Я попадаю в температуру +3 и сначала побаиваюсь выходить на улицу. Холод достает меня уже в Риге, где мы выходим из самолета и сразу попадаем в прозрачный воздух, в котором хочется замереть и не двигаться, чтоб не растерять остатки тепла. Мама и тетя встречают меня в вильнюсском аэропорту и привозят теплую куртку, перчатки и совиную шапку, и я надеваю на себя все сразу: теплый кардиган, два шарфа, гетры поверх джинс, чтоб только не замерзнуть, наливаю в тамблер шоколадный кофе и осторожно выбираюсь из дома. Литва встречает меня как обычно дождливой погодой, это даже не дождь, а влажность, когда тысячи маленьких колючих холодных капелек летят тебе в лицо, и сначала мне тяжело и неприятно от этого, но потом я выбираюсь в центр, и вильнюсский уют накрывает меня с головой, здесь в стенах старого города я всегда чувствую себя как дома, совсем рано темнеет и город становится похожим на большую комнату, полную любимых мелочей, здесь уютный полумрак, а персиковые фонари словно лампа в углу с приглушенным светом; я трачу все деньги на открытки, в Вильнюсе всегда самые красивые, из всех, что я когда-либо видела, на прилавках уже полно картинок со снегом и елками, а на почтовых марках - елочные игрушки и снежинки; город еще почти не украшен, но от этих картинок меня накрывает предрождественское настроение, и хочется улыбаться даже встречному ветру и колючему дождю. Почему-то так темно, проспект почти не освещен, и эта интимность делает город еще больше моим, я пробираюсь знакомыми узкими улицами, так холодно на улице, но так тепло внутри; вечером мы с Олей смотрим "Фонтан", и я бесконечно пью кефир, почему-то в Вильнюсе я всегда пью кефир.
А потом ночью я сажусь в автобус и еду в Минск, я сплю всю дорогу и просыпаюсь только на въезде в город, и он кажется, мне таким серым, пепельным, картонным, пустым, пока из Киева не приезжает Сережа; прогноз обещает дождь все выходные, но два дня светит солнце, оно светит только мне и оно только мое, и мы снова не спим двое суток; какой тут сон, когда такое солнце.