ыыыыы.
По мотивам гениального Нарядили йолочку, нарядили ёлочку, мы тоже нарядили ёлочку, а мы не нарядили ёлочку, а вы - нарядили ёлочку? фотки не очень получились.
А мы запекли индейку! курочку! гусика! уточку! фотки не очень получились.
Это только у меня комменты не грузятся? это только у меня ЖЖ не пашет? это только у меня лежит? это только у меня не встаёт? это только у меня висит?
продолжать можно бесконечно: "вывели за штат, ВЫГНАЛИ ИЗ ЦЕРКВИ, не вывели за штат, сам попросил, нет, не сам попросил, нет, потому что на выборы ходил, нет, не поэтому, а почему?
выгорание, нет, не выгорание, самодурство, нежный цветочек, это он-то нежный, да он храм поднимал, знаем мы как он поднимал, нет не знаете, нет знаем, карьерист, это другое значение слова, это работа, это не работа, это служение.
РПЦ РПЦ РПЦ, как вы можете так про Церковь, потому что это не Церковь, ах не Церковь" и т.д.
А я вот читала сегодня про о. Павла (Груздева): Следователь добивался, чтобы он сказал, что Бога нет.
- Есть, дяденька.
Ему зуб выбили. Опять - скажи «нет».
- Есть, дяденька, есть!
Опять выбили.
- Ну где на вас зубов напасешься?
- Я тебя сгною.
«Не сгноил, - вспоминал отец Павел. - Я-то до сих пор жив, а он, бедный... Через два года и его и товарищей расстреляли, а человек-то хороший, просто ему надо семью кормить. Что с него взять - служба такая. Ему надо было, чтоб я сказал, что Бога нет, а Он есть».
В вятских лагерях жил он по своему представлению. За час до подъема вставал, барак мыл. Потом, как расконвоированный, шел на обход железнодорожной ветки. Через лес ходил - ягоды собирал. Одну корзину охраннику, чтоб пропустил, другую в барак - больным и слабым. Яму вырыл в лесу, обмазал глиной, костром обжег, и в ней солил грибы, чтобы потом заключенных кормить. Там же в лесу нашел чистый пенек. И, превратив его в алтарь, вместе с заключенными священниками служил, когда удавалось.
Перед тем, как Груздева перевели в другое место, ударила молния в тот пенек и сожгла его, чтоб не осквернили. Охранник похолодел: «Господи!»
Все, кто вспоминает о. Павла, утверждают, что он победил грех уныния. Он жил весело, радостно. «Митя, - пишет он домой на четвертом году лагерной жизни, - сходи к моей Маме, утешь ее, пусть обо мне не расстраивается. Если ж и не вернусь, то что уж, пусть не печалится, а я своей участью доволен и ни капли не обижаюсь. Не все пить сладкое, надо попробовать и горького, но горького пока что я не видел».
выгорание павлины, говоришь?(с)
А мы запекли индейку! курочку! гусика! уточку! фотки не очень получились.
Это только у меня комменты не грузятся? это только у меня ЖЖ не пашет? это только у меня лежит? это только у меня не встаёт? это только у меня висит?
продолжать можно бесконечно: "вывели за штат, ВЫГНАЛИ ИЗ ЦЕРКВИ, не вывели за штат, сам попросил, нет, не сам попросил, нет, потому что на выборы ходил, нет, не поэтому, а почему?
выгорание, нет, не выгорание, самодурство, нежный цветочек, это он-то нежный, да он храм поднимал, знаем мы как он поднимал, нет не знаете, нет знаем, карьерист, это другое значение слова, это работа, это не работа, это служение.
РПЦ РПЦ РПЦ, как вы можете так про Церковь, потому что это не Церковь, ах не Церковь" и т.д.
А я вот читала сегодня про о. Павла (Груздева): Следователь добивался, чтобы он сказал, что Бога нет.
- Есть, дяденька.
Ему зуб выбили. Опять - скажи «нет».
- Есть, дяденька, есть!
Опять выбили.
- Ну где на вас зубов напасешься?
- Я тебя сгною.
«Не сгноил, - вспоминал отец Павел. - Я-то до сих пор жив, а он, бедный... Через два года и его и товарищей расстреляли, а человек-то хороший, просто ему надо семью кормить. Что с него взять - служба такая. Ему надо было, чтоб я сказал, что Бога нет, а Он есть».
В вятских лагерях жил он по своему представлению. За час до подъема вставал, барак мыл. Потом, как расконвоированный, шел на обход железнодорожной ветки. Через лес ходил - ягоды собирал. Одну корзину охраннику, чтоб пропустил, другую в барак - больным и слабым. Яму вырыл в лесу, обмазал глиной, костром обжег, и в ней солил грибы, чтобы потом заключенных кормить. Там же в лесу нашел чистый пенек. И, превратив его в алтарь, вместе с заключенными священниками служил, когда удавалось.
Перед тем, как Груздева перевели в другое место, ударила молния в тот пенек и сожгла его, чтоб не осквернили. Охранник похолодел: «Господи!»
Все, кто вспоминает о. Павла, утверждают, что он победил грех уныния. Он жил весело, радостно. «Митя, - пишет он домой на четвертом году лагерной жизни, - сходи к моей Маме, утешь ее, пусть обо мне не расстраивается. Если ж и не вернусь, то что уж, пусть не печалится, а я своей участью доволен и ни капли не обижаюсь. Не все пить сладкое, надо попробовать и горького, но горького пока что я не видел».
выгорание павлины, говоришь?(с)