Дело всей жизни - переписанное
Сем Земцев сидел в своем кабинете. Сквозь жалюзи просачивался блеклый свет июньского солнца. Несмотря на царившую за окном жару в комнате поддувало, благодаря вентилятору у стены. Сем сидел, сгорбившись над рукописью, и делал правки карандашом. Нависавшая над ним настольная лампа слабым светом освещала его изнеженные руки и полноватое лицо, хозяин которого, похоже, был в небольшом замешательстве и усердно работал, морща лоб. Он то недовольно зачеркивал и дописывал что-то, то широко улыбался.
Работал он в полумраке, полной изоляции от всего мира. Сем словно отшельник летописец, сидел в своем кабинете и вел неведомые никому записи, которые, быть может, когда-нибудь станут великим наследием. Так думал он. Вот уже десятый год Земцев работал над психологическим романом о любви. Подчерпывал знания из других книг, смотрел фильмы и писал. Писал книгу легенду, роман, который по его представлениям должен был стать фурором в современной литературе.
Началось все с выпуска восемьдесят девятого, когда он, окончив среднюю школу и устроившись работать клерком начал писать. Он писал и до этого, но не столь серьезно и масштабно. Теперь же, он был полон решимости перевернуть представления масс о литературе и пошатнуть каноны сентиментализма и романтизма. Сразу, все вместе.
Вскоре, Сем ушел с работы и полностью посвятил себя книге. Отец его, Егор Земский, будучи выходцем из России, а теперь знатным служащим в банке, оплачивал мелкие счета сына и кормил его небольшой рот. Так за окном квартиры Сема протекал год за годом, и вот миновало уже десять лет, и книга была почти готова.
Сем вспотел и, украдкой промокнув рукавом лоб, продолжил править рукопись. Вентилятор важно мотал своей широкой головой из стороны в сторону, жужжа и перемалывая лопастями воздух.
Сем перевернул страничку и отхлебнул из стакана. Окончательно долистав страницы он облизнул губы и в их уголках появились складки от глупой и бездумной улыбки.
-Эврика,- вдруг неожиданно воскликнул он и резким движением поднялся со стула.
Сем взял в руки телефон и, ловко набрав номер, стал ждать. Послышались гудки.
-Пол, это ты?- спросил Сем.- Пол! Я закончил, закончил роман! Слышишь? Закончил, теперь все позади! Точно,- улыбнулся писатель,- давай встретимся у Тони? Все, завтра, договорились.
Положив трубку, Сем, переполненный блаженной радостью и волнующей истомой, которая теребила его сердечко, заставляя биться сильнее, включил диск группы «Гансес энд Роусес» и вышел в кухню. Там он открыл баночку «Хайнекен» и под веселый мотивчик тихо радовался своей победе. Наконец-то он дышал полной грудью и смог спустя семь лет пребывания в этой квартире осмотреться. Хаос царившей в его вещах поверг писателя в шок, но, отхлебнув из банки, и чувствуя, как теплота разносится по всему телу, он смягчился и махнул рукой. Как-нибудь в другой раз приберусь, у меня праздник.
К вечеру, смекнув, что пьянство в одиночку ведет к алкоголизму и что лучше всего выпить завтра с Полом, Сем, оставив алкоголь в сторонке, стал готовиться ко сну. Я написал роман, и теперь я смогу заявить о себе. Столько лет потрачено не зря и теперь, я смогу перевернуть представления о литературе, да черт подери, любви - не меньше! Слава и богатство стоят уже на пороге и покорно ждут, пока я впущу их! Сем сиял, и его улыбка идиота не сползала с упитанного лица ни на минуту. Он долго не мог сомкнуть глаз, мышцы сокращались, а тело лихорадило от нахлынувшего волнения. Наконец он смог сбежать в ночное царство.
Наутро чувствуя одиночество и грусть, Сем воочию оценил все прелести похмелья. Пол уходил из под ног, а квартира кружила незадачливого пьяницу. Посмотрев на часы, а до встречи с Полом оставалось уйма времени, Сем позволил себе роскошь. Он, взяв чашечку ароматного кофе, залез в теплую ванну, но его неуклюжая натура расплескала все кофе прямо в воду. Кое-как ополоснувшись, он достал из шкафа смокинг, который не расчехлялся еще со времени выпускного и примерил его. Изрядно располневший мужчина все же смог влезть в костюм. Было решено идти в нем. В конце концов, у меня праздник, отгрызнулся он сам на себя.
Писатель за все эти десять лет превратил свой дом в подобие обители, где царила смеренная тишина, и в тишине этой, лишь россыпь ударов его пальцев по клавиатуре эхом проносились по комнатам. Теперь же священная тишь обители пошатнулась, заиграла музыка, писатель подпевал незамысловатым мотивам. Он завершил дело всей жизни, и он заслужил это.
Погода показалась Сему в высшей степени чудесной. А иначе и не могло быть! Он вышел из дома в смокинге с тугой бабочкой и под палящими лучами июньского солнца направился к ресторанчику Тони.
Ресторанчик Тони Уильямса - дешевая забегаловка для студентов, которые кое-как сводят концы с концами. Выпускник Оксфорда, Уильямс, в одно время открыл собственное дело. Однако из долговой ямы, в которую он попал беря суду в банке, до сих пор вылезти не получалось и дело гибло на глазах. Не смотря на это, ресторанчик «В гостях у Тони» всегда был полон на крики и смех и прокурен дешевыми сигаретами.
Выйдя на Медиссон, Сем прошел пару кварталов застроенных невысокими, этажей в восемь, домами с аккуратными двориками. По дороге проезжали редкие машины, прохожие встречались и того реже. Те, кто все же прохаживался по Медиссону, удивленно смотрели вслед писателю. Воздух плыл от жары. Солнце жгло писателя, и он трижды успел проклясть его. Я надел этот костюм по случаю завершения великой работы и подарила мне его матушка, и ни какое пекло не остановит меня! Я буду ходить в нем, потому что это мой день! Наконец, пройдя еще немного, Сем вышел на Ричи и оказался у неказистой вывески в «Гостях у Тони». Она возвышалась над облысевшей дверью на углу дома. Помедлив немного, Сем в нерешительности открыл дверь и вошел внутрь.
Внутри по обыкновению было шумно, людно и стоял смог. В автомате играли «Дип Парпел», а компания молодых студентов, потягивающих дешевое пиво, задорно подпевали им. Другие же шумно обсуждали дела минувшие и делились думами. В дальнем углу в полумраке отгородившись от всех своим мирком, сидела парочка. Молодой человек учтиво поглаживал руки дамы, проникновенно смотря ей в глаза. Сем сразу заметил Пола, который в одиночестве сидел за столиком вблизи окна и вдумчиво смотрел в него.
-Пол!- прикрикнул Сем и приблизился к столику.
-Привет, присаживайся,- отвлекаясь на друга, Пол кивнул на стул,- Я заказал нам по кружечке. Ты ведь не откажешь себе в удовольствии?
-Нет, теперь уж нет!- улыбнулся Сем.- Я на заслуженном отдыхе, а работать теперь будет книга.
-Понимаю. Когда планируешь в издательство?
-Завтра отнесу рукописи.
-А дальше что?- с подозрением спросил Пол.
-А дальше слава и деньги,- нарочито сказал писатель и его взгляд упал на приближающуюся официантку.
Девушка была одета в розовый сарафанчик, опоясанный белым фартуком с кружевами. На голове у нее был нелепый белесый чепчик. В руках она несла поднос с выпивкой. Официантка ловким движением поставила его на стол и расставила заказ: две кружки пива, по литру каждая, и горсть поджаренных сухарей. Пол, уловив момент, когда девушка повернулась, отвесил ей оплеуху по попе. Девушке не оставалось ничего, как улыбнутся, глядя исподлобья, и продолжить путь.
-Ловко ты ее,- заметил Сем.
-Да. Месяц без секса, тяжеловато. Дорис собрала вещички и уехала к маме. Я еду к маме, с меня хватит - заявила она. Ты можешь себе это представить?
-Вот об этом я и писал. Сложности в отношениях. Вот только не продумал того, что героиня к матери может поехать,- Сем поежился над собственной мыслью,- неважно. Переписывать уж поздно, думаю, сойдет и так.
-А что у тебя?
-Она сняла квартиру…
-Ну,- с неуверенностью протянул Пол,- и такое может быть! Ты главное не расстраивайся, ведь издательство еще не отвергло твою книгу, да и мало ли, что в жизни может быть. Давай лучше выпьем, как следует, да за твое творчество, да так, что бы ты стал знаменит, и твоя работа была великой!
-Иначе и не может быть,- поддержал Сем, занося перед собой кружку.
Оба выпили. Потом еще.
-Знаешь, что я хочу тебе сказать?- слегка заплетаясь, протянул Пол.
В правой руке он держал пару листов книги, а в левой сигарету.
-Книга просто охренительная. Нет, я серьезно! Прочитав пару глав, я могу тебя заверить, это бестселлер!
-Я знаю,- ни чуть не смущаясь, даже подзадоривая, сказал Сем.
Оба просидели еще несколько часов, успев выпить пару бутылок пива, распить по бутылки текиллы и плотно насытится сочными поджаренными крылышками с рисом. Прослыв о творческих успехах Земцева, администрация великодушно заявила о том, что сегодня они отдыхали за счет заведения. Сем был доволен - первые шаги сделаны.
На следующее утро Сем направился в известное издательство их города - «Юнион Меил». Оно промышляло тем, что издавало книги среднего и высшего качества. Научная фантастика, триллеры и драматическая проза - хлеб «Юнион Меил». Оно не признавало канцелярские отписки и огромные романы, представляющие из себя лишь бессмысленный набор букв.
Игристое солнце пряталось за тучами, все глубже и глубже зарываясь в них, пока полностью не исчезло. Свинцовая пелена неба не предвещала ничего хорошего, однако Сем решил одеться попроще: тоненькая белая сорочка и легкие джинсы, по его мнению, были самым оптимальным вариантом. Выйдя из дому, он поймал такси и меньше чем за полчаса доехал до офиса редакции. Сему хотелось передать свои рукописи лично в руки главному редактору, ему казалось, что так он выглядит важнее. Офис находился в здании муниципалитета: высокое, в двадцать этажей, бетонное изваяние было изрезано прямыми линиями и скосами. Храм из бетона, металла и стекла ждал своих пастырей - писателей.
В редакции Сем передал рукописи Джозефу Писемски, главному редактору, и уже засобирался уходить, как мистер Писемски осек его у самой двери.
-Сем,- он сделал паузу,- ведь вас Сем зовут?
-Да,- недоверчиво покосился писатель.
-Хорошо. Так вот, Сем. Я осмелился бросить взгляд на ваши рукописи, и меня смутило название, скажите, вы собственно, о чем писали?
-О человеческих взаимоотношениях. О жизни.
-Это конечно интересно, но у вас тут неправильный падеж.
Сем почувствовал, как сердце упало, чуть не разбившись, как мочки его ушей накалились, а щеки залились краской.
-Так ведь, недавно же подписал название.- попытался выкрутиться он.- Пьян был и мог что-то напутать, уверяю вас, содержание много лучше.
Редактор еще раз прочел заголовок романа и когда он понял, что разгадать смысл этих слов ему не по силам, по край ней мере сейчас, он обратился к Сему, буря его взглядом.
-Хорошо, я рассмотрю ваш роман и свяжусь с вами позже. Всего доброго.
-До свидания,- смущено ответил Сем.
Выйдя на улицу, он сел на скамейку рядом со зданием муниципалитета и уставился на асфальт. Вокруг возвышались дома: одни были высокими и переливались бликами серебра, другие же, подобно Квазимодо, горбились внизу, собирая городскую пыль. С неба капало. Сначала это были маленькие, еле ощутимые капли. Затем, как бы невзначай, хлынул дождь, барабаня огромными каплями по крышам машин, асфальту. Сем сидел в печали, не обращая внимания на дождь, но как только он вымок так, что можно выжимать, он вдруг вскочил. Какой черт уговорил меня так одеться, отчитал он себя и запустил руку в задний карман, ища кошелек. Рука с легкостью проскользнула в карман и вылезла с другой стороны, через дырку. Кошелька не было.
Видно обронил в машине. Делать было нечего и еще раз чертыхнувшись, он пошел домой.
Дождь лил как из ведра, что не доставляло особой радости. Через два часа, уставший и измученный Сем пришел домой и прямо в мокрой одежде лег на кровать. Проснулся он уже утром от жуткого озноба, который колотил все тело. Раздевшись и сменив комплект белья, Сем забрался под одеяло, и сон медленно овладел им.
С того момента, как Земцев был у Джозефа, прошло около двух месяцев. За это время, Сем перенес воспаление легких и погряз в долгах. Если уж недуг можно было пережить, то долги нет. Когда он отдал книгу в издательство, он рассчитывал на то, что она оплатит ему жизнь. Накормит, напоет и оденет. Вот уже два месяца Сем был в нужде. Отец отказался дальше оплачивать его жизнь и настоятельно рекомендовал сыну жить самостоятельно, что гордый Сем и делал. Постоянно все дальше и дальше увязая в долгах, он верил - книга ключ к счастью, нужно лишь подождать.
Одним прекрасным осенним утром порыскав в почтовом ящике, Сем обнаружил письмо. Оно сразу заинтересовало его, и писатель немедля понес его домой. Озверевшее сердце бешено билось, так и норовило выпрыгнуть из груди. Раскрыв конверт, Сем покрутил в руках листок с аккуратно отпечатанными на нем символами, и бегло проглядел его с глупой улыбкой, внимательно перечитывая некоторые места. Сем сел на стул. Левая нога дрожала, и унять ее, похоже, было не под силу никому. Руки так же охватила дрожь. Трясясь, он положил письмо на стол. На лице у Земцева была все та же улыбка, но она отражала скорей не глупость, а отчаяние и крушение надежд. Это был конец всему, заключил он.
За окном было какое-то движение, но Сем не обратил на него внимания. Через мгновение в раскрытое окно ворвался яркий белый свет, который ослеплял и жег. За ним появилось очертание чего-то большого. Протирая до боли глаза, Сем вглядывался, пытаясь различить хоть что-то.
Обычно в такие моменты человек не чувствует ничего. Разум хладнокровен, лишь необъяснимое нервное возбуждение будоражит кровь и сводит живот. Лишь оно отрезвляет, но приковывает к месту.
Что бы то ни было, оно было огромно. Вскоре свет стал блекнуть и Сем смог разглядеть невиданную доселе штуковину. По всей видимости, это был космический корабль. Он подлетел к окну на столько близко, что представлялся бесконечным железным полотном с маленьким люком в центре. Послышался скрип и люк отворился, из него разворачиваясь ковром, спускался трап, прямо в комнату. Следом шло двое. Это были фиолетовые человечки ростом в метр и облаченные в длинные малиновые мантии. На Сема смотрело две пары больших черных глаз посаженых на непропорциональную телу большую голову.
Они спустились в комнату и презрительно оглядели царивший в ней хаос.
-Приветствую тебя, Сем!- начал один из них, его голос скрипел железом.- Мы давно уже наблюдаем за тобой! Нам нужна твоя помощь…
-Именно,- поддержал его второй не более приятным голосом.- Мы с Венеры и молим тебя, землянин - окажи нам милость.
Сем стоял статуей, не имея возможности пошевелиться из-за шока. Мышцы свело судорогой, и лишь зрачки бегали по гостям.
-Я-я, хорошо,- только и сказал он.- Ч-чем я могу помочь?
-Нам нужны писцы. Древний Венерианский народ вымирает в пучине братоубийства. Мы обладаем высочайшим во всей галактике интеллектом, но и платимся за это. Мы не имеем возможности помнить прошлое и из-за этого, и убиваем друг друга. Это чума и скоро она уничтожит всех нас. Нам нужны летописцы и ты единственный, кто может нам помочь.
-И мы молим тебя о помощи. Спаси наши жизни и стань Венерианским летописцем, ты не будешь ни в чем нуждаться. Война ведется издревле, но как только, мы узнаем ее истоки, сможем создать историю нашего народа, она прекратится. Ты единственный кто нам может помочь. Ты подходишь нам как ни кто другой.
-Я-я…- простонал Земцев.
-Смилуйся,- хором молвили инопланетяне, и в их глазах отразилось отчаяние.
Сем глубоко вздохнул и обвел свою комнату глазами. Грязная, пыльная и неубранная она отторгала и кричала - это твой последний шанс. И Сем Земцев согласился. Он одобрительно кивнул своим гостям, а затем, один из них выстрелил в него из какого-то прибора. Тут же Сем уменьшился и стал ростом со своих новых друзей.
-Нам пора,- сказал один.
-Пойдем,- добавил второй.
Сем еще раз оглянулся и с глупой улыбкой и тяжелым сердцем взобрался на борт корабля. Трап свернулся ковром, и инопланетяне задраили люк. В тот же миг корабль сорвался с места и быстро умчался во вселенские просторы.
В раскрытое окно пустой квартиры весело смеялся ветерок, теребя шторы и раскрытые книги. Он пронесся по письменному столу и поднял вверх листок бумаги. Сделав реверанс в воздухе, он упал в мусорную корзину. Это было письмо Джозефа Писемски, главного редактора «Юнион Меил» с отказом.
Работал он в полумраке, полной изоляции от всего мира. Сем словно отшельник летописец, сидел в своем кабинете и вел неведомые никому записи, которые, быть может, когда-нибудь станут великим наследием. Так думал он. Вот уже десятый год Земцев работал над психологическим романом о любви. Подчерпывал знания из других книг, смотрел фильмы и писал. Писал книгу легенду, роман, который по его представлениям должен был стать фурором в современной литературе.
Началось все с выпуска восемьдесят девятого, когда он, окончив среднюю школу и устроившись работать клерком начал писать. Он писал и до этого, но не столь серьезно и масштабно. Теперь же, он был полон решимости перевернуть представления масс о литературе и пошатнуть каноны сентиментализма и романтизма. Сразу, все вместе.
Вскоре, Сем ушел с работы и полностью посвятил себя книге. Отец его, Егор Земский, будучи выходцем из России, а теперь знатным служащим в банке, оплачивал мелкие счета сына и кормил его небольшой рот. Так за окном квартиры Сема протекал год за годом, и вот миновало уже десять лет, и книга была почти готова.
Сем вспотел и, украдкой промокнув рукавом лоб, продолжил править рукопись. Вентилятор важно мотал своей широкой головой из стороны в сторону, жужжа и перемалывая лопастями воздух.
Сем перевернул страничку и отхлебнул из стакана. Окончательно долистав страницы он облизнул губы и в их уголках появились складки от глупой и бездумной улыбки.
-Эврика,- вдруг неожиданно воскликнул он и резким движением поднялся со стула.
Сем взял в руки телефон и, ловко набрав номер, стал ждать. Послышались гудки.
-Пол, это ты?- спросил Сем.- Пол! Я закончил, закончил роман! Слышишь? Закончил, теперь все позади! Точно,- улыбнулся писатель,- давай встретимся у Тони? Все, завтра, договорились.
Положив трубку, Сем, переполненный блаженной радостью и волнующей истомой, которая теребила его сердечко, заставляя биться сильнее, включил диск группы «Гансес энд Роусес» и вышел в кухню. Там он открыл баночку «Хайнекен» и под веселый мотивчик тихо радовался своей победе. Наконец-то он дышал полной грудью и смог спустя семь лет пребывания в этой квартире осмотреться. Хаос царившей в его вещах поверг писателя в шок, но, отхлебнув из банки, и чувствуя, как теплота разносится по всему телу, он смягчился и махнул рукой. Как-нибудь в другой раз приберусь, у меня праздник.
К вечеру, смекнув, что пьянство в одиночку ведет к алкоголизму и что лучше всего выпить завтра с Полом, Сем, оставив алкоголь в сторонке, стал готовиться ко сну. Я написал роман, и теперь я смогу заявить о себе. Столько лет потрачено не зря и теперь, я смогу перевернуть представления о литературе, да черт подери, любви - не меньше! Слава и богатство стоят уже на пороге и покорно ждут, пока я впущу их! Сем сиял, и его улыбка идиота не сползала с упитанного лица ни на минуту. Он долго не мог сомкнуть глаз, мышцы сокращались, а тело лихорадило от нахлынувшего волнения. Наконец он смог сбежать в ночное царство.
Наутро чувствуя одиночество и грусть, Сем воочию оценил все прелести похмелья. Пол уходил из под ног, а квартира кружила незадачливого пьяницу. Посмотрев на часы, а до встречи с Полом оставалось уйма времени, Сем позволил себе роскошь. Он, взяв чашечку ароматного кофе, залез в теплую ванну, но его неуклюжая натура расплескала все кофе прямо в воду. Кое-как ополоснувшись, он достал из шкафа смокинг, который не расчехлялся еще со времени выпускного и примерил его. Изрядно располневший мужчина все же смог влезть в костюм. Было решено идти в нем. В конце концов, у меня праздник, отгрызнулся он сам на себя.
Писатель за все эти десять лет превратил свой дом в подобие обители, где царила смеренная тишина, и в тишине этой, лишь россыпь ударов его пальцев по клавиатуре эхом проносились по комнатам. Теперь же священная тишь обители пошатнулась, заиграла музыка, писатель подпевал незамысловатым мотивам. Он завершил дело всей жизни, и он заслужил это.
Погода показалась Сему в высшей степени чудесной. А иначе и не могло быть! Он вышел из дома в смокинге с тугой бабочкой и под палящими лучами июньского солнца направился к ресторанчику Тони.
Ресторанчик Тони Уильямса - дешевая забегаловка для студентов, которые кое-как сводят концы с концами. Выпускник Оксфорда, Уильямс, в одно время открыл собственное дело. Однако из долговой ямы, в которую он попал беря суду в банке, до сих пор вылезти не получалось и дело гибло на глазах. Не смотря на это, ресторанчик «В гостях у Тони» всегда был полон на крики и смех и прокурен дешевыми сигаретами.
Выйдя на Медиссон, Сем прошел пару кварталов застроенных невысокими, этажей в восемь, домами с аккуратными двориками. По дороге проезжали редкие машины, прохожие встречались и того реже. Те, кто все же прохаживался по Медиссону, удивленно смотрели вслед писателю. Воздух плыл от жары. Солнце жгло писателя, и он трижды успел проклясть его. Я надел этот костюм по случаю завершения великой работы и подарила мне его матушка, и ни какое пекло не остановит меня! Я буду ходить в нем, потому что это мой день! Наконец, пройдя еще немного, Сем вышел на Ричи и оказался у неказистой вывески в «Гостях у Тони». Она возвышалась над облысевшей дверью на углу дома. Помедлив немного, Сем в нерешительности открыл дверь и вошел внутрь.
Внутри по обыкновению было шумно, людно и стоял смог. В автомате играли «Дип Парпел», а компания молодых студентов, потягивающих дешевое пиво, задорно подпевали им. Другие же шумно обсуждали дела минувшие и делились думами. В дальнем углу в полумраке отгородившись от всех своим мирком, сидела парочка. Молодой человек учтиво поглаживал руки дамы, проникновенно смотря ей в глаза. Сем сразу заметил Пола, который в одиночестве сидел за столиком вблизи окна и вдумчиво смотрел в него.
-Пол!- прикрикнул Сем и приблизился к столику.
-Привет, присаживайся,- отвлекаясь на друга, Пол кивнул на стул,- Я заказал нам по кружечке. Ты ведь не откажешь себе в удовольствии?
-Нет, теперь уж нет!- улыбнулся Сем.- Я на заслуженном отдыхе, а работать теперь будет книга.
-Понимаю. Когда планируешь в издательство?
-Завтра отнесу рукописи.
-А дальше что?- с подозрением спросил Пол.
-А дальше слава и деньги,- нарочито сказал писатель и его взгляд упал на приближающуюся официантку.
Девушка была одета в розовый сарафанчик, опоясанный белым фартуком с кружевами. На голове у нее был нелепый белесый чепчик. В руках она несла поднос с выпивкой. Официантка ловким движением поставила его на стол и расставила заказ: две кружки пива, по литру каждая, и горсть поджаренных сухарей. Пол, уловив момент, когда девушка повернулась, отвесил ей оплеуху по попе. Девушке не оставалось ничего, как улыбнутся, глядя исподлобья, и продолжить путь.
-Ловко ты ее,- заметил Сем.
-Да. Месяц без секса, тяжеловато. Дорис собрала вещички и уехала к маме. Я еду к маме, с меня хватит - заявила она. Ты можешь себе это представить?
-Вот об этом я и писал. Сложности в отношениях. Вот только не продумал того, что героиня к матери может поехать,- Сем поежился над собственной мыслью,- неважно. Переписывать уж поздно, думаю, сойдет и так.
-А что у тебя?
-Она сняла квартиру…
-Ну,- с неуверенностью протянул Пол,- и такое может быть! Ты главное не расстраивайся, ведь издательство еще не отвергло твою книгу, да и мало ли, что в жизни может быть. Давай лучше выпьем, как следует, да за твое творчество, да так, что бы ты стал знаменит, и твоя работа была великой!
-Иначе и не может быть,- поддержал Сем, занося перед собой кружку.
Оба выпили. Потом еще.
-Знаешь, что я хочу тебе сказать?- слегка заплетаясь, протянул Пол.
В правой руке он держал пару листов книги, а в левой сигарету.
-Книга просто охренительная. Нет, я серьезно! Прочитав пару глав, я могу тебя заверить, это бестселлер!
-Я знаю,- ни чуть не смущаясь, даже подзадоривая, сказал Сем.
Оба просидели еще несколько часов, успев выпить пару бутылок пива, распить по бутылки текиллы и плотно насытится сочными поджаренными крылышками с рисом. Прослыв о творческих успехах Земцева, администрация великодушно заявила о том, что сегодня они отдыхали за счет заведения. Сем был доволен - первые шаги сделаны.
На следующее утро Сем направился в известное издательство их города - «Юнион Меил». Оно промышляло тем, что издавало книги среднего и высшего качества. Научная фантастика, триллеры и драматическая проза - хлеб «Юнион Меил». Оно не признавало канцелярские отписки и огромные романы, представляющие из себя лишь бессмысленный набор букв.
Игристое солнце пряталось за тучами, все глубже и глубже зарываясь в них, пока полностью не исчезло. Свинцовая пелена неба не предвещала ничего хорошего, однако Сем решил одеться попроще: тоненькая белая сорочка и легкие джинсы, по его мнению, были самым оптимальным вариантом. Выйдя из дому, он поймал такси и меньше чем за полчаса доехал до офиса редакции. Сему хотелось передать свои рукописи лично в руки главному редактору, ему казалось, что так он выглядит важнее. Офис находился в здании муниципалитета: высокое, в двадцать этажей, бетонное изваяние было изрезано прямыми линиями и скосами. Храм из бетона, металла и стекла ждал своих пастырей - писателей.
В редакции Сем передал рукописи Джозефу Писемски, главному редактору, и уже засобирался уходить, как мистер Писемски осек его у самой двери.
-Сем,- он сделал паузу,- ведь вас Сем зовут?
-Да,- недоверчиво покосился писатель.
-Хорошо. Так вот, Сем. Я осмелился бросить взгляд на ваши рукописи, и меня смутило название, скажите, вы собственно, о чем писали?
-О человеческих взаимоотношениях. О жизни.
-Это конечно интересно, но у вас тут неправильный падеж.
Сем почувствовал, как сердце упало, чуть не разбившись, как мочки его ушей накалились, а щеки залились краской.
-Так ведь, недавно же подписал название.- попытался выкрутиться он.- Пьян был и мог что-то напутать, уверяю вас, содержание много лучше.
Редактор еще раз прочел заголовок романа и когда он понял, что разгадать смысл этих слов ему не по силам, по край ней мере сейчас, он обратился к Сему, буря его взглядом.
-Хорошо, я рассмотрю ваш роман и свяжусь с вами позже. Всего доброго.
-До свидания,- смущено ответил Сем.
Выйдя на улицу, он сел на скамейку рядом со зданием муниципалитета и уставился на асфальт. Вокруг возвышались дома: одни были высокими и переливались бликами серебра, другие же, подобно Квазимодо, горбились внизу, собирая городскую пыль. С неба капало. Сначала это были маленькие, еле ощутимые капли. Затем, как бы невзначай, хлынул дождь, барабаня огромными каплями по крышам машин, асфальту. Сем сидел в печали, не обращая внимания на дождь, но как только он вымок так, что можно выжимать, он вдруг вскочил. Какой черт уговорил меня так одеться, отчитал он себя и запустил руку в задний карман, ища кошелек. Рука с легкостью проскользнула в карман и вылезла с другой стороны, через дырку. Кошелька не было.
Видно обронил в машине. Делать было нечего и еще раз чертыхнувшись, он пошел домой.
Дождь лил как из ведра, что не доставляло особой радости. Через два часа, уставший и измученный Сем пришел домой и прямо в мокрой одежде лег на кровать. Проснулся он уже утром от жуткого озноба, который колотил все тело. Раздевшись и сменив комплект белья, Сем забрался под одеяло, и сон медленно овладел им.
С того момента, как Земцев был у Джозефа, прошло около двух месяцев. За это время, Сем перенес воспаление легких и погряз в долгах. Если уж недуг можно было пережить, то долги нет. Когда он отдал книгу в издательство, он рассчитывал на то, что она оплатит ему жизнь. Накормит, напоет и оденет. Вот уже два месяца Сем был в нужде. Отец отказался дальше оплачивать его жизнь и настоятельно рекомендовал сыну жить самостоятельно, что гордый Сем и делал. Постоянно все дальше и дальше увязая в долгах, он верил - книга ключ к счастью, нужно лишь подождать.
Одним прекрасным осенним утром порыскав в почтовом ящике, Сем обнаружил письмо. Оно сразу заинтересовало его, и писатель немедля понес его домой. Озверевшее сердце бешено билось, так и норовило выпрыгнуть из груди. Раскрыв конверт, Сем покрутил в руках листок с аккуратно отпечатанными на нем символами, и бегло проглядел его с глупой улыбкой, внимательно перечитывая некоторые места. Сем сел на стул. Левая нога дрожала, и унять ее, похоже, было не под силу никому. Руки так же охватила дрожь. Трясясь, он положил письмо на стол. На лице у Земцева была все та же улыбка, но она отражала скорей не глупость, а отчаяние и крушение надежд. Это был конец всему, заключил он.
За окном было какое-то движение, но Сем не обратил на него внимания. Через мгновение в раскрытое окно ворвался яркий белый свет, который ослеплял и жег. За ним появилось очертание чего-то большого. Протирая до боли глаза, Сем вглядывался, пытаясь различить хоть что-то.
Обычно в такие моменты человек не чувствует ничего. Разум хладнокровен, лишь необъяснимое нервное возбуждение будоражит кровь и сводит живот. Лишь оно отрезвляет, но приковывает к месту.
Что бы то ни было, оно было огромно. Вскоре свет стал блекнуть и Сем смог разглядеть невиданную доселе штуковину. По всей видимости, это был космический корабль. Он подлетел к окну на столько близко, что представлялся бесконечным железным полотном с маленьким люком в центре. Послышался скрип и люк отворился, из него разворачиваясь ковром, спускался трап, прямо в комнату. Следом шло двое. Это были фиолетовые человечки ростом в метр и облаченные в длинные малиновые мантии. На Сема смотрело две пары больших черных глаз посаженых на непропорциональную телу большую голову.
Они спустились в комнату и презрительно оглядели царивший в ней хаос.
-Приветствую тебя, Сем!- начал один из них, его голос скрипел железом.- Мы давно уже наблюдаем за тобой! Нам нужна твоя помощь…
-Именно,- поддержал его второй не более приятным голосом.- Мы с Венеры и молим тебя, землянин - окажи нам милость.
Сем стоял статуей, не имея возможности пошевелиться из-за шока. Мышцы свело судорогой, и лишь зрачки бегали по гостям.
-Я-я, хорошо,- только и сказал он.- Ч-чем я могу помочь?
-Нам нужны писцы. Древний Венерианский народ вымирает в пучине братоубийства. Мы обладаем высочайшим во всей галактике интеллектом, но и платимся за это. Мы не имеем возможности помнить прошлое и из-за этого, и убиваем друг друга. Это чума и скоро она уничтожит всех нас. Нам нужны летописцы и ты единственный, кто может нам помочь.
-И мы молим тебя о помощи. Спаси наши жизни и стань Венерианским летописцем, ты не будешь ни в чем нуждаться. Война ведется издревле, но как только, мы узнаем ее истоки, сможем создать историю нашего народа, она прекратится. Ты единственный кто нам может помочь. Ты подходишь нам как ни кто другой.
-Я-я…- простонал Земцев.
-Смилуйся,- хором молвили инопланетяне, и в их глазах отразилось отчаяние.
Сем глубоко вздохнул и обвел свою комнату глазами. Грязная, пыльная и неубранная она отторгала и кричала - это твой последний шанс. И Сем Земцев согласился. Он одобрительно кивнул своим гостям, а затем, один из них выстрелил в него из какого-то прибора. Тут же Сем уменьшился и стал ростом со своих новых друзей.
-Нам пора,- сказал один.
-Пойдем,- добавил второй.
Сем еще раз оглянулся и с глупой улыбкой и тяжелым сердцем взобрался на борт корабля. Трап свернулся ковром, и инопланетяне задраили люк. В тот же миг корабль сорвался с места и быстро умчался во вселенские просторы.
В раскрытое окно пустой квартиры весело смеялся ветерок, теребя шторы и раскрытые книги. Он пронесся по письменному столу и поднял вверх листок бумаги. Сделав реверанс в воздухе, он упал в мусорную корзину. Это было письмо Джозефа Писемски, главного редактора «Юнион Меил» с отказом.