Сон
Помню, когда мне было лет 15, отец рассказал мне очередную забавную историю из своей жизни.
Родился отец в Сокольниках. Тогда это были не те Сокольники. Не такие как сегодня и даже не такие, как вчера. Без "Макдональдса", пробок и даже без магазина "Зенит". Над обычными деревянными домишками, гордо возвышалось единственное здание, которое теперь связывает две эпохи - кирпичная пожарная каланча. Многие из жителей района тогда разводили домашний скот - за заборами смирно стояли коровы, что-то клевали куры и гоготали неугомонные гуси. Изредка сюда пробивался и луч цивилизации, отражаясь от зеркала редко ходившего пузатого трамвая.
Воспитывался отец в детском саду неподалеку. И как всякий порядочный воспитанник подобного заведения был вынужден четко соблюдать распорядок среднестатистического детского дня. Хочешь-не хочешь, а после обеда сопи в подушку. Шалить отец не любил или любил это делать так, что сокамерники его порыв поддержать были не готовы. Поэтому в тихий час он спал. И в течение года видел один и тот же сон.
365 дней подряд за ним, с упорством достойным лучшего применения, гнался один и тот же откормленный кобель. Папка со всех ног улепетывал, опрокидывая плетни, сигая через заборы, и поминутно играя в корриду с местными буренками. Месил яичницы из потомства нахохлившихся наседок стандартными советскими сине-красными кедами. Рисковал неожиданным транзитом отборной соли из соседского ружья в юную правую ягодицу. Обламывал доминошникам рыбы, торговцам - барыши, а алкоголикам - выпивку. Другими словами - участвовал в жизни во всем её многообразии. Иногда светило яркое солнце, порой чавкала под ногами слякоть, а может просто мелко моросил весенний дождик.
Потом у отца открывался проснувшийся правый глаз. Бодро оценивал обстановку и оставался на страже спящего левого. Тот продолжал баловать зрителя показом захватывающих моментов погони. Так продолжалась еще пару минут, пока во сне отец не заходил домой, а кобель, очевидно, шел в начало трассы, чтобы на следующий день все повторилось вновь. Потом сон перестал сниться. Шли дни, недели. Сейчас отцу за сорок. А он все еще мечтает пролететь как ни в чем не бывало по тем самым Сокольникам. Туда, где за ним гонится его Детство.
Родился отец в Сокольниках. Тогда это были не те Сокольники. Не такие как сегодня и даже не такие, как вчера. Без "Макдональдса", пробок и даже без магазина "Зенит". Над обычными деревянными домишками, гордо возвышалось единственное здание, которое теперь связывает две эпохи - кирпичная пожарная каланча. Многие из жителей района тогда разводили домашний скот - за заборами смирно стояли коровы, что-то клевали куры и гоготали неугомонные гуси. Изредка сюда пробивался и луч цивилизации, отражаясь от зеркала редко ходившего пузатого трамвая.
Воспитывался отец в детском саду неподалеку. И как всякий порядочный воспитанник подобного заведения был вынужден четко соблюдать распорядок среднестатистического детского дня. Хочешь-не хочешь, а после обеда сопи в подушку. Шалить отец не любил или любил это делать так, что сокамерники его порыв поддержать были не готовы. Поэтому в тихий час он спал. И в течение года видел один и тот же сон.
365 дней подряд за ним, с упорством достойным лучшего применения, гнался один и тот же откормленный кобель. Папка со всех ног улепетывал, опрокидывая плетни, сигая через заборы, и поминутно играя в корриду с местными буренками. Месил яичницы из потомства нахохлившихся наседок стандартными советскими сине-красными кедами. Рисковал неожиданным транзитом отборной соли из соседского ружья в юную правую ягодицу. Обламывал доминошникам рыбы, торговцам - барыши, а алкоголикам - выпивку. Другими словами - участвовал в жизни во всем её многообразии. Иногда светило яркое солнце, порой чавкала под ногами слякоть, а может просто мелко моросил весенний дождик.
Потом у отца открывался проснувшийся правый глаз. Бодро оценивал обстановку и оставался на страже спящего левого. Тот продолжал баловать зрителя показом захватывающих моментов погони. Так продолжалась еще пару минут, пока во сне отец не заходил домой, а кобель, очевидно, шел в начало трассы, чтобы на следующий день все повторилось вновь. Потом сон перестал сниться. Шли дни, недели. Сейчас отцу за сорок. А он все еще мечтает пролететь как ни в чем не бывало по тем самым Сокольникам. Туда, где за ним гонится его Детство.