"Этих детей никто не любил"
Потрясла меня трагедия с псковскими Бонни и Клайд, которые забаррикадировавшись на даче, вступили в перестрелку с полицией, явно обращались с каким-то вызовом к миру, а с каким - и сами толком не могли сформулировать.
А потом они погибли. То ли сами себя застрелили, то ли - СОБР при штурме (хотя отрицают).
Да, конечно, корни случившегося в семье. Вернее, в семьях, в которых что-то происходило, возможно, годами, с чем дети уже не могли справляться. Чаша однажды переполнилась.
И вот это такое подростковое - протестовать на виду, через Интернет, иногда смеясь...
Согласна со Шлосбергом, их земляком, который написал про эту трагедию: «Этих детей никто не любил, они давно были никому, кроме самих себя, не нужны. А этого недостаточно, чтобы ценить свою жизнь и бороться за нее.
Никто ни в один переломный час их жизни, особенно в последние месяцы, не сказал им: «Я тебя понимаю. Я тебя люблю. Всё будет хорошо». По закону никто и не должен говорить такие слова. А по жизни - много кто должен. Иначе человеческая жизнь не складывается».
И еще верную вещь он подметил: «Ни у кого не было задачи спасти этих детей. Их стремились обезвредить».
Вот это вот очень горько осознавать.
А потом они погибли. То ли сами себя застрелили, то ли - СОБР при штурме (хотя отрицают).
Да, конечно, корни случившегося в семье. Вернее, в семьях, в которых что-то происходило, возможно, годами, с чем дети уже не могли справляться. Чаша однажды переполнилась.
И вот это такое подростковое - протестовать на виду, через Интернет, иногда смеясь...
Согласна со Шлосбергом, их земляком, который написал про эту трагедию: «Этих детей никто не любил, они давно были никому, кроме самих себя, не нужны. А этого недостаточно, чтобы ценить свою жизнь и бороться за нее.
Никто ни в один переломный час их жизни, особенно в последние месяцы, не сказал им: «Я тебя понимаю. Я тебя люблю. Всё будет хорошо». По закону никто и не должен говорить такие слова. А по жизни - много кто должен. Иначе человеческая жизнь не складывается».
И еще верную вещь он подметил: «Ни у кого не было задачи спасти этих детей. Их стремились обезвредить».
Вот это вот очень горько осознавать.