Моя Венеция
Кто сказал, что венеции бывают только в Италии? Дураки.
В мой 21-й год отроду, я обзавелся женой, чувством полной самодостаточности и самоуважения женатого, взрослого и солидного человека. Всех этих эмоций было в избытке, но, к сожалению, кроме этого, совковая реальность не обеспечила меня абсолютно ничем, кроме месячной 90 рублёвой зарплаты, заплат на хлопчатобумажных носках и на моём семейном бюджете. Стоит заметить, что, строго говоря, моё семейное гнездо в принципе не существовало и мы, молодожёны, некоторое время перебивались, если можно так обозначить этот период жизни, на старом диване в проходной комнате моих родителей, плацдарме новой советской семьи, где я и моя жена начали ковать светлое будущее. Очевидно, догадливый читатель уже сообразил, что вскоре наши молодые и пылкие чресла стали тяготиться требованием соблюдения тишины в проходной комнате. Посоветовавшись с друзьями и родителями, мы пришли к выводу, что, в принципе, было бы не плохо найти себе собственное пристанище. Хотя мир был огромен, но все пути вели на улицу Маклина, где у канала Грибоедова собирались сдатчики комнат и т. н. углов, приюта бездомных никчёмностей, таких как я и моя жена. Вот туда мы и направились искать прибежище, где для бездомных, как мы, «есть чувству уголок». Там на набережной канала собиралась толпа соискателей и нелегальных предлагателей всякого рода «уголков», надежды неудачников испорченных квартирным вопросом. Кстати, термин «сдать угол» был в широком обращении, означая ситуацию, когда арендатор имеющий всего одну комнату, сдавал искателю жилья её часть, т.е. «угол». Нахождение же аренды целой комнаты считалось грандиозным успехом.
"Толкучка"
Потолкавшись в толпе и наслушавшись торговых разговоров, я понял, что для люмпена с моими доходами я не могу рассчитывать на Букингемскую жилплощадь или даже на конюшню при таковой. Поэтому я отнёсся вполне прагматически к предложению одной затоптанной старушки, тем более, что она нам предложила Целую Комнату! Арендная плата с трудом соответствовала моим материальным возможностям, но цена оказалась наиболее доступной в сравнении с предложениями других арендаторов. Она, т.е. эта доступная мзда и поманила меня с женой следовать за собой, благо тащиться было не слишком далеко. Оказалось, что старушенция была именно та, которую в своё время оприходовал Раскольников, а сдаваемая ею комната находилась в подворотне описанной автором, знаменитым своим отношением к жидам. Очевидно это обстоятельство и повлияло на качество предложенной нам комнаты старухообразной судьбой.
Хочу заметить, что в силу моей писательской неполноценности и бедности русского языка (естественно, за исключением его мата), который был выбран для описания этой истории, я не употребляю ёмкие слова и словосочетания, выражающие эмоциональную палитру наших чувств в момент первого знакомства с этой резиденцией. А следовало бы употреблять слова по ёмче.
Достоевская подворотня
Как помниться, вход в этот приют с канала Грибоедова находился в подворотне какого-то грязно-жёлтого покосившегося двухэтажного дома и начинался обшарпанной полусгнившей дверью на ржавых петлях. Вслед-за-старухиным шарканьем наш путь следовал по кривым ступеням вниз в подвальную темноту явно преобладавшую над тлением единственной 25-ти ваттной лампочки. Ещё не достигнув цели нашего путешествия, т.е. двери квартиры нашего ПМЖ, вы погрузились в ужасающую гнилостную вонь смеси канализационных испарений и вековой достоевской сырости.
Кухня коммунальной "венеции"
Старуха отворила дверь и помимо всей остальной вони нас обдал ещё и смрад жареного сала, поскольку мы очутились на кухне коммуналки, где оказались несколько женщин и сопливых детей разнообразных по форме, но гармонично идентичных по содержанию.
На наше «здрасьте» ответа не последовало, из чего мы заключили, что на радушие рассчитывать мы не должны, да, кстати, и история с топором не вселяла оптимизма на будущее в этой квартирке.
Арендаторша повернула направо и вошла в тёмный коридор.
- Вот, это ваша
Нашему взору представилась не комната, а скорее то, что я бы назвал кельей или кишкой. Под потолком было одно не мытое оконце, расположенное ниже уровня дворовой земли и поэтому полумрак помещения не позволял разглядеть деталей каземата. Размер кишкообразной камеры был, примерно, метров 5 в глубину и метра 2.5 вширь, что означает 12.5 кв. метров. Слева от двери помещалась железная кровать, а справа стоял маленький столик с одним стулом. На стене была деревянная крашеная полка. И всё!
Однако, оказалось, что я ошибся, «и всё» ещё не было. Было то, на что я не обратил внимания во время моего поверхностного осмотра этого узилища. Внезапно, я услышал хлюпающие звуки при перемещении старухи по комнате. Присмотревшись я обнаружил в темноте на полу доски плавающие в воде, т.е. в какой-то жиже. Испуг этого открытия прошёл, когда оказалось, что если не ступать между досками, то ноги возможно удаться и не промочить, а плеск воды даже успокаивал. На когда-то крашеной стене, очевидно, для уюта, кнопкой была пришпилена газетная фотография ни то Хрущёва, ни, то Брежнего, ни то Достоевского, не помню. С заплесневелого потолка проводом свисала голая лампочка тех же 25 ватт. Больше не было ничего.
«Идите за мной» прошамкала старуха и повела нас обратно на кухню.
- Вот уборная
Сообщила старуха тыча в боковую дверь.
Уборная состояла их нехитрого старого унитаза с его компаньоном, сливным бачком снабжённым веревкой исполняющей обязанности утраченной цепочки. Пять тусклых лампочек с соответствующими пятью выключателями гнездились вокруг слезливой фановой трубы, по которой верхние жильцы отправляли вниз в «наш» апартамент звуковую весточку, информируя нас об исправной работе их пищеварительных систем. По количеству лампочек я понял, что в квартире будут нашими недружелюбными соседями еще четыре семьи.
Источником воды для всех нужд был один кран в кухонной ржавой раковине. На кухне висели верёвки для сушки белья. Здесь же была и газовая плита, из 8 конфорок.
- Вот справа одна ваша,
пообещала арендаторша. Был там и маленький колченогий неудачно сколоченный шаткий столик покрытый потрескавшейся клеёнкой.
- Это вам тут готовить
Старухин артритный палец ткнул в предмет
Получив авансом двухмесячную арендную плату, старуха пропала оставив нас наплаву в наконец-то-нашей-комнате.
Когда пришла навестить молодую пару моя бедная мама, она была настолько потрясена увиденным, что и сегодня, по прошествии нескольких десятков лет вспоминает это место, не иначе как Царство Аида.
Царство Аида
А мне был 21 год отроду и это было наше первое самостоятельное жилище, моё гнездо, в котором романтика юности раздвигала стены этого подвала открывая моему воображению этот косой дом-Пизу и её башню, Венецию, утопающую в гнилой воде её каналов, нашу кровать-гондолу плывущую в приливе венецианского наводнения по нашей молодости. Это и была «моя Венеция».
Уже много позже, когда мне довелось познакомиться с Венецией Италии, я ощутил знакомую мокрую венецианскую вонь молодости и понял, что я ничуть не ошибался в моём молодом ленинградском воображении итальянской венеции.
Да, радость от удачного съёма той комнаты, как я припоминаю, сопровождалась ещё и тем, что нам не пришлось повстречаться с Раскольниковым. Повезло.