Из памяти, о праздновании Нового года в раннем детстве
Выбрала себе на сегодня 2 темы из творческого марафона "Вспомнить зимнюю историю из детства" и "Вспомнить, как вы отмечали Новый год в детстве". Выбрала первую тему ещё вчера или позавчера, но не могла поручиться, что смогу записать эту историю, нужно настроение, ведь мне предстоит рисовать картинку по памяти, погрузиться в прошлое лет так на 30 назад или около того.
Рисую и первое, что я вижу - это я и моя любимая бабушка. Обе сидим на полу, недалеко от окна, в общей комнате, где стояли кровать дедушки и диван бабушки, и собираем еловые хвоинки - я в жёлтую формочку, а бабушка - да, а во что собирала хвоинки бабушка? Не помню. И почему-то, ещё странность, я вижу нас словно бы со спины, а мы стоим на четвереньках, представили вид? И, одновременно, я вижу наши руки, собирающие хвоинки. И рядом светлым пятном стоит дедушка, кажется это именно он стоит в дверном проёме и смотрит на нас, или, может быть, это была моя мама?
В комнате светло и тепло. У нас, хоть и первый этаж был, но квартира была очень тёплая, под нашей квартирой был подвал-погреб, в котором бабушка хранила солёные грибы в эмалированном ведре; такие подвалы были под каждой квартирой, подвалы эти были сухие, с песком на полу и тёплые, без всякой сырости.
Сидим, значит, хвоинки собираем. Говорим о чём-то таком хорошем, Новый год отмечаем. Да и не только Новый год, вообще зимние праздники, а ещё день рождения дедушки, он у него был 10 января. Мы с мамой в гости приехали на праздники.
И от этой картины так светло-светло, уютно, тихо, все свои, наша маленькая семья (ну не такая она у нас в те годы была и маленькая: бабушка с дедушкой, мама, я, мой дядя, мамин младший брат с первой женой и два моих старших двоюродных брата), витраж в комнате бабушкиной работы, за окном чистейший снег и кусты-заросли сирени, а в доме, кроме нас-людей, ещё и дедушкина кошка Мурка-Третья, дымчато-серая с пушистым хвостом.
От той давней поры осталась только память. В живых нет ни любимой бабушки, ни дедушки, которого я почти совсем не помню, к огорчению мамы, нет Мурки-Третьей. А в памяти они все живы...
Рисую и первое, что я вижу - это я и моя любимая бабушка. Обе сидим на полу, недалеко от окна, в общей комнате, где стояли кровать дедушки и диван бабушки, и собираем еловые хвоинки - я в жёлтую формочку, а бабушка - да, а во что собирала хвоинки бабушка? Не помню. И почему-то, ещё странность, я вижу нас словно бы со спины, а мы стоим на четвереньках, представили вид? И, одновременно, я вижу наши руки, собирающие хвоинки. И рядом светлым пятном стоит дедушка, кажется это именно он стоит в дверном проёме и смотрит на нас, или, может быть, это была моя мама?
В комнате светло и тепло. У нас, хоть и первый этаж был, но квартира была очень тёплая, под нашей квартирой был подвал-погреб, в котором бабушка хранила солёные грибы в эмалированном ведре; такие подвалы были под каждой квартирой, подвалы эти были сухие, с песком на полу и тёплые, без всякой сырости.
Сидим, значит, хвоинки собираем. Говорим о чём-то таком хорошем, Новый год отмечаем. Да и не только Новый год, вообще зимние праздники, а ещё день рождения дедушки, он у него был 10 января. Мы с мамой в гости приехали на праздники.
И от этой картины так светло-светло, уютно, тихо, все свои, наша маленькая семья (ну не такая она у нас в те годы была и маленькая: бабушка с дедушкой, мама, я, мой дядя, мамин младший брат с первой женой и два моих старших двоюродных брата), витраж в комнате бабушкиной работы, за окном чистейший снег и кусты-заросли сирени, а в доме, кроме нас-людей, ещё и дедушкина кошка Мурка-Третья, дымчато-серая с пушистым хвостом.
От той давней поры осталась только память. В живых нет ни любимой бабушки, ни дедушки, которого я почти совсем не помню, к огорчению мамы, нет Мурки-Третьей. А в памяти они все живы...