Подробнее об "Орбинавтах"
Благодарю всех, кто поздравил меня здесь, а также в журналах моих друзей, в связи с предстоящим выходом в свет моего романа. Вот отклики, которые особенно мне приятны (этим людям я давал читать роман, когда он только был написан):
http://giglo-fava.livejournal.com/786506.html,
http://giglo-fava.livejournal.com/786506.html?thread=29274954#t29274954),
http://pinkyhoy.livejournal.com/116170.html
И, конечно, отклик Михаила Бейзерова в этом журнале:
http://mark-dalet.livejournal.com/9295.html?view=38991#t38991.
Ко мне поступили просьбы рассказать о романе и о работе над ним. Особенно распространяться на эту тему смысла нет, так как книга должна говорить сама за себя, а она еще не вышла. Но немного все же скажу.
В моем представлении «Орбинавты» это книга о возможностях человеческого сознания, предложенная читателю в форме исторического романа-феерии. Присутствующий в нем фантастический элемент не касается исторической канвы. Это не жанр альтернативной истории.
В ходе работы над текстом меня постоянно понукали писать мною же придуманные персонажи. Передать, насколько это странное и в то же время вознаграждающее переживание, практически невозможно. В какие-то моменты начинало казаться, что Реконкисту и открытие Нового Света тоже придумал я. (Вот только зачем мне понадобились все эти войны и костры инквизиции?..)
Не все, что может показаться в романе фантастическим, является таковым. Например, работа со сновидениями действительно возможна, о чем могу свидетельствовать на основании опыта многих людей.
Под «катом» - два отрывка из «Орбинавтов».
1.
Будь его воля, Алонсо побежал бы в дом над мостом прямо сейчас. Вместо этого, он направился в противоположную сторону, как бы нарочно отдаляясь от места, манящего его, как сирена путешественника. Он ходил по золотистому городу, вслушиваясь в пение воображаемой сирены, и ему казалось, что оно становится слабее по мере увеличения расстояния между ним и ею. Но, чем тише был голос, тем он почему-то становился желаннее.
Как прекрасен эпизод в «Одиссее», где герой привязал себя к мачте, чтобы послушать сирен! Однако Одиссея спасли не только веревки. Обычного человека они бы не удержали, - уж в этом сейчас у Алонсо не было никаких сомнений. Нет, Одиссей победил в битве с зовом сирен лишь потому, что Гомер его, Одиссея, выдумал.
И, если ты, Алонсо, не хочешь завязнуть, как мушка в патоке, будь одновременно и Одиссеем, и Гомером. Тем, кто действует, чувствует, радуется и страдает, но в то же время и тем, кто видит это все со стороны, кто ни на мгновение не забывает о мнимости и нереальности всего, что происходит с героем. Будь тем, кто придумывает Алонсо, ежесекундно шлифуя его образ. Наслаждайся пением сирен, но не забывай, что все - и ты, и они - лишь тени на освещенной факелом стене.
2.
В ночь на 2 января 1492 года Мануэль и Гильермо находились в составе трехтысячного отряда, сопровождавшего из Санта-Фе в Гранаду казначея королевы Гутьерре де Карденаса, верховного кардинала Кастилии Педро Мендосу и двух визирей эмира. Всадники проникли в осажденный город по малоизвестной горной тропе. Ворота открыла группа мавританских рыцарей, после чего оба отряда последовали к Вратам правосудия Альгамбры.
В таинственном полумраке занимающегося рассвета, словно перекликаясь со снежными вершинами гор, легендарная цитадель выглядела еще более волшебной, чем обычно. Под зазубренной башней, украшенной затейливыми арабесками, бежала надпись, сделанная витиеватой арабской вязью.
- Что здесь написано? - спросил старый королевский чиновник Карденас старого визиря Абдель-Касима.
- «Я сад, сотворенный прелестью первых утренних часов», - медленно перевел визирь, и в тишине каждое его слово было отчетливо слышно находящимся вблизи рыцарям.
Вот таким образом Мануэль де Фуэнтес еще раньше, чем король и королева, побывал в известной на весь мир цитадели сарацинов, оказавшейся внутри еще более впечатляющей, чем снаружи.
Вместе с другими участниками ночной встречи Мануэль шагал по ее огромным мраморным залам, где стройные колоны уходят в мглистую высь и раздается плеск фонтанов.
Ступал по отделанному золоченой лепниной мозаичному полу, восхищаясь миртовыми садами, водоемами и замысловатой сетью потолочных углублений, напоминающих пчелиные соты.
Любовался, не веря своим глазам, потолком в Зале двух сестер в Львиной крепости. В ячейки потолка были вкраплены тысячи кристаллов молочного кварца, таинственно мерцавшие, как капли росы на паутине.
Снаружи уже занимался рассвет, когда в Альгамбру прибыл эмир и вручил ключи от цитадели Карденасу и Мендосе.
- Идите, сеньоры,- мрачно и торжественно проговорил худощавый Боабдил, нервно теребя узкую черную бородку, - и владейте этими крепостями от имени ваших монархов.
Вскоре в город вступили войска графа Тендильи. Почти в полной тишине полумесяц ислама был снят с башни Комарес, и теперь на его месте над красноватыми стенами древней крепости, рядом со знаменем Сантьяго возвышался серебряный крест, и сияли золотом штандарты кастильского королевства.
http://giglo-fava.livejournal.com/786506.html,
http://giglo-fava.livejournal.com/786506.html?thread=29274954#t29274954),
http://pinkyhoy.livejournal.com/116170.html
И, конечно, отклик Михаила Бейзерова в этом журнале:
http://mark-dalet.livejournal.com/9295.html?view=38991#t38991.
Ко мне поступили просьбы рассказать о романе и о работе над ним. Особенно распространяться на эту тему смысла нет, так как книга должна говорить сама за себя, а она еще не вышла. Но немного все же скажу.
В моем представлении «Орбинавты» это книга о возможностях человеческого сознания, предложенная читателю в форме исторического романа-феерии. Присутствующий в нем фантастический элемент не касается исторической канвы. Это не жанр альтернативной истории.
В ходе работы над текстом меня постоянно понукали писать мною же придуманные персонажи. Передать, насколько это странное и в то же время вознаграждающее переживание, практически невозможно. В какие-то моменты начинало казаться, что Реконкисту и открытие Нового Света тоже придумал я. (Вот только зачем мне понадобились все эти войны и костры инквизиции?..)
Не все, что может показаться в романе фантастическим, является таковым. Например, работа со сновидениями действительно возможна, о чем могу свидетельствовать на основании опыта многих людей.
Под «катом» - два отрывка из «Орбинавтов».
1.
Будь его воля, Алонсо побежал бы в дом над мостом прямо сейчас. Вместо этого, он направился в противоположную сторону, как бы нарочно отдаляясь от места, манящего его, как сирена путешественника. Он ходил по золотистому городу, вслушиваясь в пение воображаемой сирены, и ему казалось, что оно становится слабее по мере увеличения расстояния между ним и ею. Но, чем тише был голос, тем он почему-то становился желаннее.
Как прекрасен эпизод в «Одиссее», где герой привязал себя к мачте, чтобы послушать сирен! Однако Одиссея спасли не только веревки. Обычного человека они бы не удержали, - уж в этом сейчас у Алонсо не было никаких сомнений. Нет, Одиссей победил в битве с зовом сирен лишь потому, что Гомер его, Одиссея, выдумал.
И, если ты, Алонсо, не хочешь завязнуть, как мушка в патоке, будь одновременно и Одиссеем, и Гомером. Тем, кто действует, чувствует, радуется и страдает, но в то же время и тем, кто видит это все со стороны, кто ни на мгновение не забывает о мнимости и нереальности всего, что происходит с героем. Будь тем, кто придумывает Алонсо, ежесекундно шлифуя его образ. Наслаждайся пением сирен, но не забывай, что все - и ты, и они - лишь тени на освещенной факелом стене.
2.
В ночь на 2 января 1492 года Мануэль и Гильермо находились в составе трехтысячного отряда, сопровождавшего из Санта-Фе в Гранаду казначея королевы Гутьерре де Карденаса, верховного кардинала Кастилии Педро Мендосу и двух визирей эмира. Всадники проникли в осажденный город по малоизвестной горной тропе. Ворота открыла группа мавританских рыцарей, после чего оба отряда последовали к Вратам правосудия Альгамбры.
В таинственном полумраке занимающегося рассвета, словно перекликаясь со снежными вершинами гор, легендарная цитадель выглядела еще более волшебной, чем обычно. Под зазубренной башней, украшенной затейливыми арабесками, бежала надпись, сделанная витиеватой арабской вязью.
- Что здесь написано? - спросил старый королевский чиновник Карденас старого визиря Абдель-Касима.
- «Я сад, сотворенный прелестью первых утренних часов», - медленно перевел визирь, и в тишине каждое его слово было отчетливо слышно находящимся вблизи рыцарям.
Вот таким образом Мануэль де Фуэнтес еще раньше, чем король и королева, побывал в известной на весь мир цитадели сарацинов, оказавшейся внутри еще более впечатляющей, чем снаружи.
Вместе с другими участниками ночной встречи Мануэль шагал по ее огромным мраморным залам, где стройные колоны уходят в мглистую высь и раздается плеск фонтанов.
Ступал по отделанному золоченой лепниной мозаичному полу, восхищаясь миртовыми садами, водоемами и замысловатой сетью потолочных углублений, напоминающих пчелиные соты.
Любовался, не веря своим глазам, потолком в Зале двух сестер в Львиной крепости. В ячейки потолка были вкраплены тысячи кристаллов молочного кварца, таинственно мерцавшие, как капли росы на паутине.
Снаружи уже занимался рассвет, когда в Альгамбру прибыл эмир и вручил ключи от цитадели Карденасу и Мендосе.
- Идите, сеньоры,- мрачно и торжественно проговорил худощавый Боабдил, нервно теребя узкую черную бородку, - и владейте этими крепостями от имени ваших монархов.
Вскоре в город вступили войска графа Тендильи. Почти в полной тишине полумесяц ислама был снят с башни Комарес, и теперь на его месте над красноватыми стенами древней крепости, рядом со знаменем Сантьяго возвышался серебряный крест, и сияли золотом штандарты кастильского королевства.