"Доктор" памятников.
Представьте себе человека, который занимается своим любимым делом, тем, что для него важнее всего в жизни. Он реставрирует памятники: церкви, соборы, старые здания. Он относится к ним как к живым людям, к больным детям, а себя называет "доктором", который их лечит. Он придумывает новые способы реставрации, не боится лазить на крышу, если надо - без лесов проникая в самые труднодоступные места, чтобы самому все увидеть и оценить. Он реставрирует одну церковь 3-5 лет, отдавая ей все силы, умение и опыт, обдумывая ночами, как лучше укрепить какую-нибудь несущую балку или открыть, не повредив, старинные росписи.
А потом приходят люди и однажды ночью взрывают его церковь.
Его любимый "ребенок" погиб, и все его труды - насмарку. И так повторяется снова и снова. Этот человек знает, что с любым памятником, над которым он работает, может случиться тоже самое в любой момент, и, несмотря на все его усилия, письма, обращения, хождения по кабинетам, он не сможет ничего предотвратить. Он никак не сможет спасти своих "детей": церковь не икона, ее не спрячешь и тайно не унесешь. И остается только ходить по кабинетам и писать, писать...И продолжать свое дело, несмотря ни на что.
Такая судьба выпала Петру Дмитриевичу Барановскому, талантливому реставратору. Его призвание проявилось еще в детстве. В 12 лет он, пораженный красотой шатровой деревянной церкви, упросил священника разрешить ее обмерить, чтобы понять, как построено такое чудо. А юношей получает премию от археологов за доклад со своим планом реставрации нескольких церквей. Потом было строительно-техническое училище, Археологический институт, диссертация и звание профессора в 26 лет.
Но вокруг слишком много разрушающихся памятников, чтобы читать лекции в академической среде. И в 1923 году Барановский бросает научную работу и начинает ездить по России, реставрируя церкви. Он восстановил около 100 церквей и памятников. Но он не только реставрировал, но и спасал от сноса: писал письма, ходил на приемы к властям, доказывал. Он надоедал властям снова и снова, несмотря на зловещие слова, что он защищает старый строй и мешает строительству нового. Понимая, что лучший способ сохранить соборы, устроив в них музеи, Барановский создает музей Коломенское, куда свозит все ценное, музей Андрея Рублева в Андрониковом монастыре, представляет план создания музеев в 50 крупнейших монастырях.
В 1932 г. появляется план реконструкции Москвы, по которому начинают сносить много памятников в городе. Их и раньше сносили, и многое Барановский с соратниками не смогли отстоять. Но теперь монастыри и соборы сносят один за другим. И все делегации Петра Дмитриевича с коллегами в высокие кабинеты мало помогают, только отдельные здания удается спасти. Однако они борятся за каждый объект.
Особенно отчаянная борьба развернулась вокруг собора Василия Блаженного. Да, да, его тоже хотели снести. Он мешал Кагановичу проводить парады: танковая колонна и демонстранты должны были свободно проходить на Красную площадь. Есть разные легенды, как Барановский спасал собор. Наиболее реальным кажется рассказ его дочери о том, что после безрезультатного приема у Кагановича Барановский послал телеграмму Сталину. Упоминание о телеграмме встречается еще в нескольких местах, возможно, она тоже помогла (за собор боролись многие). В это же время собираются сносить и Казанский собор на Красной площади. Его Барановский реставрировал с 1925 по 1930-е гг. И делал это без лесов, на веревке, чтобы не закрывать людям вид на красоту собора и площади. Конечно, теперь он с коллегами бьется и за этот собор.
Однако обстановка вокруг защитников старины сгущается. Город очищают от "старого хлама", а они тормозят социалистическое строительство. В газетах появляются разгромные статьи, где Барановского и его соратников называют "верные сыновья буржуазии", обвиняют в том, что "советская лояльность была для них маской". А в ответ Барановский, не думая о себе, пишет доклад "О катастрофическом разрушении ценнейших памятников народного деревянного зодчества и необходимости экстренных правительственных мер по их сохранению".
А газеты продолжают печатать статьи, например, с такими названиями "Реставрация памятников искусства или искусная реставрация старого строя". Барановский писал позже: "Так быстро назревал серьезный конфликт, который мы предчувствовали, но ничего сделать не могли, т.к. уйти от дела значило изменить долгу честного специалиста и совести и тем оставить беззащитными народные ценности".
Петра Дмитриевича арестовали в 1933г. Через некоторое время он пишет из тюрьмы записку-завещание сотрудникам в Коломенское, которое тогда создается: что и как делать в ближайшие годы, что где лежит, какие у него были планы и т.д. Его не бьют, но не дают спать и устраивают моральные мучения. Следователь Альтман на допросах с издевкой говорил ему: "А мы вашего Василия Блаженного уже ломаем". Барановского довели почти до потери рассудка, и он подписал показания. "Вспомнить и уточнить детально, как это происходило, я не могу, т.к. находился в невменяемом состоянии".
Как только допросы прекратились, и Петр Дмитриевич отоспался и немного пришел в себя, он стал требовать следователя, чтобы отказаться от показаний, а потом надеялся на суд. Однако ни следователя, ни суда он не увидел. Прочитали приговор и перед отправкой в лагерь дали свидание с женой. И первый вопрос Барановского был: "Что с собором?"
Дальше было 3 года концлагеря в Сибири, где Петр Дмитриевич спроектировал и построил несколько зданий и был освобожден досрочно. В 1936 г. он приехал в Александров с запретом жить в Москве. Здесь он должен был каждый вечер отмечаться у оперуполномоченного. Уже на следующее утро Барановский едет в Москву, с радостью убеждается, что собор Василия Блаженного цел и невредим. Но зато Казанский собор, который он раньше реставрировал, уже наполовину разобран.
И с этого дня около 2-х месяцев Петр Дмитриевич каждый день с первой электричкой едет в Москву, тайно из окна Исторического музея фотографирует остатки собора, обмеряет и зарисовывает его детали. Разбирают храм те же каменщики, с которыми он его когда-то восстанавливал. И они не выдают своего реставратора. Барановский не зря рисковал оказаться в тюрьме за нарушение режима: в 1990-х годах собор был воссоздан по его чертежам и измерениям.
Потом Барановский реставрирует соборы в Александрове, а после войны восстанавливает разрушенное немцами. И опять защищает то, что хотят снести. В Москве Петр Дмитриевич восстанавливает Крутицкое подворье и создает там школу реставраторов, которая действовала несколько лет. В 1960-е гг. он понимает, что новую волну сноса памятников могут остановить только объединившиеся люди, и становится одним из организаторов общества ВООПИК.
Петр Дмитриевич был не только реставратором, который "чувствовал" камень и дерево и предложил ряд новых, неожиданных методов реставрации. Он был еще и знатоком старины, мог рассказать много из истории памятников, прочесть наизусть "Слово о полку Игореве" и описать почти все предметы, там упомянутые. Во время работы Барановский не сидел на одном месте, а часто и много ездил, восстанавливая одновременно несколько памятников. И был требовательным, но уважительным к коллегам: даже последнего рабочего называл по имени-отчеству. Удивительный человек, но что больше всего поражает в нем - способность снова и снова продолжать свое дело, не опуская рук, несмотря на то, что власти опять и опять разрушают его труды.
Подробнее о нем, а также о других защитниках старины можно найти сведения на сайте: https://sites.google.com/site/soprotivleniestalinism/soprotivlenie-na-rabocih-mestah-professionalnoe/gumanitarnye-nauki