И тогда я простила ей все
Сегодня мне сперва немного повезло - вагон "Аллегро" оказался полупустым, место рядом со мной осталось свободным. Также пустовали места передо мной и возле меня в соседнем ряду.
Одно кресло...эээ... скажем, по диагонали от меня заняла дама лет шестидесяти, которую я сперва приняла за финку. Через некоторое время везение мое кончилось - оказалось, что она очень даже русская и не прочь поболтать.
А я, как вы могли заметить, не очень-то разговорчива, а с незнакомцами болтать и вовсе не люблю. И терпеть не могу разговоры о том, как все ужасно, какие все плохие или что и как болит. А дама, начав беседу с нейтрального "о, снежок пошел", не переставая мило улыбаться, внезапно перешла на то, что в колбасе мяса нынче нет совсем, у нее гипертония и метеозависимость, а люди сейчас только за деньгами гонятся.
Невежливой быть мне не хотелось, поэтому приходилось кое-как поддерживать беседу. И вдруг в ответ на какое-то мое замечание она сказала:
"Как вы можете об этом судить, вы же не жили при Советском Союзе"!
И тогда я простила ей все.
Потому что на момент развала Союза мне было двадцать лет. Даже почти двадцать один.
Одно кресло...эээ... скажем, по диагонали от меня заняла дама лет шестидесяти, которую я сперва приняла за финку. Через некоторое время везение мое кончилось - оказалось, что она очень даже русская и не прочь поболтать.
А я, как вы могли заметить, не очень-то разговорчива, а с незнакомцами болтать и вовсе не люблю. И терпеть не могу разговоры о том, как все ужасно, какие все плохие или что и как болит. А дама, начав беседу с нейтрального "о, снежок пошел", не переставая мило улыбаться, внезапно перешла на то, что в колбасе мяса нынче нет совсем, у нее гипертония и метеозависимость, а люди сейчас только за деньгами гонятся.
Невежливой быть мне не хотелось, поэтому приходилось кое-как поддерживать беседу. И вдруг в ответ на какое-то мое замечание она сказала:
"Как вы можете об этом судить, вы же не жили при Советском Союзе"!
И тогда я простила ей все.
Потому что на момент развала Союза мне было двадцать лет. Даже почти двадцать один.