Историк архитектуры Сергей Кавтарадзе в 2016 году стал лауреатом премии
«Просветитель» в номинации «Гуманитарные науки». Его «Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле» - это не просто научно-популярное издание, но и хороший учебник для всех, кто хочет понимать архитектуру как вид искусства. О книге и о том, как учить новое поколение архитекторов, специально для «Теорий и практик» с автором поговорила искусствовед Гузель Файзрахманова.
Выборочные места из интервью
- Отличительной особенностью книги является присутствие в ней не только архитектурных, но и философских концепций, которые объясняют, например, формообразование и прочие аспекты проектирования. В других книгах по истории архитектуры философия практически выпадает.
- У меня не было специальной задачи показать, что философия как наука, как знание, влияет на архитектуру. Это неизбежная вещь - когда вы говорите о том, что называется эстетикой, соответственно, вы говорите о философии. Архитектура существует не сама по себе, телесно она расположена в физическом мире, но ее образная ипостась существует в мире образов, в ментальном пространстве, формируемом коллективно, по-разному в разные эпохи. А говорить об этом пространстве, чтобы потом показать, как именно архитектура его отражает, удобно в том числе в терминах философии. Отсюда разговор о философии прежде всего и возникает…
- Если судить по ситуации, которая сложилась у нас в Казани, складывается впечатление, что архитектура - это одно из направлений современной строительной индустрии, а не один из видов искусства.
- Я бы сказал, что сегодня все-таки иная ситуация. Начав в 1980-х работать в НИИ теории и истории архитектуры, я еще застал эпоху настоящего доминирования строительных начальников над архитектурными. В то время архитекторам не позволяли делать почти ничего вне утвержденного канона, а ордерный декор был под строгим запретом. Как с Хрущева началась «борьба с излишествами», так и продолжалась два десятилетия спустя. И когда архитекторы говорили: «Вот, посмотрите, Рикардо Бофилл, у него же крупнопанельное домостроение, но с колоннами, позвольте и нам колонны строить, смотрите, как хорошо получается!» (что спорно, на самом деле), им отвечали: «Нет, надо экономить!»
Сегодня, на мой взгляд, другая проблема. Архитектура архитекторами же воспринимается не как искусство строить, создавать среду человеческого обитания, а как элемент дизайна. Как если бы, скажем, автор проектировал большую вазу. И наполнил бы ее не водой и цветами, а книгами (тогда это библиотека), или офисами (и тогда это административное здание). И он эту вазу огромную как придумал, так и делает - в стекле, бетоне, чем-то еще. Дело даже не в непонимании, а в отсутствии чувства, что ты занят гораздо лучшим, чем просто дизайн, что у тебя великая задача - ты среду формируешь. Причем если здание ты строишь в каком-то городе (неважно - Минск, Казань, Москва), то это часть уже существующей городской среды, и ты не вправе этот факт игнорировать.
И в Казани, к сожалению, это тоже можно заметить: каждый архитектор думает только о собственном творчестве. Вот он такой великий, и какая форма ему придумалась, ту он в город и ставит, благо свободного места много. Совершенно при этом не думая, как это будет корреспондироваться с тем, что уже построено, что есть ткань города как таковая, что не просто отдельно стоят этот дом, тот дом, все прошлых веков, что это кварталы, между ними улицы, площади, и что это все - единое целое, это именно организм. И в этот организм, художественный организм, вдруг вбрасывается такой, так сказать, «бриллиант», «кристалл», чуждый сложившейся ситуации. Вот в этом, мне кажется, беда. Плюс иной раз отсутствие элементарных знаний. Вот сказали человеку, что желательно украсить здание колоннами, а он не знает даже азов, хотя обязан знать, как архитектор. И вместо колонн какие-то трубы размещает. Почему он их решил именно в этом месте пришпандорить (в этом случае, простите, не скажешь иначе), а не в каком-то другом? Почему нарисовал их в каких-то варварских пропорциях? Нет ответа. Вот в этом беда, мне кажется…
Источник