Анекдот и цитата

May 29, 2016 09:10


    Сценка в универсаме. Две девушки в униформе уединились среди стеллажей и договариваются куда-то по-тихому сбегать. Но надо после двух, а сейчас сколько?.. Ой, я без часов. И я.
    — Толя! — окликает одна из барышень проходящего мимо молодого охранника. — У тебя часы есть?
    — Не, я счастливый.
    Было это в начале восьмидесятых. Все трое ещё проходили в школе русскую литературу. Мой племянник, родившийся в девяносто втором, уже не понял бы смысла шутки. В его компании цитируют другие книги и фильмы. Но всё-таки на моё: «Вы даёте нереальные планы», — он ответит: «Это как его... волюнтаризм! »
    
    В одной из книг буджолдовской саги о форКосыгиных Майлз со своим флотом застрял на Земле. Ему должны были перечислить деньги с Барраяра на ремонт кораблей и лечение раненых, но в Барраярском посольстве никто слыхом не слыхивал не только о деньгах, но и о самом дендарийском флоте. Потом пошли всякие неприятные странности, и, в конце концов, Майлза похитили. И заодно одного из сотрудников посольства, очень образованного человека, историка с докторской степенью. Сидели они в одной камере, потом Майлза утащили на допрос с суперпентоталом, на который у Майлза была нестандартная реакция: вместо того, чтобы выложить всю правду, он нёс чёрт знает что, в лихорадочном потоке сознания процитировал «быть или не быть», уцепился за цитату — и... Его, декламирующего бессмертную трагедию, поспешно вернули в камеру, и там Майлз, бегая от стены к стене, выдал всю пьесу, целиком.

Добравшись до последней строки, он упал на пол и лежал, жадно ловя ртом воздух.
    Капитан Галени, который забился на край скамьи и последний час сидел, зажав ладонями уши, рискнул поднять голову...
    — Что это было?
    — Вы о чём — о пьесе или о химсредстве?
    — Пьесу я узнал, спасибо.

В том, что в этом эпизоде русскому читателю так же смешно, как англоязычному, и по той же причине, заслуга переводчика. Он дерзко заменил цитируемую пьесу. В оригинале это любимая Майлзова вещь Шекспира, Майлз цитирует её на каждом шагу, видя в ней множество параллелей с собственной жизнью, но русскоязычным читателям она практически незнакома. «Ричард Третий».
    В текстах Буджолд вообще много цитат. Подозреваю, что большинства переводчики не распознали. Я смутно ощущаю, что персонажи что-то цитируют, но не знаю, что. Игра смыслов пролетает мимо меня.

И вот строю я мир текста, фантастического или фэнтезийного. Другой мир, отличный от текущей реальности. Населённый подобными нам двуногими беспёрыми. У них есть язык — значит, они, как и мы, обитают в мире знаков. В нём есть поэзия, беллетристика, философские и научные трактаты, религиозные канонические книги, мифы, сказки, притчи, пословицы и поговорки. Персонажи неизбежно что-нибудь из этого цитируют. Возможно ли вставить цитату в речь героя так, чтобы обойтись без ремарок («процитировал он»), чтобы читатель понял: герой цитирует что-то, понятное собеседникам, из общего для них культурного пространства?
    Конечно, есть такая хорошая вещь, как кавычки. Они облегчают задачу до полной невесомости. Но мы же не берём в кавычки то, что всем известно, у всех на слуху и в памяти. Да к тому же часто перефразируем цитату, а то и лишь намекаем на неё, как тот охранник, распоряжаясь родным текстом по-свойски.

Прежде я думала, что самое сложное в создании мира-текста — придумать в его реалиях анекдот. Здесь, в текущей реальности, без анекдотов никуда и никак. Скрасить ожидание, снять напряжение, разрядить обстановку, повернуть ситуацию неожиданной стороной... Моей матери удаляли опухоль под новокаином, который на мать не действует. Анестезиолог, измученный её болью, взмолился: «Ну потерпите! » — «А я что делаю? » — выдавила мать и затряслась от смеха. «Что с вами?! » — «Анекдот вспомнила». Потом анестезиолог пришёл к ней в палату: «А что за анекдот? Расскажите».
    Мы рассказываем их друг другу с тех пор как обрели разум. Истории о мужике, приучавшем лошадь не есть, и «нальём воды, когда научитесь плавать» есть уже в греческом сборнике анекдотов «Филогелос«, увидевшем свет две тысячи лет назад. Хохму «Как вас постричь? — Молча» приписывали последовательно череде монархов от Филиппа Македонского до Брежнева. Байка о тёще и саблезубом тигре наверняка восходит к временам саблезубых тигров. Можно сколь угодно плотно обставлять мир текста реалиями и заполнять событиями, тщательно выписывать поведение персонажей, вкладывать в их уста умные мысли и характерные словечки — но мир окончательно оживёт, когда один персонаж расскажет другому анекдот.
    Какие анекдоты травят наши братья по разуму в фантастических книгах?
    Вот такие, к примеру.

— Странник, новые анекдоты есть?
    — Есть, — сказал Поль. — Только неостроумные.
    — Мы сами неостроумные...
    — Пусть расскажет. Расскажи мне анекдот, и я скажу, кто ты.
    Поль сказал:
    — Один кибернетист (смех) изобрел предиктор, машину, которая предсказывает будущее, этакий агрегат в сто этажей. И задал он для начала предиктору вопрос: «Что я буду делать через три часа? » Предиктор жужжал до утра, а потом сообщил: «Будешь сидеть и ждать моего ответа».
    — Да-а, — сказал кто-то.
    — Что — да? — сказал Поль хладнокровно. — Сами просили.
    — Слушайте, крестьяне, почему все эти киберанекдоты такие глупые?

Или такие.

— Да вот хотя бы, — беспечно улыбнулся Эннеари, — вы никогда не слышали, как эльф решил подарить слона дочке мельника?
    О нет, мысленно взмолилась Шеррин, только не это! Только не анек¬доты... сказочный лучник не должен вести себя, как пустоголовый придворный вертопрах, не должен! Пожалуйста, ну пожалуйста...
    — Нет... — прошептала она. — Нет...
    — Это немного дурацкая история, — чуть смущенно признался эльф.
    Ну так и есть!
    — Честно говоря, ужасно дурацкая. Но почему-то очень смешная. Так вот, — Эн¬неари приумолк на долю мгновения. — Один эльф пришел на мельницу...
    Шеррин думала, что анекдотов на своем, пусть и недолгом, веку на¬слу¬ша¬лась предовольно. Всяких — от придворных до казарменных. Ока-зы¬вается, не вся¬ких. Ничего даже отдаленно похожего на эльфийские анекдоты она отродясь не слышала, более того — вообразить себе не мог¬ла. Нет, что дареный слон все¬не-пременно обсыплется мукой с ног до го¬ло¬вы, она как раз догадалась. Но вот что учинила в ответ дочка мельни¬ка... а в особенности что сказал эльф, выби¬раясь из-под белого от муки слоновьего уха... и уж тем более что сказал слон...
    Сначала Шеррин показалось, что она просто-напросто ослышалась. Потом она мысленно повторила последнюю фразу. А потом согнулась пополам от хохота.

Это, между прочим, одни из лучших и любимых фантастов.
    Радует уже то, что фантасты ощутили потребность мира-текста, его культуры в этих самоцветах городского фольклора, в этих кристаллах смеха. А уж решают задачу, кто как может. Кто-то — большинство — не напрягаясь, рассыпает по мозаичным мостовым иной реальности тутошние, кондово нашенские хохмы. Просто для смеху. Кто-то, не рискуя, рассказывает читателю, что герой рассказал смешной анекдот — включив в рассказ некоторые культурные приметы своего виртуального мира, это уже что-то. По мне, честнее всё-таки сочинить свой анекдот — пусть не смешной (разве мало таких в текущей реальности?), но порождённый именно этим миром, этой культурой, отблёскивающий её смыслами.
    Вваливается как-то раз к нам, крестьянам, фермер, потрясая парой окорочков. Эти ваши козы, говорит, новейшая порода, мясо с живого тела, крылышки или ножки! Взял я у вас двух, с крылышками и с ножками, козы-то они хорошие, но только потянул одну — и вот, отвалились! — Правильно, говорим, мясо с живого тела и должно отделяться не травматично. — А как мне её теперь доить? — говорит. — Н-да, это у нас пока в стадии разработки. А вы доите козу с крылышками. — Так она улетела!

С анекдотом для своего «Джампа на Уттар» я худо-бедно справилась, вставить его в текст — не проблема, сам ложится. А вот цитаты... Не проблема сочинить на нужную тему, хоть прозой, хоть стихами. Ещё проще последовать примеру мастера, сопрягающего миры:

— Я, собственно, затем и отправился в Мордор — напоследок пошарить по пепелищу. Набрал целую сумку книг... Нашел среди прочего страничку превосходных стихов, совершенно мне незнакомых:
    Клянусь четой и нечетой,
    Клянусь мечом и правой битвой,
    Клянуся утренней звездой,
    Клянусь вечернею молитвой...
    Не знаете, часом, что за автор?
    — Это Сахеддин. Он, вообще-то говоря, не поэт, а маг и алхимик. Время от времени публикует стихи, утверждая при этом, будто бы он всего лишь переводчик текстов, созданных в иных Мирах. А стихи и в самом деле отличные, вы правы.
    — Черт побери, забавная идея!.. Ведь описывать Мир можно массой способов, но истинный поэтический текст, где нельзя заменить ни единой буквы, — наверняка самый точный и экономный из них и уже в силу этого должен быть самым универсальным! Если и есть что-то общее для разных Миров, это будет поэзия — ну, если не считать музыки... Такие тексты должны существовать помимо нас, изначально вписанные в картину Сущего и Мыслимого — шумом морской раковины, болью отвергнутой любви, запахом весенней прели, — надо лишь научиться распознавать их... Поэты делают это интуитивно, но, может быть, ваш Сахеддин действительно открыл для этого формализованный метод — почему бы и нет?
    — Ну да, нечто вроде современной науки поиска рудных жил — взамен ненадежных озарений рудознатцев... Значит, вы тоже полагаете, что Мир есть Текст?
    — Тот мир, в котором живу я, — без сомнения; впрочем, это дело вкуса...

Без сомнения. Осталось всего ничего — вплести текст в текст текста. Чтобы и прирос, как родной, и остался с ясно видимой границей.

2016, Люди и знаки

Previous post Next post
Up