Ихь шпрехе
Да-с, люди мои, чуть не забыла рассказать, что я тут взялась на Дуолинго учить немецкий. Завтра буквально юбилейная дата - 50 дней в ударном режиме, не покладая рук, без отрыва от производства.
Всё произошло из-за мужа, каковой муж уже довольно давно учит английский и перед новым годом стал одолевать Веру, чтоб она тоже учила. Вот прямо привязался - учи да учи! Она говорит неинтересно мне, а он одно своё: да как так, да это нужное дело и т.д., ну вот просто над душой стоит и нудит.
Ну, думаю, на Веру-то где сядешь, там и слезешь, таки скоро он от неё отвяжется и как бы на меня не перекинулся. Надо сыграть на опережение. Нуачо? Дело действительно небесполезное, язык не выучу конечно, но хоть мозги освежу. Говорят, изучение языков и запоминание стихов благотворно сказываются в смысле замедления деменции. Пусть будет, короче.
Английский не захотела, а в школе я учила немецкий, вот и решила его учить. Вдруг, думаю, случайно что-нибудь вспомню из школьной программы.
Вообще-то в школе я хотела учить французский (у нас английского не было вообще, только немецкий и французский). Но кто нас спрашивал-то? Просто взяли класс и поделили по журналу на две группы. Нас было на тот момент 40 человек, и вот первые 20 по алфавиту пошли учить немецкий, а остальные французский. Я была аккурат двадцатая по списку, так что чуть-чуть на французский не попала. Обидно было, да.
Вообще в нашей группе народ был не особенно склонен с изучению иностранного. На уроках в основном ржали и плевались бумажными шариками. А ещё были у нас два таких кадра - Жданов и Заболотных, систематически доводившие "немку" Татьяну Андреевну до истерик. Они не то чтобы были дико тупые, нет. Просто иностранный их интересовал ну вот в самую последнюю очередь.
Жданов был на спорте, его интересовала в основном физкультура. Любые соревнования, хоть городского масштаба, хоть сраные весёлые старты - тут он был в своей стихии. Всё остальное вгоняло его в тоску, которую он стремился развеять любыми доступными способами.
Заболотных из всех предметов интересовали перемены. Особенно большая, особенно в смысле пожрать. И ещё предметы, на которых бывали лабораторные работы. О, это ещё тот был естествоиспытатель! Он на уроках химии взорвал столько пробирок, что в конечном итоге химичка прекратила допускать его к лабораторным, поскольку уже пробирок оставалось пугающе мало.
А на немецком эти ребята были создателями локальных мемов. Они ещё и сидели за одной партой. Вот допустим Татьяна Андреевна говорит: ну-ка, Жданов, скажи по-немецки "Я пионер". Жданов напряженно вращает глазами, заламывает руки и наконец говорит: "Ихь бин пионир!" Молодец - говорит Т.А. - А теперь, Заболотных, скажи от второго лица. Бедный Заболотных пытается понять, как это вообще - от второго лица? Речевой аппарат у него парализует. Видя его мучения, Т.А. подсказывает: "Ду..." "Ду" - повторяет Заболотных. Ну, дальше! - настаивает Т.А. "Ду бист..." "Ду бист пианист!" - радостно орет Заболотных. Все ржут, учительница бьется в истерике. Перемена после немецкого наполнена весельем, мы делимся нашей радостью со всеми, кто готов слушать. А кто же откажется поржать?
Заболотных незамедлительно получает прозвище Пианист. Когда в очередной раз на немецком Т.А. решается задать ему вопрос, все радостно потирают ручонки в предчувствии, и Пианист не подводит! На вопрос "Вас ист дас?" он важно отвечает "Дас ист вас!", все сползают под парты, Т.А. призывает классную.
На следующий год учительница у нас сменилась, но Жданову и Заболотных от этого не стало ни жарко, ни холодно. Немецкий они так и не узнали.
Собственно говоря, я тоже знала язык весьма посредственно. Сначала ещё были четверки, но когда грамматика стала усложняться, то в основном я имела тройки с эпизодическими вкраплениями двоек. Через несколько лет после окончания школы я помнила только, что елка - это танненбаум, а впоследствии узнала, что игельшнойцхен значит ежиная мордочка.
Так что сейчас открываю для себя язык заново, можно сказать.
Ну так... Забавно в целом.
Всем добра, а мне ещё 50 дней в ударном режиме!
Всё произошло из-за мужа, каковой муж уже довольно давно учит английский и перед новым годом стал одолевать Веру, чтоб она тоже учила. Вот прямо привязался - учи да учи! Она говорит неинтересно мне, а он одно своё: да как так, да это нужное дело и т.д., ну вот просто над душой стоит и нудит.
Ну, думаю, на Веру-то где сядешь, там и слезешь, таки скоро он от неё отвяжется и как бы на меня не перекинулся. Надо сыграть на опережение. Нуачо? Дело действительно небесполезное, язык не выучу конечно, но хоть мозги освежу. Говорят, изучение языков и запоминание стихов благотворно сказываются в смысле замедления деменции. Пусть будет, короче.
Английский не захотела, а в школе я учила немецкий, вот и решила его учить. Вдруг, думаю, случайно что-нибудь вспомню из школьной программы.
Вообще-то в школе я хотела учить французский (у нас английского не было вообще, только немецкий и французский). Но кто нас спрашивал-то? Просто взяли класс и поделили по журналу на две группы. Нас было на тот момент 40 человек, и вот первые 20 по алфавиту пошли учить немецкий, а остальные французский. Я была аккурат двадцатая по списку, так что чуть-чуть на французский не попала. Обидно было, да.
Вообще в нашей группе народ был не особенно склонен с изучению иностранного. На уроках в основном ржали и плевались бумажными шариками. А ещё были у нас два таких кадра - Жданов и Заболотных, систематически доводившие "немку" Татьяну Андреевну до истерик. Они не то чтобы были дико тупые, нет. Просто иностранный их интересовал ну вот в самую последнюю очередь.
Жданов был на спорте, его интересовала в основном физкультура. Любые соревнования, хоть городского масштаба, хоть сраные весёлые старты - тут он был в своей стихии. Всё остальное вгоняло его в тоску, которую он стремился развеять любыми доступными способами.
Заболотных из всех предметов интересовали перемены. Особенно большая, особенно в смысле пожрать. И ещё предметы, на которых бывали лабораторные работы. О, это ещё тот был естествоиспытатель! Он на уроках химии взорвал столько пробирок, что в конечном итоге химичка прекратила допускать его к лабораторным, поскольку уже пробирок оставалось пугающе мало.
А на немецком эти ребята были создателями локальных мемов. Они ещё и сидели за одной партой. Вот допустим Татьяна Андреевна говорит: ну-ка, Жданов, скажи по-немецки "Я пионер". Жданов напряженно вращает глазами, заламывает руки и наконец говорит: "Ихь бин пионир!" Молодец - говорит Т.А. - А теперь, Заболотных, скажи от второго лица. Бедный Заболотных пытается понять, как это вообще - от второго лица? Речевой аппарат у него парализует. Видя его мучения, Т.А. подсказывает: "Ду..." "Ду" - повторяет Заболотных. Ну, дальше! - настаивает Т.А. "Ду бист..." "Ду бист пианист!" - радостно орет Заболотных. Все ржут, учительница бьется в истерике. Перемена после немецкого наполнена весельем, мы делимся нашей радостью со всеми, кто готов слушать. А кто же откажется поржать?
Заболотных незамедлительно получает прозвище Пианист. Когда в очередной раз на немецком Т.А. решается задать ему вопрос, все радостно потирают ручонки в предчувствии, и Пианист не подводит! На вопрос "Вас ист дас?" он важно отвечает "Дас ист вас!", все сползают под парты, Т.А. призывает классную.
На следующий год учительница у нас сменилась, но Жданову и Заболотных от этого не стало ни жарко, ни холодно. Немецкий они так и не узнали.
Собственно говоря, я тоже знала язык весьма посредственно. Сначала ещё были четверки, но когда грамматика стала усложняться, то в основном я имела тройки с эпизодическими вкраплениями двоек. Через несколько лет после окончания школы я помнила только, что елка - это танненбаум, а впоследствии узнала, что игельшнойцхен значит ежиная мордочка.
Так что сейчас открываю для себя язык заново, можно сказать.
Ну так... Забавно в целом.
Всем добра, а мне ещё 50 дней в ударном режиме!