...ну и вот... праздник... День Победы...
Моё наумприходящее...
На верхнем фото - дядя Боря, бабушка Шура, моя мамуся Римма (я у неё в животике), рядом мой папа Леонид, в шляпе - дедушка Лёша, внизу мой старший братик Коля (самое начало шестидесятых )
На нижнем фото - я и дедушка Лёша (так называемый "застой" - семидесятые годы)
...звучит зловеще, но... вот все мои старики, ветераны - дедушки - Алексей и Гаврила, бабушки - Александра и Дарья, прабабушка - Мария... ушли, умерли до... до всего вот нынешнего шабаша...
И мне спокойно - не пришлось им объяснять - что такое со всеми нами случилось, со страной, с людьми, со всей житухой...
И неспокойно, потому что.... ну вот действительно, за какого рожна они столько вынесли? И война, и раны, и боль, и послевоенное - работа, работа, работа... Они защищали и восстанавливали, поднимали за ради какого? Как бы я им весь нонешний дурдом и беспредел объяснила?
Да понятно - жизнь никогда не сахар...
А только мне, старой перечнице, есть с чем сравнивать - вот в чём закавыка...
Есть тогда и есть теперь, и я очень сомневаюсь, что мои старики жутко бы радовались тоннам хим.колбас на прилавках...
Или быдлошоу и бесконечнопричёсанным, лакированным сериалам в дуроскопе - про тогда - как было здоровско...
Моих стариков нету и уж много-много лет...
И, да, я тоскую по ним, тоскую по их глазам, рукам, по их запаху, по их доброте, строгости, теплу...
И очень злюсь на себя, что мало слушала их рассказы-воспоминания о войне и мире...
Очень злюсь, что иной раз была нетерпимой, что не понимала - как коротка жизнь...
И я теперь бабушка - да всё иное...
Да, и раньше была вокруг ложь, но была и совесть...
Теперь же - ну никаких сил нету - смотреть и смотреть на всё вокруг...
Прям шагреневая кожа, а наоборот, изврат...
Я могу бесконечно ставить многоточия, только что изменит...
Ведь мои-то ушли, и не видят, а сколько ещё остались - мало, но вот живут и видят как страшно и бессовестно мы стали жить...
По дуроскопу - парады, победы, реляции, рукоплескания, ура-приёмчики...
А по сути - пустота, болото вонючее... И враньё, враньё, враньё...
День Победы - всё дальше, вот и мы всё позабываем...
.....................................................................................
Оригинал взят у eu_shestakov в 9.V
У власти есть традиция. Каждый год нам колют в вену 9 мая. Не для того, чтобы помнили. А для того, чтобы рыхлая тушка чувствовала себя гордым зверем. У меня тоже традиция. Я ставлю этот текст, который написал 6 лет назад.
Победа, победа... Два людоеда подрались тысячу лет назад. И два твоих прадеда, два моих деда, теряя руки, из ада в ад, теряя ноги, по Смоленской дороге по старой топали на восход, потом обратно. "... и славы ратной достигли, как грится, не посрамили! Да здравствует этот... бля... во всем мире... солоночку передайте! А вы, в платочках, тишей рыдайте. В стороночке и не группой. А вы, грудастые, идите рожайте. И постарайтесь крупных. Чтоб сразу в гвардию. Чтоб леопардию, в смысле, тигру вражьему руками башню бы отрывали... ик! хули вы передали? это перечница..."
А копеечница - это бабка, ждущая, когда выпьют. Давно откричала болотной выпью, отплакала, невернувшихся схоронила, на стенке фото братской могилой четыре штуки, были бы внуки, они б спросили, бабушка, кто вот эти четыле...
"Это Иван. Почасту был пьян, ходил враскоряку, сидел за драку, с Галей жил по второму браку, их в атаку горстку оставшуюся подняли, я письмо читала у Гали, сам писал, да послал не сам, дырка красная, девять грамм.
А это Федор. Федя мой. Помню, пару ведер несу домой, а он маленький, дайте, маменька, помогу, а сам ростом с мою ногу, тяжело, а все-ж таки ни гу-гу, несет, в сорок третьем, под новый год, шальным снарядом, с окопом рядом, говорят, ходил за водой с канистрой, тишина была, и вдруг выстрел.
А это Андрей. Все морей хотел повидать да чаек, да в танкисты послал начальник, да в танкистах не ездят долго, не "волга", до госпиталя дожил, на столе прям руки ему сложил хирург, Бранденбург, в самом уже конце, а я только что об отце такую же получила, выла.
А это Степан. Первый мой и последний. Буду, говорит, дед столетний, я те, бабке, вдую ишо на старческий посошок, сыновей народим мешок и дочек полный кулечек, ты давай-ка спрячь свой платочек, живы мы и целы пока, четыре жилистых мужика, батя с сынами, не беги с нами, не смеши знамя, не плачь, любаня моя, не плачь, мы вернемся все, будет черный грач ходить по вспаханной полосе, и четыре шапки будут висеть, мы вернемся все, по ночной росе, поплачь, любаня моя, поплачь, и гляди на нас, здесь мы все в анфас, Иван, Федор, Андрей, Степан, налей за нас которому, кто не пьян..."
..............................................................................................
На верхнем фото - дядя Боря, бабушка Шура, моя мамуся Римма (я у неё в животике), рядом мой папа Леонид, в шляпе - дедушка Лёша, внизу мой старший братик Коля (самое начало шестидесятых )
На нижнем фото - я и дедушка Лёша (так называемый "застой" - семидесятые годы)
...звучит зловеще, но... вот все мои старики, ветераны - дедушки - Алексей и Гаврила, бабушки - Александра и Дарья, прабабушка - Мария... ушли, умерли до... до всего вот нынешнего шабаша...
И мне спокойно - не пришлось им объяснять - что такое со всеми нами случилось, со страной, с людьми, со всей житухой...
И неспокойно, потому что.... ну вот действительно, за какого рожна они столько вынесли? И война, и раны, и боль, и послевоенное - работа, работа, работа... Они защищали и восстанавливали, поднимали за ради какого? Как бы я им весь нонешний дурдом и беспредел объяснила?
Да понятно - жизнь никогда не сахар...
А только мне, старой перечнице, есть с чем сравнивать - вот в чём закавыка...
Есть тогда и есть теперь, и я очень сомневаюсь, что мои старики жутко бы радовались тоннам хим.колбас на прилавках...
Или быдлошоу и бесконечнопричёсанным, лакированным сериалам в дуроскопе - про тогда - как было здоровско...
Моих стариков нету и уж много-много лет...
И, да, я тоскую по ним, тоскую по их глазам, рукам, по их запаху, по их доброте, строгости, теплу...
И очень злюсь на себя, что мало слушала их рассказы-воспоминания о войне и мире...
Очень злюсь, что иной раз была нетерпимой, что не понимала - как коротка жизнь...
И я теперь бабушка - да всё иное...
Да, и раньше была вокруг ложь, но была и совесть...
Теперь же - ну никаких сил нету - смотреть и смотреть на всё вокруг...
Прям шагреневая кожа, а наоборот, изврат...
Я могу бесконечно ставить многоточия, только что изменит...
Ведь мои-то ушли, и не видят, а сколько ещё остались - мало, но вот живут и видят как страшно и бессовестно мы стали жить...
По дуроскопу - парады, победы, реляции, рукоплескания, ура-приёмчики...
А по сути - пустота, болото вонючее... И враньё, враньё, враньё...
День Победы - всё дальше, вот и мы всё позабываем...
.....................................................................................
Оригинал взят у eu_shestakov в 9.V
У власти есть традиция. Каждый год нам колют в вену 9 мая. Не для того, чтобы помнили. А для того, чтобы рыхлая тушка чувствовала себя гордым зверем. У меня тоже традиция. Я ставлю этот текст, который написал 6 лет назад.
Победа, победа... Два людоеда подрались тысячу лет назад. И два твоих прадеда, два моих деда, теряя руки, из ада в ад, теряя ноги, по Смоленской дороге по старой топали на восход, потом обратно. "... и славы ратной достигли, как грится, не посрамили! Да здравствует этот... бля... во всем мире... солоночку передайте! А вы, в платочках, тишей рыдайте. В стороночке и не группой. А вы, грудастые, идите рожайте. И постарайтесь крупных. Чтоб сразу в гвардию. Чтоб леопардию, в смысле, тигру вражьему руками башню бы отрывали... ик! хули вы передали? это перечница..."
А копеечница - это бабка, ждущая, когда выпьют. Давно откричала болотной выпью, отплакала, невернувшихся схоронила, на стенке фото братской могилой четыре штуки, были бы внуки, они б спросили, бабушка, кто вот эти четыле...
"Это Иван. Почасту был пьян, ходил враскоряку, сидел за драку, с Галей жил по второму браку, их в атаку горстку оставшуюся подняли, я письмо читала у Гали, сам писал, да послал не сам, дырка красная, девять грамм.
А это Федор. Федя мой. Помню, пару ведер несу домой, а он маленький, дайте, маменька, помогу, а сам ростом с мою ногу, тяжело, а все-ж таки ни гу-гу, несет, в сорок третьем, под новый год, шальным снарядом, с окопом рядом, говорят, ходил за водой с канистрой, тишина была, и вдруг выстрел.
А это Андрей. Все морей хотел повидать да чаек, да в танкисты послал начальник, да в танкистах не ездят долго, не "волга", до госпиталя дожил, на столе прям руки ему сложил хирург, Бранденбург, в самом уже конце, а я только что об отце такую же получила, выла.
А это Степан. Первый мой и последний. Буду, говорит, дед столетний, я те, бабке, вдую ишо на старческий посошок, сыновей народим мешок и дочек полный кулечек, ты давай-ка спрячь свой платочек, живы мы и целы пока, четыре жилистых мужика, батя с сынами, не беги с нами, не смеши знамя, не плачь, любаня моя, не плачь, мы вернемся все, будет черный грач ходить по вспаханной полосе, и четыре шапки будут висеть, мы вернемся все, по ночной росе, поплачь, любаня моя, поплачь, и гляди на нас, здесь мы все в анфас, Иван, Федор, Андрей, Степан, налей за нас которому, кто не пьян..."
..............................................................................................