Унесённые ветром
Будущий основатель Магнолиевой плантации под Чарльстоном Томас Драйтон благородного происхождения. Его предки были награждены за участие в битве при Гастингсе 1066 года древнесаксонским домом 800 года постройки в Нортгемптоне (ныне известный как Drayton House).
Примечательно, что сражение при Гастингсе кардинально изменило ход истории, послужило толчком развитию Англии, позволило ей за короткое время превратиться в одну из сильнейших держав Европы.
Под влиянием ветра перемен уже Английской гражданской войны 17 века (за два столетия до американской!) Томас Драйтон выбрал рискованный и многообещающий путь за океан.
1670 год - из Англии до Барбадоса на корабле “Willing Wind”, 1679 - оттуда до американской Каролины на судне “Mary” уже вместе со своей будущей женой.
Здесь, на реке Эшли, обустроилось поместье семейства Драйтон, оставившего заметный след в истории Америки.
Плита установлена Обществом Первых Семей Южной Каролины в честь Генри Вудворда, который стал первым британским колонистом на этих землях. Способствовал формированию взаимоотношений с коренными американцами. Был пионером в торговле со многими индейскими городами и племенами. Исследовал близлежащие к реке Эшли регионы, что стало обоснованием для выращивания риса в качестве главной местной культуры.
Во время нашего посещения Магнолиевой плантации экскурсовод рассказал об истории местного рабства, в которой Чарльстон играл роль города-работорговца. Трое из каждых четырёх африканцев, прибывших в Америку, прошли через его порт.
По иронии судьбы Гражданская война 1861-65, завершившаяся освобождением рабов, началась именно здесь.
Сельскохозяйственное производство требовало большого количества работников, которых было негде взять: коренное население не имело никакого желания работать на пришельцев, свободные переселенцы также не собирались трудиться на плантациях.
В это же время в ходе освоения европейцами Африки обнаружилась возможность достаточно легко получить практически неограниченное количество работников. До этого африканских рабов активно вывозили арабские работорговцы. В 16 веке Европа опередила арабов по её масштабам. Развращенная работорговцами племенная знать продавала военнопленных в рабство европейцам. Рабы выводились к берегу караванами, связанные по рукам и с наложенными на шеи деревянными развилками.
Трансатлантическая работорговля сродни крупнейшему в истории акту депортации и представляла собой гигантский треугольник. Корабли, гружёные товарами: ружьями, спиртными напитками, тканями, инструментами, лошадьми, отправлялись из европейских портов к берегам Западной Африки, где они обменивались на обращенных в рабство африканцев.
Нагруженные рабами суда отправлялись затем через Атлантический океан в американские и европейские колонии.
Для того чтобы вместить как можно больше рабов, на судах демонтировались те элементарные удобства, которыми пользовались пассажиры третьего класса. По оценкам историков, из-за тесноты и антисанитарных условий во время этого плавания умирал каждый шестой из рабов. Выжившие продавались, после чего корабли возвращались в Европу с грузом товаров, произведенными рабами, такими, как сахар, табак, хлопок, рис, ром и кофе.
Иллюстрация показывает схему размещения рабов на британском корабле, причём уже после принятия акта от 1788 года, регулирующего работорговлю, в соответствии с которым этому судну разрешалось нести до 454 рабов, а не 609, как ранее. Данный рисунок использовали аболиционисты в своих аргументах против работорговли.
Объявление в чарльстонской газете о продаже рабов из Сьерра-Леоне.
Замок Кейп-Кост в Гане - в прошлом один из многочисленных центров продажи невольников на африканском континенте.
Выходом к погрузке служили «Ворота Невозвращения» (DOOR OF NO RETURN).
Каменный колодец, в котором людям приходилось ждать отправки долгими месяцами.
Плита в память о чёрных страницах истории, с обетом не повторения такой несправедливости против человечности. И… просьба компенсации к Обаме, побывавшему там с визитом.
Рисовое поле в Южной Каролине (это и некоторые последующие фото - из архива библиотеки Конгресса США).
Так территория бывших рисовых полей в Магнолиевой плантации выглядит сегодня.
На Континентальном конгрессе 1776, известном принятием Декларации Независимости, среди делегатов от Каролины были братья Джон и Эдвард Ратледж, родственно связанные с семейством Дрейтон.
В первоначальном проекте декларации имелись статьи с критикой рабства и работорговли. Эдвард Ратледж поднял шум и призвал южные штаты не голосовать за запрещение рабства. В итоге эту часть удалили из проекта, что особенно возмутило Джефферсона, который был противником рабства, несмотря на то, что сам использовал рабский труд на своих плантациях.
Семья рабов из Южной Каролины (четыре поколения), 1862 год.
Типичное обустройство места приготовления еды в жилище для рабов.
Автор следующего фото - один из самых знаменитых американских фотографов XIX века Мэттью Брэди.
Дети-рабы, объявленные найденными в Северной Каролине и по законам того времени подлежащие возврату своим хозяевам.
Семья из Флориды. Фото - одно из многочисленных и похожих по содержанию, которые удалось просмотреть во время подготовки блога.
Затронуло: наверняка фотограф не планировал запечатлеть собачку, иначе бы пристроил её где-то с краю. Видимо, сама подбежала к тем, кто делится с ней едой, не говоря уже о дружбе.
Африканцам в Америке пришлось создавать новые модели поведения, необходимые для адаптации в новой обстановке. Внутренняя непокорность, отчуждённость от жизни и ценностей белых позволили рабам сохранить традиции африканской культуры.
Комбинируя обычаи из различных регионов Африки с местными, они создали особую культуру и язык, которые в различных видах сохраняются по сегодняшний день. К примеру, музыка - госпел, джаз, блюз, регги, рок-н-ролл; язык - гулла.
Их считали неразумными, ленивыми, вороватыми, но это было проявлением тихого каждодневного сопротивления угнетению. А в литературе Юга даже появился образ Сэмбо‚ вороватого, бесчестного, но комичного и музыкального раба.
Лежащие на столе гида плетёные формы для очистки рисовых зёрен (фото в начале): одна из Африки, другая местная, способ плетения один.
Иллюстрация к африканской народной сказке «Лиса и Ворона», одинаково звучащая и в Южной Каролине, и в Сьерра-Леоне.
На следующем фото Джон Драйтон, владелец Магнолиевой плантацией в период до и после гражданской войны. Это он принял в своё время дальновидное решение открыть сады для посещения публики.
И Адам Беннетт, управляющий плантацией в то же время. Его преданность ярко проявилась во время гражданской войны. Поместье сожгли мародёры генерала Шермана. Семья Драйтон находилась в Северной Каролине. Беннетт был на грани суицида (хотя стал свободным человеком!), но решил добраться до Джона и пешком преодолел расстояние в более чем 400 км, чтобы сообщить об уцелевших садах и фамильных драгоценностях, которые ему удалось скрыть и не выдать Армии Союза даже под кровавыми пытками. Адам и семья Джона вернулись домой вместе.
На Магнолиевой плантации к рабам относились в целом хорошо. Джон открыл школу для детей рабов, праздновал свадьбы, пренебрегая законами Южной Каролины.
Юридические нормы выражали интересы плантаторов, которым важно иметь рабочую массу, в вследствие своей необразованности более повинующуюся дисциплине и менее способную к самоорганизации в силу, достаточную для разрушения системы.
Джон Драйтон находился под влиянием его двух знаменитых тёток, Сары и Анжелины Гримке, которые активно выступали против рабства. Это послужило причиной к их отторжению из общества, в душе разделяющего их чувства, но желающего избежать недовольства влиятельного сообщества плантаторов.
Тем не менее, Джон, в нарушение закона, под видимостью религиозных предписаний, внимательно наблюдал за обучением чтению, письму, арифметике. Детей он называл «мои чёрные розы».
Вот школа, построенная им в 1840 году.
С приближением гражданской войны среди членов семейства Гримке наблюдались большие разногласия. Сестры Сара и Анжелина были вынуждены выехать на север из-за неприятия обществом их громкой защиты прав женщин и рабов. С детства они развивались не по годам, что не к лицу госпожам с Юга, которые образовывались хорошими домоправительницами, естественно не интересующимися вопросами политики и права. Это позволялось их сыновьям и братьям. Даже мама порицала сестёр за то, что те пытались обучать рабов чтению, преподавая Библию.
Анжелина и Сара Гримке.
Снимок 1837 года (сделан на заре фотографии!), где сёстры во время турне христианского «Общества Друзей» (квакеры) по северо-востоку США.
На фото далее - племянники знаменитых сестёр Гримке: Френсис (священник), Арчибальд (адвокат, журналист, дипломат), и дочь Арчибальда Анжелина (журналист, учитель, поэтесса, драматург).
Мать Френсиса и Арчибальда не была свободной женщиной, что не предполагало по законам того времени заключения брака. После смерти отца до тех пор, пока они окончательно не покинули Каролину и не встретились со своими тётками, которые и позаботились уже об их образовании, испытывали все тяготы рабской жизни: работали прислугой в доме их брата по отцу, который не признал их родства и относился к ним жёстко. Как результат: побеги, возвращения, испытание зверского отношения в тюрьме.
Анжелина также имела смешанное расовое происхождение. Её мать, белая женщина, оставила мужа под влиянием родителей, которые не одобрили её межрасовый брак. Девочка оставалась с ней до семи лет. Однако, вернувшись к отцу, уже больше никогда не увиделась с матерью. Та через несколько лет покончила собой.
Следующие фото с Магнолиевой плантации периода 19 - начала 20 веков.
Для сравнения - эта аллея сегодня.
Хижины рабов Магнолиевой плантации.
С приближением гражданской войны к завершению поместья плантаторов разграблялись и сжигались, где по приказу генерала Шермана, приобретшего печальную славу за свою тактику «выжженной земли», где от рук бывших рабов.
Наследие разрушений в течение долгого времени оставалось в памяти тех, кто потерял практически всё. Господствовала ностальгия по «миру и порядку», царившим в ушедшие времена, когда все знали своё место. Юг был поставлен на колени, образ жизни его уничтожен навсегда. Как было удобно извлекать выгоду из созданного горбами тех, чья жизнь полностью подчинена хозяину, который мог быть жестоким и милосердным, и кто представлял закон.
Можно сказать, что лишь после Первой мировой войны отношение к неразрешённым обидам изменилось. Видимо, по этой причине задача эмансипации афроамериканцев заняла так много времени, чтобы завершиться, как в вопросе законодательства, так и в образе мышления тех, кто подвергался в прошлом насилию. Влияние рабства до сих пор сказывается, и не только в более низком уровне жизни и образования, но и в сознании чёрных американцев.
Восстановленные жилища рабов для показа посетителям, как часть проекта «От Рабства к Свободе».
Три поколения семейства Leach, предки которых были рабами Магнолиевой плантации. Глава семейства, Джонни Leach, 86 лет, до сих пор здесь работает и живёт.
Джонни Leach ступает по дому, где он вырастил 13 детей.
Чарлз Драйтон, потомок владельцев плантации, и Ричмонд Bowens, потомок раба, которого основатель плантации привёз с собой из британской колонии Барбадос.
Ричмонд с мамой и тётей.
Особое впечатление - от встречающихся на плантации огромных, увешанных испанским мхом вековых дубов, реальных свидетелей истории Америки. Этому - 250-300 лет.
Фото 1907 года.
Тот же дуб сегодня, только с противоположной стороны, с веранды дома.
По соседству с Магнолиевой находится плантация Миддлтон, чья история также насыщена событиями.
Здесь, на берегу Эшли, растёт старейший дуб возраста примерно 800 лет (живой свидетель открытия Америки Колумбом в 1492 году!). Высота - 25 м, крона - 44 м. Служил в своё время ориентиром для индейцев во время их плаваний по реке. Этот дуб видел много рабов, трудившихся на местных рисовых полях, и отдыхающих в его тени.
В апреле 2008 года дерево начало умирать. Два его громадных сука треснули без видимых причин. В апреле того же года было принято окончательное решение о представлении Обамы на президентство от американских демократов.
Дуб словно сказал: “Свободен наконец”. Не сдавался, пока не достиг цели. И можно завершить худшую главу американской истории.
Напрашивается аналогия с историей о вишне, срубленной Джорджем Вашингтоном, когда любимое дерево его отца погибло, но родился “двигатель” нации.
Движение к отказу от предрассудков прошлого и равным возможностям для всех - новое направление.
Плантация Миддлтон. 1937 год.
2008 год.
Билл Гримке-Драйтон, пра-пра-пра-прадед которого был братом Джона Драйтона, представленного выше, размышляет на тему: должно ли теперешнее поколение выплачивать за то, что они не совершали? кто бы получал компенсацию - те, кто верит, что имеет право получить какое бы то ни было восполнение - сегодняшнее поколение?
Он считает, что мы не может отвечать за дела предков. Нас оценивают по нашим действиям. Надлежит рассматривать последствия воздействия прошлого на настоящее. На пути к единству разумнее устанавливать связи и развивать отношения друг с другом, чем обвинять и требовать компенсацию за былые ошибки, сея распри. На пути единения откроется более общего, чем различий. Мы все принадлежим к человеческой расе.
Под эгидой собственников Магнолиевой плантации основан замечательный проект, способствующий установлению родственных связей по дошедшим до нас документам: переписи населения, завещания, бракоразводные бумаги, документы на права собственности (причём собственностью были и рабы), объявления из газет, письма и прочее. Для этого создан веб-сайт, где каждый желающий может, как пополнить базу данных новой информацией, так и воспользоваться имеющейся. Это позволит больше узнать, без обеления либо очернения, и лучше осознать минувшее, объединиться людям, разделить их жизненные истории, исцелить раны прошлого.
Билл Гримке-Драйтон на встрече родственных семей, связанных с Магнолиевой плантацией.
Обсуждение поста на сайте Эха Москвы.