
Здесь мне могут задать вопрос: "О чём вы говорите? Какие такие перемены ради развития производительных сил? А как же десятки тысяч уничтоженных предприятий? А как же миллионы погибших людей, "не вписавшихся в рынок"? А как же развал науки, кризис массовой культуры? Деградация образования и социальной сферы? Криминализация политики? Это что - всё такие признаки прогресса? Покажите, где производительные силы выросли-то?"
Хороший, правильный вопрос - если вам нужен ответ.
А выросли производительные силы в других странах. Запад очень неплохо поживился, захватывая советское наследие - ресурсы, рынки сбыта, экономя на прекращении (пусть временном) гонки вооружений. Прогресс мировой экономики девяностых, глобализация во многом оплачены нашим крахом. Интернет тоже. Мы проиграли, а мир в целом выиграл. Да; а вы не знали?
Кто виноват? Жидомасоны с рептилоидами, конечно. Это они прилетели с Нибиру и создали строй, готовый (не будем говорить, какой ценой) обеспечивать догоняющее развитие в рамках одного технологического уклада, но совершенно неспособный на трансформацию ради смены такового. "На паровозе по прямой". Фанатики; что с них взять?
В 91 году мы последовали за объективными обстоятельствами и проиграли. Потому, что за обстоятельствами не нужно следовать; их нужно создавать. "Открытый мир" всегда работает на наиболее сильных; это аксиома. Мы казались сами себе сильными и поэтому решились "открыться". И оказалось, что наши представления о собственном величии не вполне адекватны.
Так что, не стоило "открываться"? Не знаю. Возможно, что то, что получилось, это "мягкий вариант". Оставаясь закрытыми, мы никогда не смогли бы оценить себя соответственно обстоятельствам (мы и сейчас ещё не вполне в этом преуспели). Мы оставались бы при своём мнении, а мир бы развивался. Контраст нарастал бы, и рано или поздно у нас не осталось бы выбора. И тогда условия капитуляции, можно предположить, были бы ещё тяжелее. Впрочем, я не пророк, тем более по альтернативным мирам.
Мы заплатили и продолжаем платить за чужой прогресс. Что получаем взамен? Возможность учиться. Стоит ли эта возможность такой цены? Зависит от ученика. Учитель-то всегда на высоте: строг и объективен.