Теодор Герцль и Альфред Дрейфус. Две судьбы.
Мюлуз, родной город Альфреда Дрейфуса. Настенная роспись "Знаменитые жители города"
Dreiländereck - область в верховьях Рейна, где сходятся границы трех стран: Германии, Франции и Швейцарии, - можно по праву назвать отправной точкой того мощного движения, результатом которого стало основание государства Израиль.
Все началось с того, что во французском городе Мюлузе (Mulhouse), из которого рукой падать до БАЗЕЛЯ и ФРАЙБУРГА , в 1859 г. в семье зажиточного еврейского фабриканта родился мальчик. Он носил имя Альфред и типичную для евреев Эльзаса фамилию Дрейфус (Dreyfus). Франция была первой европейской страной, предоставившей евреям равные права, и Альфред Дрейфус, ассимилированный еврей, сделал прекрасную военную карьеру: одаренный, трудолюбивый, полный здорового честолюбия, он быстро дослужился до звания капитана артиллерии.
Капитан Альфред Дрейфус. Настенная роспись "Знаменитые жители города" в Мюлузе
Синагога в Мюлузе, в которой, скорее всего, бывал Альфред Дрейфус
Дрейфус состоял при генеральном штабе во французской столице, когда в его судьбе произошел трагический поворот. В сентябре 1894 года было обнаружено некое письмо немецкому военному атташе, извещавшее адресата, что ему отправлены секретные документы о вооружении французской армии. Почерк автора письма был, якобы, похож на почерк Дрейфуса. Вскоре Дрейфус, единственный еврей в генеральном штабе французской армии, был арестован по грубо сфабрикованному обвинению в государственной измене и шпионаже в пользу Германии, в то время как подлинный шпион благополучно избежал подозрений.
Альфред Дрейфус до и после разжалования (на мундире срезаны пуговицы и сорваны эполеты)
Гражданская казнь Дрейфуса, рисунок в «Le Petit Journal» от 13 января 1895 г.
Так возникло знаменитое «дело Дрейфуса», за ходом которого напряженно следила вся Европа. Францию захлестнула волна антисемитизма, газеты были полны антисемитскими карикатурами: «Предатель-еврей Дрейфус», «Богатые евреи хотят замять дело Дрейфуса» гласили заголовки. Исход процесса был предрешен: военный суд признал Дрейфуса виновным и приговорил его к разжалованию и пожизненной ссылке во французскую Гвиану, на Чертов остров (скалу длиной в две мили и шириной в полмили, единственными обитателями которой были заключенный и охранявшие его солдаты).
Дрейфус на Чертовом острове, рисунок в «Le Petit Journal»
5 января 1895 года на Марсовом поле в Париже состоялось разжалование и так называемая «гражданская казнь» Дрейфуса: над его головой была сломана шпага, с груди были сорваны военные ордена. Взбешенная толпа призывала убить Дрейфуса, но не Дрейфуса-«изменника», а Дрейфуса-еврея. Из тысяч глоток неслись крики «Смерть евреям!». Осужденный в продолжение всей этой чудовищной сцены громко заявлял о своей невиновности и посылал последнее прости "дорогой Франции". Ни тогда, ни позднее (а к дальнейшей судьбе Дрейфуса мы еще вернемся) он так и не понял, что его преступление было лишь в том, что он - еврей.
Зато многое понял один из многочисленных представителей прессы, собравшихся в тот день на Марсовом поле - парижский корреспондент крупной венской газеты «Neue Freie Presse». Этот корреспондент был во многом похож на осужденного: почти ровесник Дрейфуса (Герцль родился в 1860 году), он тоже был ассимилированным евреем, уроженцем Австро-Венгрии, сделавшим успешную карьеру, только не военную, а журналистскую. Его звали Теодор Герцль.
Теодор Герцль
В юности Теодор Герцль, полагал, что лучшее средство для исчезновения антисемитизма - ассимиляция евреев и их интеграция в христианское общество. Но столкновения с действительностью подрывали его веру в спасительную силу ассимиляции. Так в 1884 году Герцль получил степень доктора юридических наук и некоторое время проработал в судах Вены и Зальцбурга, но, будучи евреем, он не мог занять пост судьи. По этой причине Герцль расстался с юриспруденцией, занялся журналистикой и стал парижским корреспондентом венской газеты. По мере того, как в политических кругах Парижа журналист Герцль все чаще слышал антисемитские речи и высказывания, его взгляды на решение еврейского вопроса путем ассимиляции постепенно менялись. Решающим событием, потрясшим Герцля до глубины души и коренным образом изменившим его жизнь, стала гражданская казнь Альфреда Дрейфуса, свидетелем которой он стал. Он перестал считать, что антисемитизм - явление преходящее: «Я уверен, что нас не оставят в покое», и видел лишь один выход их тупика - создание еврейского государства.
Отель «Drei Könige am Rhein» («Les Trois Rois»)в Базеле,
в котором жили участники 1-го Сионистского конгресса
14 февраля 1896 года, через год после того памятного утра на Марсовом поле, в свет вышла книга Герцля «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса», в которой он изложил свою программу. В том же году были опубликованы переводы книги с немецкого на иврит, английский, французский, русский и румынский языки. А уже через полтора года после выхода книги, с 9 по 31 августа 1897 года, в Базеле состоялся 1-й Сионистский конгресс.
Мемориальная доска на здании казино в Базеле в память о 1-м Сионистском конгрессе
Первоначально планировалось провести конгресс в Германии, в Мюнхене, однако это оказалось невозможным из-за противодействия ортодоксальной общины города: немецкие евреи, опасаясь, что открытая поддержка сионистского движения осложнит их жизнь, всячески препятствовали начинаниям Герцля. Тогда он избрал для проведения конгресса расположенный на границе с Германией швейцарский Базель. Так центром сионистского движения стал город, находящийся всего в нескольких десятках километров от Мюлуза - родины несчастного Дрейфуса. «Географический круг» замкнулся.
Местом проведения конгресса стало старое Казино (построено в 1824 г.), ныне концертный зал, находящееся рядом с Историческим музеем на Bärfüsserplatz. В память об этом событии на здании установлена мемориальная доска. Жили участники конгресса в отеле "Драй кёниге ам Райн" («Drei Könige am Rhein» или на французский лад «Les Trois Rois»). Сегодня этот отель на берегу Рейна, близ старого моста Mittlere Brücke, - один из лучших в городе.
Теодор Герцль на балконе отеля «Drei Könige am Rhein» в Базеле. Старая открытка, 1901 г.
На конгрессе присутствовали 204 делегата из 17 стран, председательствовал Теодор Герцль. «В Базеле я создал еврейское государство, - писал он в дневнике. - Если бы я сказал это сегодня, меня бы осмеяли. Возможно, через пять лет, и, безусловно, через пятьдесят лет, каждый увидит это сам». В своем вступительном слове Герцль сформулировал основные принципы политического сионизма и кратко определил главную задачу конгресса - «заложить краеугольный камень дома, который станет убежищем для еврейского народа». Первая официальная программа сионистской организации, принятая на конгрессе, так и называлась «Базельская программа». С 1898 по 1946 гг. Базель еще девять раз, чаще, чем какой-либо другой город, становился местом проведения сионистских конгрессов. Теперь вас не удивит, что «рехов Базель» - Базельская улица - есть во многих израильских городах.
Теодор Герцль на балконе отеля «Drei Könige am Rhein» в Базеле. 1901 г.
Герцль выступает с речью на открытии Шестого сионистского конгресса в Базеле. 1903 г.
Напряженная работа подорвала здоровье Теодора Герцля. Он умер 3 июня 1904 г. от болезни сердца. Герцль завещал перенести его прах в страну Израиля - Эрец-Исраэль, после того, как еврейское государство появится на карте мира. В 1948 г. было создано государство Израиль, и желание основателя сионизма исполнилось: 23-й сионистский конгресс торжественно открылся в августе 1951 года у могилы Теодора Герцля на Горе Герцля в Иерусалиме. Со времени 1-го Базельского конгресса в 1897 г. до создания Израиля прошло, как и предсказывал Герцль, около 50 лет. День смерти Герцля, по еврейскому календарю каф таммуз (20-й день месяца таммуз), отмечают в Израиле как национальный день его памяти.
Могила Теодора Герцля на горе Герцля в Иерусалиме.
На надгробии написано одно слово "Герцль".
В то время как в Европе набирало силу сионистское движение, в деле Дрейфуса произошел новый поворот. Матье Дрейфус, брат осужденного, убежденный в невиновности Альфреда, приступил к агитации за пересмотр процесса 1894 года, но все его попытки терпели неудачи: общество, казалось, совершенно перестало интересоваться этим процессом, даже антисемиты о нем больше не говорили. Однако 15 ноября 1897 года Матье Дрейфус представил военному министру заявление, в котором утверждалось, что шпионом, т.е. истинным автором письма, из-за которого был осужден его брат, был не кто иной, как майор Генштаба Эстергази. Матье Дрейфус просил предпринять по этому делу дополнительное следствие. С этого момента вокруг "дела Дрейфуса" снова закипели страсти: антисемиты начали распространять слухи о еврейском синдикате, который намерен скомпрометировать Генеральный штаб, о майоре Эстергази говорили не иначе как о жертве еврейского заговора. По всей стране бесчинствовали погромщики.
Карикатура Каран д'Аша «Семейный ужин», 14 февраля 1898 г.
«Давайте не говорить о деле Дрейфуса!»
Снизу: «Они о нём все же поговорили…»
Суд, состоявшийся 11 января 1898 г., единогласно вынес майору Эстергази оправдательный приговор. Большинство французов с чувством удовлетворения встретили это неправедное решение, сторонники Эстергази в порыве восторга на руках вынесли его из зала суда. Но и у Дрейфуса нашлись бесстрашные защитники: 13 января 1898 года. в газете "L'Aurore" появилось открытое письмо писателя Эмиля Золя "Я обвиняю", адресованное президенту Французской республики Феликсу Фору. Писатель обвинял Генеральный штаб, военных министров, генералов, офицеров, и наконец, оба состоявшихся военных суда в том, что они сознательно губили ненавистного им невиновного Дрейфуса, чтобы выгородить преступника Эстергази.
Эдуард Мане. Портрет Эмиля Золя. 1868 г.
Свое смелое выступление Золя закончил словами: "Я жду" (суда над собой за клевету). Действительно, противники Дрейфуса выдвинули против писателя обвинение в оскорблении всей армии и военного суда. Несмотря на поддержку как внутри Франции (писатели А. Франс, Р. Роллан, Э. Гонкур; будущий премьер-министр Ж. Клемансо), так и за ее пределами (в России, например, в защиту Золя выступил А. Чехов), Золя был предан суду. 23 февраля 1898 г. суд присяжных признал Эмиля Золя виновным «в клевете на военный трибунал», приговорил его к году тюрьмы и 3000 франкам штрафа. Писатель вынужден был срочно уехать в Англию.
Антисемитская демонстрция в Париже
Между тем во Франции начались новые, еще более сильные, антисемитские выступления: в Нанте толпа заставила почтмейстера по фамилии Дрейфус отказаться от своей службы; во многих городах еврейские лавки подвергались ограблению и уничтожались, а во французской колонии Алжире пролилась кровь. Мыслящие люди всего мира были потрясены тем, что подобное могло иметь место в просвещенной Франции, и что ненависть к евреям определила поведение значительной части французского общества. Многие, наверное, помнят книгу Александры Бруштейн "Дорога уходит в даль", в которой описывается, как близко к сердцу принимала российская интеллигенция происходящее в далекой Франции.
Писатель Анатоль Франс выступает в защиту Дрейфуса
В то же время такой взрыв антисемитизма, сопровождаемый сценами, которых Франция не знала с конца XVIII века, открыл глаза наиболее дальновидным политикам республики, и защитников Дрейфуса, которых стали называть дрейфусарами, с каждым днем становилось все больше. Различие во взглядах на дело Дрейфуса разводило вчерашних друзей и единомышленников, вносило раздор в семьи. Особенно важен был переход на сторону дрейфусаров лидера социалистической партии Жана Жореса, с необыкновенной энергией взявшегося за агитацию против "военной и клерикальной диктатуры", связавшего судьбу Дрейфуса с судьбой самой Французской республики. Дрейфусары, вслед за Жоресом, устраивали в стране многочисленные митинги, но "улица" по-прежнему принадлежала противникам Дрейфуса, которые называли сомневавшихся в его виновности изменниками, продавшимися евреям.
Процесс в Ренне
После смены кабинета министров дело Дрейфуса было снова принято к рассмотрению, и 7 августа 1899 г. в Ренне начался новый процесс. В переполненный зал суда вошел Дрейфус... Почти пять лет, проведенных на Чертовом острове в одиночестве (надсмотрщикам было запрещено с ним разговаривать) и тяжелых лишениях, а также тропическая лихорадка сделали свое дело. Сорокалетний, он выглядел стариком, был совершенно сед и едва понимал, что происходит. Отрезанный от всего мира, он один ничего не знал о “деле Дрейфуса” с момента своей высылки. Большинством голосов (5:2) судьи вынесли Дрейфусу очередной обвинительный приговор, сократив, однако, с учетом обнаруженных «смягчающих вину обстоятельств» срок его заключения до 10 лет. Сломленный бедами Дрейфус, по договоренности с судом, отказался от апелляции (за что многие сторонники его осуждали), после чего президент республики Э. Лубе, по представлению правительства, помиловал его.
Дрейфус (справа) среди офицеров после реабилитации
Оказавшись на свободе, Дрейфус взялся за перо и написал две книги о пережитом: «Письма невиновного» (1899) и мемуары «Пять лет моей жизни» (1901). Однако напрасно мы будем искать в сочинениях Дрейфуса осмысления первопричин случившихся с ним бед. По меткому выражению Клемансо, Дрейфус был единственным человеком, который так и не разобрался в «деле Дрейфуса».
В 1903 г. Дрейфус все же потребовал нового расследования, которое закончилось в июле 1906 г. его полным оправданием. Апелляционный суд провозгласил, что свидетельства против Дрейфуса были совершенно необоснованными и что для его реабилитации нет необходимости в дальнейшем судебном разбирательстве. Альфред Дрейфус был объявлен невиновным и восстановлен в правах. Он ненадолго вернулся в армию, получил звание майора, вскоре подал в отставку. Однако скандальное «дело» не забылось: в 1908 году, на церемонии перенесения праха Эмиля Золя в Пантеон, Дрейфус был ранен выстрелами журналиста-антидрейфусара. В годы 1-й мировой войны Дрейфус снова доблестно служил во французской армии и окончил войну в звании подполковника. Несмотря на выпавшие на его долю испытания, Альфред Дрейфус прожил довольно долгую жизнь: он умер в 1935 году, более чем на 30 лет пережив своего ровесника Теодора Герцля.
Последняя фотография Альфреда Дрейфуса. 1935 г.
Сегодняшняя Франция чтит своего верного сына Альфреда Дрейфуса. В Париже ему установлен памятник: офицер в форме французской армии конца 19-го в. отдает салют обломком сабли (напомним, что саблю Дрейфуса была сломана во время его символической «гражданской казни»).Сначала памятник стоял в небольшом сквере на бульваре Распай, позднее его перенесли во двор Еврейского музея. Существует мнение, что прах Дрейфуса следует перенести в Пантеон, где покоятся выдающиеся сыны Франции: ведь Дрейфус был великим патриотом своей страны, не утратившим веру в нее даже в крайних обстоятельствах.
Памятник Альфреду Дрейфусу во дворе Еврейского музея в в Париже
В еврейском мире существует свой взгляд на личность Альфреда Дрейфуса. Нет сомнений в том, что дело Дрейфуса стало одним из важнейших факторов, которые привели к возникновению сионистского движения: оно наглядно показало, что ассимиляция не является защитой от антисемитизма. И тем не менее, когда приходится слышать, что именно несчастный Дрейфус был истинным отцом сионизма, с этим трудно согласиться: Дрейфус был всего лишь жертвой истории, в то время как ее героем, одним из тех, кто определяет ее ход, был основатель сионизма Теодор Герцль.